Г.
Рукой К.-Э. Хоецкого:
В прекрасную погоду мы оказались посреди грома, что меня особенно располагает сопроводить настоящее письмо выражением своих дружеских чувств к вам и к вашим детям. Через несколько часов мы снова отправимся в путь и остановимся уже только в Арле, где Герцен, по его словам, хочет осмотреть римские раскопки. Дай бог, чтоб этому ниспровергателю основ не взбрело еще что-нибудь в голову. К счастью, я тут, а в моем присутствии добродетели не придется жаловаться на наше поведение по отношению к ней.
Преданный вам Ш. Эдмон.
48. Г. ГЕРВЕГУ
19 (7) июня 1850 г. Лион.
Рукой Н. А. Герцен:
18, bateau à vapeur Hirondelle — de Chalon à Lyon.
Ce voyage me rappelle si vivement ceux que nous avons faits ensemble; je ne puis pas m’empêcher de ne pas vous dire un mot, serrer la main, causer avec vous — dans la pensée… parce que le mouvement est très désagréable.
Рукой К.-Э. Хоецкого:
Lieber Georg. Da ich krank war und es noch bin, so habe ich ganz vergessen deutsch zu schreiben, ich kann nur Sie für tausend mal freundlich zu küssen.
Ihrer E d m .
95
Рукой H. А. Герцен:
19. Lyon.
On monte ici l’observatoire pour voir Mont Blanc. Moi je n’ai besoin ni de montagnes, ni de lunettes pour vous voir (o Emma! о A
Lyon.
Les lions et les tigres, les ogres (c’est moi) sont arrivés à Lyon — et l’embrass
На обороте: G. H
Рукой H. A. Герцен:
18, пароход «Ласточка» — из Шалона в Лион.
Это путешествие так живо напоминает мне те, что мы совершали вместе с вами, что не могу удержаться, чтобы не сказать вам несколько слов, не пожать вам руку, мысленно не поговорить с вами… ибо качка крайне неприятна.
Рукой К.-Э. Хоецкого:
Дорогой Георг. Так как я болел и продолжаю болеть, то совсем разучился писать по-немецки и могу только тысячу раз дружески вас поцеловать.
Ваш Э д м <у н д >.
Рукой Н. А. Герцен:
19 июня. Лион.
Здесь поднимаются в обсерваторию, чтобы видеть Монблан. Мне не нужно ни гор, ни очков, чтобы видеть вас (о Эмма! о А<лександр>!), дорогой близнец. В самом деле, я много думаю о наших прогулках. ах, если бы вы были с нами!..
Лион.
Львы и тигры, людоеды (это я) прибыли в Лион — и обнимают его. Путешествие протекает легко. И все чувствуют себя хорошо. Один Эдмон был нездоров, но, к несчастью, он не умер в Шалоне и распевает «Ça ira» без седиля (т. е. «Ка-ира»).
На обороте: Г. Г<ервегу>.
49. Г. ГЕРВЕГУ
21 (9) июня 1850 г. Марсель.
Le 21 juin. Marseille.
A peine sortions-nous des wagons d’Avignon, qu’un transport de tes lettres a été apporté par un garçon oriental, qui succombait sous le fardeau. Ce qui est bon — est bon. Et non seulement le nombre, mais le contenu calme, serein… pourquoi n’as-tu pas envoyé ces lettres à Paris, et la lettre atrabilaire à Marseille (ce serait encore mieux au Havre).
Eh bien, nous voilà — presso al fine; jusqu’ici le voyage a été excellent, d’Avignon par chemin de fer, de Dijon à Chalon — idem, de Chalon à Valence — par bateau à vap
Je suis un peu enrhumé (voilà le Sud pour un ours du Nord). Cela m’empêche de goûter pour la dernière fois les vins français, sans empêcher de sentir l’atmosphère puante des rues. Cela me rappelle Paris. Il y a dans tes lettres une déclaration d’amour pour Paris. Aime-le. Mais sois bien persuadé que le premier pas vers un avenir meilleur pour l’humanité — c’est de se dégriser de Paris et de la France. — Peut-être cela ne viendra pas; oui, c’est très possible que l’Europe n’aie pas d’avenir humain — mais canin, iroquois. Regarde cette race abâtardie, ces fronts rétrécis, ces yeux qui ne peuvent se concentrer, cette pensée bornée, ce vague des actions et des convictions.
На обороте: G. H
Едва мы вышли из вагонов авиньонских, как какой-то восточный малый, сгибаясь под тяжестью своей ноши, притащил целую кипу твоих писем. Что хорошо — то хорошо. И не только количество, но и содержание, спокойное, ясное. Почему ты не послал эти письма в Париж, а желчное свое письмо — в Марсель (еще лучше было бы в Гавр)?
Ну вот, мы и presso al fine81[81]. До сих пор мы ехали превосходно: из Авиньона — по железной дороге, от Дижона до Шалона — idem, от Шалона до Валенса — на пароходе. Теперь я думаю сесть на корабль до Канна, а оттуда с тростью в руках шагом (лошадиным): чтобы избежать карантина и не просидеть, как Эмма, 28 часов в дилижансе.
