говорю решительно, что это несправедливо. Не в пошло-спокойную, обыкновенную мелко-заботливую жизнь превратилось мое тревожное, судорожное существование — а — не знаю что — может, и явление Николеньки на свет — убило во мне огромную долю эгоизма; право, я чувствую, что жизнь приняла другое направление, стала яснее, шире, спокойнее, прошла охота анализа, настоящая минута занимает более, нежели прошедшее и будущее… На этом мне что-то помешало, и прервана нить философствования, не хочется снова толковать, надеюсь, что ты теперь понял меня, особенно то, что еще не досказано, — не правда ли?
206
Я как-то крепко в это верую. Благодарю за билет с шампанского, так и вижу, как ты отмачивал его слюнями. — А я, с тех пор как путь установился, разъезжаю, была и в опере, катаюсь раза два в день. Грановский был болен недели три, а Лиза все пирует по балам, по свадьбам, у нас вовсе не бывает почти. Я прочла «Жанн» Жорж 3анд, мне показалось скучно, бледно и бедно, читаю М-те Ыескег о воспитании. — За Сатина ты бранишься напрасно, все, что он требует, исполняется, что же еще нужно?
196[196] определенное (франц.). — Ред.
У нас не бывает, хотя мы и звали и просили его, ну, видно, не хочется, да и немудрено. Корши198[198] все процветают, славная семья, досадно только мне на него, что слишком тонкие носки носит. Ты пишешь, что посылаешь Боткина письмо к Белинскому, — мы не получили. — Прощай, следующий раз уж кто-нибудь другой напишет за меня, хотелось бы, чтоб ты был здесь теперь, нянчить детей, Александра, пока за меня… все они здоровы и хороши, мне кажется, очень. Я тоже здорова. 23 именины Александра, поздравь, напиши. Прощай, жму руку. — Н. Г.
Видаешь ли Петрушу?
Славянофильство доходит до какого-то комического безумия, Грановский написал диссертацию, в которой доказывает, что Волин не существовал, потеря этой фортеции свела с ума Шевырева, Бодянского и компанию, плач и стенание, Сарагосса взята, они начали делать Грановскому всевозможные неприятности, требовали, чтоб возвратить от факультета диссертацию etc. «Москвитянин» перешел к Ивану Васильевичу — он, конечно, лучший из всех этих господ, но — вспомни твое прошлое письмо — что на таких ложных основаниях можно поставить? Алексей Степанович — Ноздрев партии «Москвитянина» какой-то — стареется, болтает, болтает, без простосердечия Александра Ивановича Тургенева, византийский диалектик и бердичевский цыган. Все они скучны и несносны. — Я, может, пришлю Краевскому «Сказание о взятии Винеты».
Доволен ли объявлением о pyrethrum?
Я сейчас из «Somnámbula» — и доволен, вероятно, твои уши образовались теперь так, что Salvi и слушать не станешь — ну, а нашему брату оно тово. Константин Сергеевич говорит, что, если Виардо приедет сюда, он и тогда не станет хлопать — потому только, что у вас очень хлопали.
Занимаюсь статьей, которую начал в Покровском, об отношении естествоведения к современной философии, идет недурно. Хожу постоянно к Глебову на лекции сравнительной анатомии и почитываю разные разности, между прочим, физиологию Иоганна Мюллера.
Прощай, caro!
Да что же письмо Зиновьеву?
Виссариону искренний поклон, жаль, что он хворает. Кланяйся Анненкову. — Я не получал 11 № «Отечественных записок», вероятно, по аккуратности Иванова, которого
207
целомудрие и благодушие так восхваляются в «Отечественных записках».
198[198] т. е. с которыми мы знакомы.
209. Д. П. ГОЛОХВАСТОВУ
23 ноября 1844 г. Москва.
