отзывался с похвалою о Николае, а потому я не знаю, с другой стороны, почему ему не сделать теперь. Но я ужасно боюсь обнадеживать, я столько в мою жизнь был обманут обещаниями и так глубоко мучился иной раз от этого, что поставил себе за правило: всякий раз представлять неудачные шансы вместе с счастливыми. — Если он будет мне отвечать, я сообщу.

Будьте здоровы.

132. Т. А. АСТРАКОВОЙ

25 мая 1842. Новгород.

Третьего дня получил я, Татьяна Алексеевна, ответ Голохвастова. Я как будто предчувствовал, что желание ваше не сбудется. Голохвастов говорит, что место было уже обещано Лаврову, когда у него был ваш братец. Досадно, и правда ли? Не знаю, но истинно досадно, что мы не можем исполнить никакого желания для друзей и особ, любимых нами, т. е. в настоящем. В будущем — но и тут мой скептицизм — будущее нисколько не принадлежит нам.

Дружески позвольте пожать вашу руку.

1ЗЗ. Л. В. ДУБЕЛЬТУ

А. Г е р ц е н . 

Милостивый государь Леонтий Васильевич!

Нет извинения в смелости, которую я беру снова утруждать ваше превосходительство, если вы не найдете его в тягостном положении моем. Слух о предстоящем радостном торжестве, с которым, вероятно, сопрягутся новые милости, воскресил во мне надежду: вы имеете возможность осуществить ее, вы можете исторгнуть отца семейства из трудных обстоятельств, я не имею права усомниться, чтоб вы не желали этого.

Я еще в Новегороде, увольнение мое должно быть скоро объявлено, прежде ехать в деревню я не мог. Теперь остановился, ожидая последствий сего письма. Болезненное состояние моей жены требует более и более беспрерывной помощи врачей, мне остается оставить ее в Москве и жить самому в деревне — это тягостно, удручительно, потому что я не имею права приезжать в Москву, одна мысль этой невозможности сделает бесполезным лечение и исполнит горечью жизнь мою. К этому присовокупляется, что я чрез долгое отсутствие из Москвы расстроиваю дела свои — как отец семейства на мне лежит обязанность думать о будущей судьбе.

Не откажитесь принять на себя труд передать графу Александру Христофоровичу, что я умоляю его сиятельство повергнуть мою судьбу пред милосердием государя императора и испросить мне всемилостивейшего разрешения отправиться вместе с женою в Москву и, если мне невозможно остаться там на жительство, позволения беспрепятственно приезжать из деревни, когда того будут требовать мои семейные дела.

Не имея никого, кто бы мог мне подать руку помощи, кроме вашего превосходительства, я снова вручаю судьбу моего семейства вашему предстательству.

С истинным почтением и совершенной преданностью честь имею пребыть, милостивый государь, вашего превосходительства покорнейшим слугою.

А. Г е р ц е н .

Новгород.

1842 год. Июня 6-го.

134. Т. А. АСТРАКОВОЙ

Рукой Н. А. Герцен:

Новгород, 1842. Июня 15.

Получила я твое письмо от 1-го июня, в это время у нас был Огарев, и мы много говорили о тебе, вспоминали о нем… мне было хорошо говорить и думать, что меня понимают. Но твое письмо нехорошо, Таня,

зачем отчаяние?.. Но, может быть, я не хорошо делаю, что спрашиваю… да, некоторые минуты должны быть ужасны, но мне кажется, что с этой грустью можно так сжиться, так полюбить ее, что будешь находить в ней наслажденье и пропадет все жгучее, ядовитое… но боже мой, как я могу говорить об этом — прости меня, Таня, потому-то мне и хочется тебя видеть и так, молча смотреть на тебя, пожать твою руку, все это более тебе скажет, нежели целый лист исписанный.

Огарев тебе кланяется, он ужасно раскаивается, что не был у тебя, и велел тебе это написать. Таня, ты с таким нетерпеньем хочешь быть там — будешь, друг!.. Все будем там.

