4 октября 1850 г. Ницца.

Тысячу раз благодарю, дорогой господин Пинто, за ваше милое письмо. Если вы полагаете, что высылка маловероятна, то стоит ли писать министру или нет? Не лучше ли подождать ответа (ибо русское правительство непременно должно что-нибудь написать в ответ на мой письменный отказ)?

Боюсь, что, выступив слишком рано, я привлеку внимание полиции, и тогда обо мне запросят в Париже или в посольстве, и хотя ни префектура, ни наше посольство ничего не могут сказать, однако сплетни шпиков еще хуже, чем болтовня старух.

Нельзя ли частным образом спросить у министра, как поступят с русским подданным, в случае если его правительство потребует его изгнания? Это, может быть, будет лучше. Впрочем, опишу вам свое положение во всех подробностях. Я покинул Россию в 1847 г., после чего русское правительство, узнав, что я перевел капиталы из России в Париж, наложило секвестр на мое имуществох^] (родовое поместье в Костроме); власти перехватили часть моих денег, затем потребовали моего возвращения, но я отказался вернуться. Я хочу обосноваться вместе с семьей, т. е. с женою и тремя детьми, в Пиэмонте, в Ницце или около Ниццы; я приобрел в Пиэмонте через Ротшильда и Авигдора ренту в 9000 фр. (т. е. 5% от суммы в 150 000).

Я располагаю капиталом 200 000 помимо сардинской ренты и мог бы употребить его на покупку крупного земельного владения (все ценные бумаги при мне; банкирский дом Авигдора осведомлен об этом, так же как о прочих суммах, помещенных мною в Америке — в Нью-Йорке, Огайо, Виргинии), все это представляет известные гарантии для правительства. Кроме того, я владелец дома в Париже. Мне никогда и в голову не приходило заниматься политикой в Пиэмонте. Я хочу иметь постоянное пристанище для своей семьи (натурализоваться, если это нетрудно сделать); хочу быть уверенным, что без какой-либо провокации с моей стороны меня не принесут в жертву дипломатической вежливости по отношению к петербургскому двору.

Если вы сочтете полезным сообщить эти подробности господину министру, вы меня бесконечно обяжете; предоставляю вам действовать, как вы найдете нужным, и во всяком случае, даже при неудаче, буду вам благодарен.

Впрочем, если вы посоветуете, я готов переслать вам письмо к министру и изложить свои пожелания с еще большей ясностью; ответ может прийти не раньше конца октября, и так как здесь нет русского посольства, он будет передан консулу в Ниццу.

Вам потребуется вся ваша снисходительность и доброжелательная дружба, чтобы простить беспокойство, которое я вам причиняю; но уверяю вас, что чем хуже идут дела, тем сильнее стремишься обрести тихую пристань, где можно было бы после кораблекрушения окончить свои дни или по крайней мере дождаться, когда мистраль и трамонтана сменятся более мягким ветром.

Вы меня бесконечно обяжете, черкнув мне несколько слов в ответ — должен ли я послать письмо до ноты Нессельроде (если таковая нота будет) или можно просто узнать мнение министра на основании данных мною разъяснений. Я слепо исполню все, что вы мне посоветуете.

Весь ваш

Ал. Герцен.

Моя жена дружески вас приветствует.

До сих пор нам в Ницце очень хорошо.

75. М. К. РЕЙХЕЛЬ

24 (12) ноября 1850 г. Ницца.

24 ноября 1850. Ницца.

Я только ждал совершенного окончания начала свежей дочери, чтобы положительно сказать, что все окончилось хорошо. Сегодня с обеда будет 5 день. Все это в порядке. Ну, а об вас я все пел, когда узнал, что вы мери-лись, следующее:

Жду я мою Мери,

Милую Мери мою,

Веду ее в mairie,

Возьму ее в Лювру,

Отдам ее я мэру Для разного примеру.

Из этого видите, что вы мне мерещитесь беспрестанно, mehr als viel118[118].

Письма ваши хороши. Вы делаете обратное тому, что мальчишки: те уходят подальше, чтобы показать нос, а вы уехали за тридевять земель, чтобы оказывать дружеские чувства. — Ну, дайте вашу руку, тонкую, длинную — так, как в песне поется о конопле.

Я больше удивился, что у меня родилась Ольга, нежели то, что родилась дочь. Но с Любашей как-то соединяются одни ненавистные воспоминанья прачек и марательниц, а с Ольгой — Олег Вещий. К тому же хорошо по части равенства:

Саша

Тата

Коля

Оля

А если будет еще лет через 10, то я назову просто «Ля».

152

Что же письмо о Бакунине?

А вот что-то из России? Известите, если есть что.

Отдали ли письмо Массолю — жду ответа.

<Рисунок руки. Рядом - запись, обведенная рамкой - ред.>

Что же Ротбург и Шомшильд?

76. М. К. РЕЙХЕЛЬ

25 (13) декабря 1850 г. Ницца.

25 декабря.

Ваши письма отраду мне в старости подают; право, карейшая «Маша», как вас называют немцы, думая, что это по-русски.

Вот за это вам, что пишет об вашем мерильстве брачном Мельгунов, прошу затвердить: «ему желаю быть основной тоникой; ей доминантой, обоим желаю accord parfait с разрешением en fis, и этому fis желаю перехода из mineur в majeur, даже в tambour majeur, — только не в русский и немецкий dur. Fermata».

153

1849-1850

77. ГЕРВЕГАМ

Je crois que la meilleure manière d’écrire la lettre à M. de Pragen est de l’écrire au nom de Mme Haag.

Перевод

Я думаю, что лучший способ написать письмо к г. Pragen — это написать от имени г-жи Гааг.