Душевно благодарю вас от себя и от жены за ваше внимание ко мне и ко второму изданию именинника. — Живо помню я то время, когда я не вовсе бескорыстно ожидал вашего поздравления и при нем игрушки. Tempi passati199[199] — но через них проходит же что- нибудь и такое, что остается вроде красной нитки в канатах Королевского флота, и не токмо остается, но и делается сознательнее — таковы многолетние чувства уважения, основанные на истинном почтении, с каковым
остаюсь душевно преданный А. Герцен.
23 ноября 44.
На обороте: Его превосходительству Дмитрию Павловичу Голохвастову. От Герцена.
210. Т. Н. ГРАНОВСКОМУ
25 ноября 1844 г. Москва.
Где бы нам увидеться, почтенный сэр! Приезжай обедать или вечерком, да и Коршу бы дать знать. — Я не удивляюсь, что третьего дня я попринарезался: это лежало в натуре вина, в натуре моей и в натуре праздника, а что я вам врал трагикомический вздор, это пошло, и глупо, и неуместно, я в самом деле делаюсь похож на Шевырку. И с какой стати? Да и перебирая в памяти, мне сдается, что я нес ужасную ахинею — такой стих нашел. Жаль, что не было еще ссоры и примирения в пандан сцены с Кетчером. Да хороши и вы — приняли все это за дело.
Вчера я, между прочим, очень долго и очень душевно говорил с Петром Васильевичем — чудный человек, ей-богу, такого врага больше хочется обнять от всей души, нежели с ним быть в оппозиции. Очень жаль, что мой разговор с Шевыр. насчет Давыдова им передан искаженно — будто я ему сказал: «В вашей партии много мерзавцев и подлецов». Я не Бодянский и таким языком не говорю, ответ мой был колок, потому что его обращение ко мне было дерзко, — но форма не свиная, не бодянская.
Я ему сказал: «Вы знаете сами, в каждой партии найдутся и мерзкие люди — что ж из этого?» — и потом о «Маяке». Я пишу тебе об этом для того, что, буде речь дойдет, ты сказал бы это. — Без увеличений нельзя, Голохвастов сказывал, что его спрашивали, правда ли, что ты сказал Бодянскому: «На такие выражения я буду вам отвечать в передней».
Если приедешь, то, разумеется, с невидимой Елизаветой Богдановной.
Мне ужасно досадно, что я врал такой вздор в четверг. Отт саБи200[200] вы, мои защитники милые, не можете в этом оправдать меня.
Прощай.
Податель сего отправится от тебя к Коршу.
На обороте: Тимофею Николаевичу Грановскому.
211. Т. А. и С. И. АСТРАКОВЫМ
Ноябрь ? 1844 г. Москва.
Плевать, говорят, нездорово, а потому я и не советую, да и мне что за радость мыться и утираться.
В театр не скоро поедем, а у вас блины поедим, и Марью Федоровну и Софью Карловну позовем на поединок.
Сергей Ивановичу доношу, что физика Ламе клад насчет по части теоретических промахов.
212. Т. А. АСТРАКОВОЙ
13 декабря 1844 г. Москва.
Наталья Александровна Герцен 2-я, извещая Татьяну Алексеевну о том, что Наталья Александровна Герцен 1-я, слава богу, здорова, несмотря на неожиданное свидание с дочерью сегодня в 2-м часу, — просит принять ее в свое расположение.
До трех суток, кроме чиновников медицинского ведомства, никто не допускается.
Наташа.
213. Е. Ф. КОРШУ
13 декабря 1844 г. Москва.
1. Извини меня, любезный Корш, перед Лизаветой Богдановной, что я не могу сегодня приехать к ней отобедать, со мной случилась небольшая неприятность, остановившая меня дома:
209
два часа тому назад приехала меньшая дочь моя, и я считаю неучтивым ее оставить.
2. Точно кампанию морскую я вынес! — Все кажется превосходно, — Саша и я плакали, как дети. — Сейчас уехал Дейч, я тут вспомнил, что я печален оттого, что ventriculus тет201[201] чувствует странное для него отсутствие рома, — и выпил. Тотчас пришел в голову умор. — Еще выпил. — Ну, а если девка эта будет похожа на Наташу — Феде не мезальянец.