Мы с тобой скоро увидимся, вначале июля (а может и в конце)115[115].

Прощай, друг. Ах, Таня, Таня, как бы хотелось тебе сказать много — и не могу ничего сказать.

Твоя Н. Г е р ц е н .

Я ничего не знаю насчет денег Сатина, Огарев также — и не понимаю, зачем вы так беспокоитесь об них, Сатин возвратится, тогда всего лучше переговорить, он небогат, однако эти деньги не могут ему сделать особенно большого расстройства. Впрочем, я поручил Огареву с ним об этом переговорить.

До свиданья, дружески жму вашу руку.

1З5. Т. А. АСТРАКОВОЙ

18 июня 1842 г. Новгород.

Рукой Н. А. Герцен:

Новгород. 1842. Июня 18.

Сейчас получили твое письмо, милая Таня, и сейчас же отвечаем тебе, но радостного ничего нет, мы здесь (т. е. в Новгороде) не имеем никаких средств быть вам полезными, и это меня приводит в отчаяние; ради бога, нельзя ли остановить дело до июля, я буду в Москве, и там, может быть, удастся, стараться мы будем из всех сил, Александр проедет в деревню и будет хлопотать, в желании вы сомневаться не должны. Напиши, можно ли остановить дело. Обнимаю тебя.

Твоя Н а т а ш а .

Есть люди, которые всё готовы сделать из любви и дружбы, кроме одного, — а именно когда дойдет дело до денег. Вот и я поневоле становлюсь в благородные ряды их. Здесь я решительно не могу достать денег; в Москве скорее. Впрочем, сделайте вот что: пошлите за Кетчером и скажите ему, чтоб он на мое имя занял (разумеется, если это возможно) у Клыкова или у брата Боткина, в обеспеченье я могу представить векселя и купчие; но они и не потребуют их. Я полагаю отсюда выехать

в 1-х числах июля. Объясните ему, что деньги вам на оборот и что это дело двух недель. В Москве я попробую занять у кого-нибудь из домашних — но как я обнадежу вас? Сам я решительно не заведую никакими капиталами, даже оброк с моей деревни получает папепька.

Засим прощайте, дай бог успеха.

136. А. Л. ВИТБЕРГУ

10 июля 1842 г. Новгород.

Почтеннейший Александр Лаврентьевич!

Тем приятнее мне отвечать на ваше письмо, что я начну с доброй вести: доля наших молитв сбылась, и я еду на днях в Москву. Это было всего необходимее для расстроенного здоровья жены, необходимо также в финансовом отношении. Это счастливое улучшение моей судьбы случилось очень недавно, и я усердно молю бога ниспослать все благое виновникам благополучному обороту дела. Признаюсь, я в последнее время уж начинал грустить не на шутку.

Я еду в воскресенье или в понедельник и из Москвы буду писать к вам обстоятельнее. Теперь у нас разгром, укладка и пр.

Передайте усерднейшее приветствие Авдотье Викторовне и обнимите малюток.

Дружески преданный вам А. Герцен.

Новгород.

10 июля 1842.

Прасковья Андреевна Эрн не получает писем от сына и не знает, где он и что с ним.

На обороте: Его высокоблагородию Александру Лаврентьевичу Витберг.

В С.-Петербурге. На Песках, близь Рождества, к Таврическому саду в доме Энгельсона.

137. А. А. КРАЕВСКОМУ

Почтеннейший Андрей Александрович!

10 июля 1842 г. Новгород.

Мой скептицизм был неуместен, сейчас я получил официальное сообщение и спешу вас уведомить. — Очень, очень хотелось бы мне написать звучную строку искренней благодарности

137

делателю «Тарантаса» и его благородному родственнику. Но не знаю, следует или нет. Передайте вы им все, чем может быть полно сердце отца семейства, мужа больной страждущей женщины и пр. и пр. Мне бы хотелось обнять, поцеловать, сжать крепко руку и сострить, для того чтоб не заплакать.

Послезавтра еду в Москву, мой адрес, пожалуй, к брату всё равно.

Ваш А. Герцен.

