Ницца.
203[203] Дорогой Рейхель, не страшитесь ответственности, я вам дам сотоварищей и помощников. Но я хочу, чтобы Мария <Каспаровна> и вы оставались при детях до их совершеннолетия в случае моей смерти. Вы будете иметь для совета Энгельсона и Гауга и еще двух-трех человек. — Теперь скажите мне откровенно, в шутку или всерьез высказали вы намерение уехать в Америку? — Быть может, мы могли бы предпринять эту поездку совместно — пусть вас никогда не смущают расходы, дело только в вашем желании (франц.). — Ред.
Силы видимо исчезают. — Я не знаю, есть ли два дня вперед. Молчу, креплюсь, но по многому не могу всего взять на одного себя. Га<у>к мне большое утешение, но его пребывание не упрочено здесь. Можете ли вы приехать, к 1 маю вы были бы здесь. — Если до тех пор все переменилось бы к лучшему, несчастие не велико, что проедетесь. Во всяком случае я в Ницце не остаюсь, может, уеду очень скоро — одна полная надежда на вас; думаю, что Га<у>к и Эн<гельсон> вам помогут. А потому — если вы здоровы, пошлите-ка за местом в дилижанс и с Сашей, а еще лучше возьмите при нем няню (пожалуйста, не думайте о расходах и тратьте из 3500 сколько хотите). — Возьмите целое купе до Лиона. Там отдохните. Потом до Марселя, на пароход не садитесь. Если бы вы и меня не застали, застанете инструкции, всё приготовите, уложите и поедете в Париж. Все это, разумеется, на случай страшного окончания болезни. — Я тороплюсь писать, боясь, что после не будет ни головы, ни сил. А между тем детей нельзя оставить без положительного руководства.
Не хуже — и не лучше. Если вы решились, то думаю, что во всяком случае лучше решиться, да и в дорогу. И совестно мне, да — вы ведь моя сестра.
Прощайте…
Письмо придет 22 или 23. Напишите, едете ли. А впрочем, я теперь буду писать всякий день.
172. М. К. РЕЙХЕЛЬ
20 (8) апреля 1852 г. Ницца.
20 апреля. Утро.
Вчера не писал я вам и не умею объяснить отчего — целый день собирался, да голова идет кругом.
271
Крутой и горячечный характер болезни как будто приостановился с 18го (вечера), но кашель и воспаление в легких очень сильны. Мы с утра до утра стоим как на лезвии ножа, малейшее движение в сторону — и все погибло. Ни Бонфис, ни Фогт не имеют, кажется, надежды — но я знаю неимоверную силу этого организма, духовную и физическую. Это отчаянная борьба — может, из нее и выйдет она, так же торжественно, как из нравственной.
Я жду, останавливаю суждение и готовлюсь.
Вас тоже ожидаю. Что бы ни было, вы очень необходимы. Может, я уеду из Ниццы, и нам надобно хорошенько согласиться насчет всех дел.
От Мельг<унова> письмо. Его письма всегда служат мне отрадой и отдыхом. Я ничего не знаю противуположнее его теплому, полному любви вниманью, как таковое же Ник<олая> Иван<овича>, который, наконец, вывел меня из терпения. «Фраза, холод и гранит». Пожмите руку Мельгунову — много и скажите Рейхелю, чтоб он на меня не сердился за небольшую разлуку.
Остальные деньги от 3500 привезите с собой, француз<скими> банковыми билетами.
Скажите Мельгун<ову>, чтоб он опять писал, я его прошу, письма его утешительны, а, право, теперь мне всякая капля отрады — богу свечка.
Да кстати, скажите, чтоб он прибирал мои письма, в которых есть завиральные мысли.
12 вечера.
День тяжелый, т. е. если не совсем хуже, то в том же положении. Письмо ваше получил. Вы добры, как я ждал, а потому писать буду на имя Рейхеля — а вас жду.
173. А. РЕЙХЕЛЮ
26 (14) апреля 1852 г. Ницца.
Nizza, 26 April.
Gestern habe ich, lieber Reichel, den Brief von Maria bekommen, aus welchem ich sah, daß sie schon auf der Reise ist. Dank und Dank. Ja, Freunde haben mich nicht verlassen. Sie nehmen die Hälfte der Schmerzen,
Ich stehe am Wendepunkt: oder wird alles untergehen, oder etwas gerettet. In beiden Fällen fange ich ein neues Leben an. Den letzten Teil.
272
Alles hängt von der Krankheit ab, den 24-ten glaubten alle Doktoren und wir, daß alles sich beendigen wird; aber die Kranke erholte sich und war 2 Tage heil.
Die Schwäche ist unendlich groß. Aber der Organismus kämpft mit acharnement.
Bereit auf alles, stehe ich da — die Hände gefaltet und warte auf
Adieu, geben Sie das Zettelchen an Melg
Перевод Ницца. 26 апреля.
Вчера милый Рейхель, я получил письмо от Марии <Каспаровны>, из которого узнал, что она уже в пути. Спасибо, спасибо. Да, друзья меня не покинули. Они берут на себя половину страданий, ужасный крест, ниспосланный мне судьбою как возмездие.
Я стою у поворотного пункта: или все погибнет, или что-нибудь будет спасено. В обоих случаях я начну новую жизнь<.> Ее последнюю часть.
Все зависит от течения болезни; 24-го все доктора и мы думали, что все кончено, но больная пришла в себя и 2 дня ей было лучше.
Слабость беспредельная. Но организм борется с acharnement204[204].
Готовый ко всему, стою я сложа руки и ожидаю бессмысленного приговора бессмысленной силы и становлюсь старым и глупым.
Прощайте, передайте записочку Мель<гунову>.