3. Женска пола никого не пущу — ни даже Лиз. Богд. до завтра вечера. Наташа очень слаба, и Дейч не велел, да и Руссиш тоже. Мужеского пола ревижские души могут являться, колокольчиком не шумевши. Я с мерзавцем Сашкой живу наверху.
4.
Поняли… а не поняли — глупы, это то, что пером не написать.
А это — портвейн от Лёвы, Ьаиперойшет, — ей-богу думал, что выйдет острота, а вышел так, Шевырев.
Р. Б. Я понимаю, отчего Наташа не хотела иметь сына: его пришлось бы назвать Ргений — неприлично; а эта будет таковая же Наталья.
На обороте: Ргению Коршу.
214. К. С. АКСАКОВУ
Около 15 декабря 1844 г. Москва.
Вы слышали, любезнейший Константин Сергеевич, от Грановского, что у меня родилась дочь, но тем не менее мне хочется вам сообщить эту новость самому. Сверх того, что я это делаю на любви, я это делаю по расчету: вы — семейных дел мастер и охотник.
Мы вчера с Грановским беседовали на досуге о многом и об вас; хотя я часто недоволен вами, но тем не менее еще постояннее горячо уважаю многое в вас. Прочел он мне ваши стихи об якобинцах славянства, — ну, ей-богу, так одолжили, что
210
кланяюсь в пояс. Поделом. Да говорят, что и на нас многогрешных есть вирши, — хотелось бы посмотреть. Нет ли у вас? Heraus damit202[202].
215. Н. X. КЕТЧЕРУ
15 — 19 декабря 1844 г. Москва.
Декабря 15-го. 1844. Москва.
Где ты? Слухи носятся — в Витебске, твои знакомые и друзья не знают — а с врагами не видался. Ну, несмотря, вот тебе новость. Декабря 13, в час дня родилась у меня дочь, а по имени Наталья. Вечером у нас были Корши и Елизавета Богдановна; на другой день я собирался у них обедать — и вместо обеда явилась барышня. Дитя с виду здорово, Наташа весьма легко перенесла довольно медленные роды. Она сама собирается кормить первые дни — я полагаю, что это даже хорошо. До понедельника я не отошлю этого письма, чтоб тебе сообщить более полную новость. До 9 дней на сей раз она не встанет, за это отвечаю. Двое первых суток прошли очень хорошо, я решительно никого не пускал к ней, и покой сделал свое. Итак, Те, deum, laudamus!203[203]
Сейчас от меня поехал Михаил Семенович, который целует тебя в лоб.
18-го. Вечер.
Все прекрасно и покойно, и я сам давным-давно не помню такого полного спокойного и кроткого чувства. Такие полосы в жизни надобно уметь оценить, т. е. уметь им отдаться — люди из какой-то суетности недостаточно ценят настоящее или ценят его только тогда, когда оно миновало. — Для нашей семьи только и недоставало девочки, элемента der schönen Weiblichkeit204[204], мягкого, нежного элемента. Хотя в этом отношении и Николенька
202[202] Выкладывайте (нем.);
203[203] Тебя, бога, хвалим! (лат.);
девочка: ты не можешь себе представить, что это за кроткое и милое существо, вечно улыбающееся.
Ну вот все, что я хотел тебе сказать de rebus domesticis205[205]. Перейдем к знакомым — все по-старому, все тебя любят и помнят, все кланяются и обнимают. Мы, т. е. Грановский, Корш и я, перевели для Михаила Семеновича превосходную драму: «Средство платить старые долги», но, кажется, дозволение
211
к сроку не придет. Он в восхищенье от своей роли. Честь выбора принадлежит Грановскому. На журнал дозволения еще нет. «Москвитянин» издаст Иван Васильевич, Шевырка читает преглупые лекции. Славянофилы что-то совершенно опротивели, разумеется, есть почетные