Сейчас проехал здесь Василий Петрович.

На обороте: Его высокоблагородию милостивому государю Андрею Александровичу Краевскому

В С.-Петербурге. На Невском проспекте, в доме Петропавловской церкви, в конторе редакции «Отечественных записок».

138. Т. Н. ГРАНОВСКОМУ

Вторая половина августа 1842 г. Москва.

Что с тобой, и где ты цветешь (классически), и где носишь грустную душу (романтически)? Здоровы ли вы оба? В пятницу и субботу я ждал тебя, по словам Кетчера. Посылаю 2 том «Horace» à Madame. Сегодня мы собираемся с Кетчером тотчас после обеда, от 6 до 8 например, к Полуденскому — но это не то, что бы нужно, если имеешь что-нибудь лучшее, avancez votre proposition116[116].

Твой А. Г е р ц е н .

Хорош был я на пиру —.

На обороте: Тимофею Николаевичу Грановскому.

139. В. П. БОТКИНУ

Конец сентября — октябрь 1842 г. Москва.

Жду ответа

Во 1-х. Как бы нам сегодня увидеться? Не прийти ли после обеда к тебе или к Грановскому? — я его давно не видел — или перед обедом? Только к Бодянскому я не пойду (а к концу лекций разве к Матерну).

Во 2-х. Жена моя поручает тебе купить у Беранже 2 или 3 фунта конфект по 5 руб. и привезти.

В 3-х. Пришли 1 нрзб..

138

В 4-х. Отдай Белинскому следующий лоскуток от Сашки манускрипт (вроде китайского), ему посвященный.

Белинскому

На обороте: Василью Петровичу Боткину.

140. Н. П. ОГАРЕВУ (отрывок из письма)

2 ноября 1842 г. Петербург.

Бедный, бедный Огарев — я грущу о твоем положении, но ни слова; когда дружба истощила безуспешно все, чтоб предупредить, отвратить, ее дело остаться верною в любви. Дай руку, как бы ты ни поступил, не хочу быть судьей твоим, хочу быть твоим другом, я отворачиваюсь от темной стороны твоей жизни и знаю всю полноту прекрасного и высокого, заключенного в ней. У тебя широкие вороты для выхода из личных отношений — искусство, мир всеобщего, я хочу не знать жалкой борьбы, от которой раны конечно будут не на груди.

141. Т. А. АСТРАКОВОЙ

5 декабря 1842 г. Москва.

Чудеса делает Рихтер — со вчерашнего вечера малютка поправляется и видимо от средств, но опасность еще тут. Саша еще не совсем здоров, но не важно ?. Наташа спала дурно — но чувствует себя хорошо. Завтра побывайте, если можете.

142. M. Ф. КОРШ

8 января 1843 г. (?) Москва.

Вот сани без меня (прошлый раз я был без саней) с просьбой и мольбою сесть на них и ехать к нам. Не приедет ли вечерком и Евгений? (Я отдал в переплет «Московские ведомости» с 1 октября 1842). Мы будем с ним вспоминать те счастливые времена, когда Грановский не был аристократ, не был подавляющ, и танцующ, и играющ, а сиживал с нами целые вечера.

Т. е., разумеется, если ему (Коршу) нет ничего лучшего в предмете.

А что же «Отечественные записки» — ведь 8 число.

На обороте: Милостивой государыне Марии Федоровне Корш.

143. К. С. АКСАКОВУ

11 февраля 1843 г. Москва.

Предполагая сегодня провести вечер у вас, почтеннейший Константин Сергеевич, я не знал, что нынче же дают «Жидовку» — оперу, в которой я люблю libretto больше музыки, жена не видала ее — а потому я решился отказать себе в удовольствии видеть вас вечером; надеюсь, что вы вознаградите меня.

Завтра я тоже в хлопотах, остальные дни совершенно свободен и твердо надеюсь послушать обещанное чтение.

Душевно преданный вам А. Герцен.

Четверг, 11 февраля.

На обороте: Милостивому государю Константину Сергеевичу Аксакову от