будет особенно нужно на …50[50] комиссии, — то, буде Эрн не отдаст, я попрошу дать сколько случится моих денег, сверх имеющих особое назначение.
На обороте: Russia Mosca. Al Signor G. di Klutzareff.
Его высокоблагородию Григорию Ивановичу Ключареву.
35. Г. И. КЛЮЧАРЕВУ
12 февраля (31 января) 1848 г. Неаполь.
Неаполь, 12 февраля 1848.
Обращаюсь к вам, почтеннейший Григорий Иванович, с новыми хлопотами, и чрезвычайно важными. У меня пропал портфель со всеми моими документами и документами Луизы
Ивановны, — обронил ли я его или украли — все равно, его нет, в нем были билеты и
векселя. — Вместе с письмом я отправляю объявление в Опекунский совет, а вас прошу, пожалуйста, дайте знать Шумахеру и помогите предупредить всякого рода фальшивую надпись — надписей на билетах решительно нет.
Вот №№, числа и суммы.
Мои: 1) 1846 июня 17 № 18 034 в 100 000.
2) 1847 января 14 № 25 000 в 10 000.
3) — — № 25 001 в 10 000.
4) Заемные письма Дмитрия Павловича — два заемных письма от 10 мая 1840, каждый в 15 000.
5) Заемное письмо НиколаяПлатоновича Огарева в 10 000 от 12 августа 1846.
6) Его же 28 октября 1846 в 5000.
Луизы Ивановны:
1828 августа 1. Московской сохранной казны № 75986 на имя Ивана Алексеевича Яковлева — 60 000 ассигнац.
1846 июня 17 — № 18031 именной, положенный Григорием Ивановичем в 106 000.
Но всего важнее векселя и кредитив; так как кредитив из Парижа, то это я беру на себя. Векселя же от Ценкера:
1) Присланные вами два в 11 760 на имя Турнейсена.
2) Присланный Ценкером, помнится, в октябре — на имя же Турнейсена в 1940 франк., посланный г. Мельгуновым.
К Турнейсену я сейчас напишу, но мне необходимы секунды.
Наконец, при всем этом я могу, пока дело приведется в ясность, остаться совершенно без гроша, а потому попрошу вас, как только получите это письмо, переслать из моих денег
63
12 000 ассигнац. — переведя их на Торлониа в Рим. Да, бога ради, тотчас напишите о получении письма и о том, как в Воспитательном доме. — Сегодня 12 февраля, т. е. 1-е, почта ходит дней двадцать пять, да 21 день назад — около 28 марта я попрошу вас писать ко мне в Рим, опять на имя Торлониа, и для верности застраховать. Пожалуйста, потрудитесь как можно скорее дать ход этому делу.
Я посылаю теперь объявление в Сохранную казну, а вслед за тем пришлю доверенность на получение билетов. — Если, хотя я не жду, документы отыщет полиция здесь, я тотчас напишу.
Письмо ваше я получил в Риме — но отвечать на него, право, теперь не могу, голова идет кругом, еду сейчас к префекту полиции.
В Рим поеду отсюда дней через десять. Я вам пришлю доверенность на получение билетов. Сделайте одолжение справьтесь, получен ли мой пакет в Воспитательный дом и предупредите Шумахера и Лазарева. Жду ответа. Ценкер пусть пришлет вторые на все три векселя.
Нумерация билетов Л. И. Гаак.
1. Завещательный билет в 60 000 асс. Московской сохранной казны 1828 августа 1го. № 75 986.
2. Именной июля 12го. 1846 серебр. 17 500 № 18 976.
3. » » июня 17 — 106 000 р. сер. № 18 031.
4. (Веры Артамоновны) Неизвестной в 200 р. сер. 1846 июля 12го. № 41 262.
На обороте: Russie à Moscou. Monsieur de Klutzareff.
Его высокоблагородию Григорию Ивановичу Ключареву.
36. Г. И. КЛЮЧАРЕВУ
14 (2) февраля 1848 г. Неаполь.
14 февраля 1848. Неаполь.