78. Г. ГЕРВЕГУ

G. Herw.

Je n’ai pu me décider d’envoyer cette lettre de peur, je ne veux pas enrichir la poste; au reste, je prierai d’envoyer cette lettre par Adelhaid — elle aura tout l’air de venir par la poste.

Перевод

Г. Герв<егу>.

Я со страху не смог решиться отправить это письмо; я не хочу обогащать почту; впрочем, я попрошу отправить это письмо через Адельгайду — оно будет иметь вид полученного по почте.

154

1851

79. Э. ГЕРВЕГ

7—12 января 1851 г.

(26—31 декабря 1850 г.). Ницца.

Payé à Jeannette }

à Mallard } — 380

au docteur }

Les places p les enfants — 65

Gymnastique et Jenny — 45

Pour Mme Reichel

d’après l’ordre de madame — 50

A Chartreux — 600

Pour d’autres comptes — 50

Ma mère ne veut rien pour les leçons de dessin, elle vous les offre, et j’ajoute les 300 fr qui resteront chez moi en lettre de change sur m-r Avigdor.

A. H.

Jeannette a voulu faire des emplettes, mais je n’ai pas eu le courage de les lui permettre.

Перевод

Уплачено Жанетте }

Маллару } — 380

доктору }

Места для детей — 65

Гимнастика и Женни — 45

Г-же Рейхель по распоряжению мадам — 50

Шартрё — 600

По другим счетам — 50

1190

155

Моя мать ничего не хочет брать за уроки рисования, она их дарит вам, и я прибавляю 300 франков, которые останутся у меня в виде векселя на имя г. Авигдора.

А. Г.

Жанетта хотела сделать кое-какие покупки, но у меня не хватило духа ей их разрешить.

80. Г. ГЕРВЕГУ

16 (4) января 1851 г. Ницца.

Je jure sur mon honneur que je n’ai lu que la première page — cette dissertation est trop longue pour l’état dans lequel je me trouve. Je n’ai pas besoin ni de commentaires, ni de correspondance. Je laisse pleine liberté à tout le monde. Qu’on respecte la mienne. Et si on ne savait pas respecter mon amitié — qu’on ait des égards à mon malheur et à ma haine, je les exige.

Перевод 16 января 1851, Ницца.

Клянусь честью, я прочел только первую страницу — такая диссертация слишком длинна для меня в моем теперешнем состоянии. Я не нуждаюсь ни в объяснениях, ни в переписке. Я предоставляю полную свободу всем. Но пусть уважают и мою свободу. И если не умели уважать моей дружбы — пусть считаются с моим несчастьем и моей ненавистью, я этого требую.

81. С. И. и Т. А. АСТРАКОВЫМ

18 (6) января 1851 г. Ницца.

Рукой Н. А. Герцен:

Не пеняй, Таня, что я так редко, так мало пишу, я не заслуживаю горьких упреков. Самой мне хотелось бы иной раз поговорить — возьмешь перо в руки — и опять положишь. Вместо радости — не наделать бы горя … в сию минуту 1851 года, января 18, 5 часов пополудни — все мы живы, здоровы и вместе … что же еще прибавить? О, много, слишком много б можно — поэтому-то я и пожму только тебе крепко, крепко руку. Да будет тебе хорошо. Привет сердечный тем, кому он будет приятен, да и тем, кому неприятен, лишь тем говорить его не надо, на что же делать неприятное кому б то ни было…

A N отошли не медля, я прошу тебя, мою записочку, отошли же не медля.

Твоя N.

Здравствуйте.

Прощайте.

На обороте рукой Н. А. Герцен: Татьяне Алексеевне.

156

Рукой M. К. Рейхель:

119[119] Угол листа в автографе поврежден. — Ред.

Сердечный поклон от меня, милая барыня, вот письмецо посылаю на этот раз не франкируя, чтобы оно не лавируя нашло прямо хозяйку. Ваша — А получили ли мое письмо с вложением?

82. Э. ГЕРВЕГ

21 (9) января 1851 г. Ницца.

21 janvier.

Madame, Мг Vogt part pour Gênes. Tout le monde connaît la rupture, personne — le véritable état des choses.

Vos confidences concernant votre mari dans nos entretiens de Paris m’ont montré que v ne ménagez pas vos prochains. Vous me permettrez donc de v rendre responsable si quelque chose d’attentatoire à l’honneur de ma famille sera ébruité.

Vous me ferez encore une grâce, c’est de cesser toute correspondance avec moi. Je n’ai absolument rien à vous dire, ni vous à moi — les choses blessantes peuvent très bien être susentendues. Dans votre dernière lettre, il v a plu par exemple de vous moquer de ma position en la trouvant égale à la vôtre. Et en quoi, s’il vous plaît? Vous étiez du secret, madame, comme vous me l’avez avoué v-même, vous pressiez tous les jours la main d’un ami, aidant à le perdre, en perdant votre propre dignité.

Vous avez pris part à rendre malheureux un homme après avoir entretenu toute votre famille à ses frais, et avoir payé vos dettes avec son argent.

Car vous, madame, vous connaissez trop le monde pour ne pas croire à la plaisanterie des 200 frcs que vous m’avez payés par mois.

Non, madame, la différence est immense même en cela que de ma bouche il n’est jamais sorti une parole contre N; je ne l’ai pas traînée dans la boue comme vous faisiez avec votre mari en parlant avec moi. — J’ai bonne mémoire, madame, et aucune parole ne sortira de cette bouche, car je l’aime d’un amour digne et fier, car je sais qu’elle a un grand amour pour moi — et qu’elle reste.

Tandis que vous n’êtes pas gâtée sous ce rapport.

Madame, c’est dur, mais c’est l’honneur outragé qui parle. Recevez mes désirs sincères de ne plus continuer de correspondance hors le cas où vous aurez une véritable nécessité d’argent