У меня небольшой насморк (вот что значит юг для северного медведя). Это мешает мне в последний раз насладиться французскими винами, не мешая однако чувствовать зловоние улиц. Это напоминает мне Париж. В твоих письмах ты признаешься в любви к Парижу. Люби его. Но могу тебя уверить, что первый шаг на пути к лучшему будущему человечества — это трезвый взгляд на Париж и Францию. А быть может, оно и не наступит; ведь вполне возможно, что у Европы нет человеческого будущего, а только собачье, ирокезское. Взгляни на эту выродившуюся расу, на эти узкие лбы, на эти глаза, взгляд
97
которых не может сосредоточиться, на эту ограниченность мысли, на эту неопределенность в действиях и убеждениях.
50. Г. ГЕРВЕГУ
27 (15) июня 1850 г. Ницца.
Le 27 juin. Nice.
Eh bien, voilà! De quoi nous occuper, discuter, disputer, nous fâcher… le billet payé, nous — à Nice. On dit, lorsque Gibbon a terminé son histoire et lorsqu’il a relu la dernière page, il devint triste. C’est presque la même chose qui m’advint lorsque j’ai reçu la lettre de Sch
Basta, dorénavant tes oreilles ne seront plus écorchées par des dissertations financières.
A présent de Nice. Jamais de ma vie je n’ai senti un tel bien-être climatologique comme ici; même la chaleur n’y fait rien. Nous avons des appartements très vastes, nous nous déshabillons, au lieu de nous habiller, nous nous baignons dans l’eau et dans l’air du soir embaumé, doux — et au diable ces beautés féroces de la Suisse, ces monuments du régime de la terreur géologique. Pour aucun prix je ne monte plus au nord, mais je descends volontairement jusqu’au Basilicate si tu veux, — au reste, le Piémont est très habitable; je trouve beaucoup de changement, beaucoup plus de douceur gouvernementale qu’en 47 et plus de ressources. Somme générale, je suis tout à fait content d’avoir quitté Paris — ce cancer général de l’Europe — et d’avoir fait ce choix et non un autre.
L’été on peut vivre presque sans argent. Emma payait assez cher avant nous, à présent l’hôte (dont la maison est complètement vide) consent de prendre 10 fr. ou 12 par jour — chambres, nourriture, bonne — et tout compris, et sans augmenter quand tu viendras. Nous pouvons rester un mois ou deux à l’hôtel. Et ensuite louer une maison près de la mer. Il y en a une quantité…
Tu n’écris pas, on dit que tu es fâché — est-ce que tu nous en veux encore pour la lettre que tu as éc
Santo padre, justitia!
На обороте: Георгу Гервегу.
Перевод 27 июня. Ницца.
Ну, вот и дождались! Не из-за чего больше стараться, спорить, препираться, сердиться… билет оплачен, мы — в Ницце. Говорят, когда Гиббон закончил свою историю и перечел последнюю страницу, ему стало грустно. Почти то же произошло и со мной, когда я получил письмо от Ш<омбурга>. К чему теперь моя высокая дипломатия, мои догадки, сложные расчеты, мои указания, моя предусмотрительность — дело выиграно… Пожалейте меня!
Баста! Твой слух впредь уже не будут терзать финансовые рассуждения.
Теперь о Ницце. Ни разу в жизни я еще не испытывал такого климатологического блаженства, как здесь, даже жара ему не помеха. Комнаты у нас очень просторные; мы раздеваемся вместо того, чтоб одеваться, мы купаемся в воде и в благовонном, теплом вечернем воздухе — и к черту эти дикие красоты Швейцарии, эти памятники режима геологического террора. Ни за что на свете не стану я больше подниматься на север, зато охотно спущусь, если хочешь, до Базиликаты; впрочем, в Пиэмонте вполне можно жить, я нахожу здесь большую перемену, гораздо больше послаблений со стороны правительства, чем в 47 году, и больше возможностей. В общем, я очень доволен, что покинул Париж — этот всеевропейский рак — и сделал именно такой, а не иной выбор.
Лето можно прожить почти без затрат. Эмма до нас платила довольно дорого, теперь же хозяин (дом его совершенно пустует) согласен брать 10 — 12 фр. в день за комнаты, со столом и услугами включительно, и ничего не набавлять, когда ты приедешь. Мы можем остаться в гостинице месяц-два. Затем нанять дом у моря. Их здесь множество!
Ты не пишешь — говорят, ты сердит. Уж не обижен ли ты все еще на нас за письмо, которое ты написал?
Santo padre, justitia ! 82[82]
На обороте: Георгу Гервегу.
51. Г. ГЕРВЕГУ
28 или 29 (16 или 17) июня 1850 г.
29 ou 28.
J’attends de Zurich la description de l’arrivée du billet, l’effet magique, psychique, chique etc. En attendent je te remercie pour les dernières lettres. Mais que diable fais-tu donc à Zurich, ou par hasard est-ce que tu as trouvé là un perce-cœur quelconque, une Léontine helvétique au teint frais et aux dents noires, — il faut enfin motiver ou venir. — Si Reich