174. А. РЕЙХЕЛЮ
27 (15) апреля 1852 г. Ницца.
27 April.
Keine große Änderung weder zum Guten, noch zum Schlechten. Die Prostration ist groß. Sie ißt beinahe nichts. Da haben Sie meinen Bericht. An Melg
Sagen Sie H
273
Le soir.
Cela va très mal. — Toutes les espérances s’évanouissent. Dieu desxx[t] dieux, ce qu’elle souffre. Demain je vous écrirai, si cela ira bienxxi[u].
Перевод 27 апреля.
Никаких существенных перемен ни к лучшему, ни к худшему. Полная прострация. Она почти ничего не ест. Вот вам мой ответ. Мельг<унову> напишу в другой раз. Послезавтра ждем Mme Рейхель. Саша встретит ее на Варском мосту.
Скажите г. Бернацкому, что, вместо того чтобы дать мне разрешение на проезд через Францию, мне прислали refus от ministre des affaires étrangères205[205].
Очень плохо. — Все надежды исчезают. О господи, как она страдает. Завтра напишу вам, если будет все благополучно.
175. ГЛАВНОМУ ИНТЕНДАНТУ НИЦЦЫ О. ФЕРРЕРО ДЕЛЛА МАРМОРА
Около 13 (1) мая 1852 г. Ницца.
Frappé de nouveau par un malheur terrible, ma pensée se tourne vers d’autres infortunés. Permettez-moi de vous remettre la somme de cinq cents francs pour qu’elle soit distribuée, par votre entremise, aux indigents de la ville de Nice.
Agréez, etc.
A. Her z en.
Вновь постигнутый ужасным несчастьем, я мысленно обращаюсь к другим обездоленным. Позвольте передать вам сумму в пятьсот франков для распределения ее, через ваше посредство, среди нуждающихся жителей города Ниццы.
Примите и пр.
А. Герцен.
176. А. РЕЙХЕЛЮ
21 (9) мая 1852 г. Ницца.
Nice. 21 mai 1852.
Cher Reichel,
Demain part Marie et mes enfants, je les laisse sous votre garde — c’est la limite de la confiance. Marie et vous — vous
205[205] отказ <от> министра иностранных дел (франц.). — Ред.
me remplacerez pendant quelque temps. C’est un bienfait pour moi. Mais vous ne devez pas en souffrir. J’ai parlé avec Marie et j’insiste sur ce point; je veux avoir la permission d’évaluer moi — même les dépenses. Si les enfants restent une année je vous remettrai 5000 frs. — Vous pouvez disposer de 2500 dès aujourd’hui et cela sera pour les premiers six mois. Ne m’objectez rien, de grâce, vous me chagrinerez profondément.
Je ferai tout mon possible pour revenir à Paris. Alors je prendrai une petite maison près de vous. Dans le cas contraire Marie m’amènera les enfants dans quelques mois. Dites à Bernazky que c’est le temps de pousser ses amis, ses ennemis, à m’aider un peu et demandez Schombourg s’il n’y a pas de possibilité de faire quelque chose par Rotschild.
Je vous envoie une lettre de change à votre ordre sur Rotschild, sur une somme de 5000 frs. J’en ai déjà donné l’avis. Faites vous rembourser le même jour et remettez 1000 frs. à Ernst. — Gardez les 2500 pour vous et 1500 laissez les en billets chez vous, je les demanderai, moi ou Ernst, une partie ou le tout.
Aimez les enfants.
Aujourd’hui il y a 14 ans que je me suis marié — il n’y a que des tombeaux autour. — Je ne suis pas vivant non plus, mais je me tiens.
Je vous embrasse.
Перевод Ницца. 21 мая 1852 г.
Дорогой Рейхель,
завтра уезжает Мария <Каспаровна> с моими детьми, оставляю их на ваше попечение — это предел доверия. Мария <Каспаровна> и вы будете заменять меня некоторое время. Для меня это благодеяние. Но вы не должны от этого пострадать. Я говорил с Марией <Каспаровной> и настаиваю на этом пункте; позвольте мне самому определить расходы. Если дети проживут у вас год, я выдам вам 5000 франков. Вы можете уже с сегодняшнего дня располагать 2500, и это будет взносом за первое полугодие. Не возражайте, ради бога, вы меня глубоко огорчите.
Я сделаю все для меня возможное, чтобы возвратиться в Париж. Тогда я найму домик вблизи от вас. В противном случае Мария <Каспаровна> привезет мне детей через несколько месяцев. Скажите Бернацкому, что пора потормошить его друзей, его врагов, чтоб они мне немного помогли, и спросите Шомбурга, нельзя ли что-либо сделать через Ротшильда.
Посылаю вам вексель на Ротшильда в 5000 франков на ваше имя. Я уже послал об этом уведомление. Пусть вам выплатят в тот же день, и передайте 1000 франков Эрнсту. — 2500
оставьте себе, а 1500 сохраните в векселях, я или же Эрнст затребуем их у вас, частично или все.
Любите детей.
Сегодня исполнилось 14 лет со дня моей женитьбы — и вокруг лишь одни могилы. — Я и сам уже не живу, однако еще держусь.
Обнимаю вас.
177. М. К. РЕЙХЕЛЬ
24 (12) мая 1852 г. Ницца.
24 мая, утро.
Если бы я вымерил прежде, как трудна разлука с детьми, может, я, вопреки уму и разуму, оставил бы их. Особенно отсутствие Таты. Такая пустота и тоска в огромном доме, да к тому же отвратительная соседка моя.
Если все пойдет хорошо, я постараюсь, так или иначе, навестить их через три месяца. Судорожное волнение,