Я писал к вам, почтеннейший Григорий Иванович, третьего дня о том, что у меня пропали все важные документы, бывшие со мною, как мои, так и маменькины билеты, кредитив и векселя от Ценкера на Турнейсена: 1) в 1940 от октября 1847, посланный Мельгуновым, 2) в 5000 и 3) в 6760, присланные вами.
Я отправил объявление в Воспитательный дом, это важнейшее дело, предупредите, пожалуйста, Григорий Иванович, что я никаких надписей не делал, — если нужно, публикуйте
64
в газетах, я, как обдосужусь только, пришлю доверенность на получение новых билетов, да нельзя ли мой капитал весь разбить на десятитысячные билеты?
Векселя Дмитрия Павловичаи Огарева тоже пропали — а вместе с ними и вексель Рейхеля, не следует ли написать новые — что для этого нужно? Я напечатал в здешней и в римской газете о потере, предупредив разных банкиров — объявил награду и пр., но не думаю, чтоб было возможно найти. — Пожалуйста, сообщите тотчас в Рим, куда я еду дней через десять. Адресуйте на Торлониа. Если будут какие-нибудь сильные затруднения, я готов приехать сам. Да дело, впрочем, простое, лишь бы Воспитательный дом ни в каком случае не выдавал по билетам моим и Луизы Ивановны.
Засим прощайте, письмо это назначено только для того, чтоб сообщить вам в случае потери первого письма о несчастном случае и попросить узнать, получено ли мое объявление в Сохранную казну и, буде нет, нельзя ли вам сообщить.
Жду ответа с нетерпением.
Еще попрошу съездить к Ценкеру и сказать ему о векселях и о публикации; вы мне пришлете вторые векселя — и в всяком случае пришлите тысяч пятнадцать или двенадцать франков, ибо я совершенно без денег.
Меня этот случай расстроил и раздосадовал — а то здесь было бы превосходно, погода удивительная.
Прощайте, Григорий Иванович, — отдал ли Эру 5000 за Рейхеля?
Пожалуйста, портовые деньги записывайте в мой расход.
37. Г. И. КЛЮЧАРЕВУ
19 (7) февраля 1848 г. Неаполь.
19 февраля 1848. Неаполь.
Спешу уведомить вас, почтеннейший Григорий Иванович, что вчера лаццарони принес мои билеты Московской сохранной казны в нашу миссию для получения объявленной мною награды, но так как они надеялись получить деньги по иностранным документам — то их не возвратили, — я постращал лаццарони, поехал опять к префекту графу Тофано (порядок у них теперь учредился прекрасный), — и мне доставили в тот же день три векселя Ценкера на Турнейсена — стало быть, недостает одного кредитива, да и его надеюсь получить. — Гора с плеч долой. А вам доставил я хлопоты — даром и по-пустому,
65
право, надобно иметь всю снисходительность вашу, чтоб терять столько времени, при всех ваших занятиях, — я могу только сказать, что истинно и глубоко благодарен за вашу помощь. — Прилагаю при сем объявление в Сохранную казну, мне кажется оно необходимо. Если вы перевели деньги, беды нет, надобно же когда-нибудь было опять потребовать. Жду теперь, что скажет Торлониа насчет кредитива, кажется, я успел предупредить всех банкиров вовремя.
В прошлом письме вы спрашивали меня насчет того, посылать ли Петруше деньги и в Шацк — я прошу вас об этом, и очень, даже если б случилось нужно послать и несколько побольше — я вполне буду согласен со всеми вашими распоряжениями.
Все и ли здоровы, на дворе тепло, и теперь я пишу к вам перед открытым балконом, под ногами море, вдали Везувий. Мы всходили на него, и притом во время небольшого извержения.
Со мною в одном отеле стоит Алексей Алексеевич Тучков; узнав о потере билетов, он тотчас отправил письмо к своему родственнику г. Михайлову, служащему в Воспитательном доме директором; когда вы будете в Сохранной казне, куда препровождаю бумагу, потрудитесь ему дать знать о прекращении действия по делу о потерянных билетах.
Никакому сомнению не подлежит, что бумаги не потерялись, а были украдены — но если б я здесь стал отыскивать их как украденные, никогда бы не нашел. — Не могу, впрочем, довольно нахвалиться содействием всех, к кому я обращался с просьбою.
Прощайте, Григорий Иванович, весь ваш
А. Герцен.
Егору Ивановичу поклон.
Заемные письма Дмитрия Павловича, Огарева и Рейхеля тоже найдены.
38. П. В. АННЕНКОВУ
5— 6 марта (22—23 февраля) 1848 г. Рим.
5 марта 1848. Рим.
Наконец-то старуха проснулась и пошла писать. Жду от тебя вестей, вероятно, ни ты, ни Гервег никуда не поедете, вероятно также, что к осени переберусь и я. Революции меняют ежедневно вид Европы и мои планы путешествия, теперь я собираюсь опять в апреле в Неаполь, оттуда в Палерму и оттуда в Марсель, когда будет жарко. — Новости из Парижа
66
здесь были приняты френетически, вчера в театре Apollo была горячая демонстрация: «Viva la Francia liberata, viva Parigi, viva il nuovo governo francese»…51[51] доселе Франция была исключена из всех демонстраций.
51[51] «Да здравствует освобожденная Франция, да здравствует Париж, да здравствует новое французское правительство»… (итал.).
Рукой Н. А. Герцен: Поздравляю, поздравляю!
Разумеется, с предстоящим праздником Светлого воскресенья.
Твое письмо я нашел здесь. Я писал к тебе из Неаполя о потере портфеля; по милости того, что теперь там нет полиции, я его отыскал, пропал только кредитив, но Торлониа уверил, что никто не займет по нем. А потому это дело в сторону. — Скажи Гервегу, что я хорошо знаком с редактором «Italirn» Spini, но ни он, ни другой редактор Pinto не слыхивали о кландестинном журнале «Ibis» и говорят, что, вероятно, этот журнал издавался в Тоскане, а не здесь. — Теперь к общим делам.
Я в Неаполе пробыл 25 дней. Представь себе, что из этого рая сделали еще новые события. Один вечер останется у меня в памяти. Я приехал до конституции, народ сомневался, публика была мрачна, проходит день, назначенный королем, — конституции нет; все становится беспокойнее, вести из Сицилии мрачны, в театре поют гимн — и все молчит. 11-го в три часа подписал король конституцию, в пять площадь перед Francesco di Paolo покрылась народом — хотели знать подтверждения. Король явился на балконе — и «Viva il re costituzionale»52[52] было вопросом, он снял шляпу и поклонился в пояс, a la lettre53[53] в пояс — тогда какой-то энтузиазм охватил весь город, еще не совсем смерклось, когда все явилось с зажженными факелами. Незнакомые люди жали мне руку, на улицах обнимались, люди с раскрасневшимся лицом, другие, обливаясь слезами, кричали: «Viva la liberta!» — Остальные дни были официально торжественны, но энтузиазма не было.
Вообще характер неаполитанцев какой-то растленный, я сравниваю Неаполь с куртизанкой, а Рим — с матроной, оттого-то в Риме все величественнее и скучнее. Неаполитанцы до того изъярились, что песню о Masaniello поют на голос «Jo ben ti voglio assai»54[54]. Симпатии к Сицилии у них нет; а между тем это народ героев — и что за твердость! Руджеро Сеттимо — государственный человек, не поддался Фердинанду ни на одну уловку. Как временное правительство поставило вопрос, не
67
уступает ни йоты — отдельный парламент, в общих вопросах решать равным числом сицилийцев и неаполитанцев, не держать солдат-неаполитанцев на острове, вице¬короля, совершенно отдельное управление.
52[52] «Да здравствует король, давший конституцию!» (итал.). 53[53] буквально (франц.).
Минто в Неаполе и сэр Паркер с тремя чудовищными линейными кораблями стоит перед носом у короля, каждую зорю напоминая о себе пушкой. Я видел в
