corrigez-les.
J’ajoute une lettre pour être publiée, si vous le désirez.
Vous m’obligerez infiniment en continuant mon abonnement de l’Homme pour la 2 année; je remettrai le montant à Zmekhoffsky.
Votre tout dévoué
A. Herzen
[11 n’y aura pas plus de 6 pages dans la continuation.)
Твикнем. Bridgefield Villas.
19 ноября 1854.
Гражданин, вот первая и вторая часть статьи, которую я обещал вам Через нашего друга Пьянчани. Располагайте ею для альманаха или для «L’Homme». Я попрошу вас однако сделать для меня маленькое исключение из общего правила — т. е. передать Пьянчани текст, в случае если бы он не был опубликован.
212
В противном случае я мог бы прислать вам еще этой схоластической жвачки.
При чтении статьи, ради бога, обратите внимание на ошибки во французском языке и исправьте их. Прилагаю письмо для публикации, если вам это подойдет. Вы меня бесконечно обяжете, продлив мою подписку на «L’Homme» на 2-й год; я передам необходимую сумму Змеховскому.
А. Г ерцен.
[В продолжении будет не более 6 страниц.]
166. М. К. РЕЙХЕЛЬ
21 (9) ноября 1854 г. Твикнем.
21 ноября. Twickenham.
Bridgefield Villas.
Матушка Марья Каспаровна, письмо ваше ходило три дня, потому что вы угораздили написать Ты к нам под самой печатью почтовой, к тому же, чтоб окончательно сбить почту, вы прибавили Ричмонд (в Калугу, что в Твери) — пишите, если хочется много писать: Twickenham (Surrey) и внизу, а не вверху.
Далее, вы о войне, кажется, не имеете понятия верного, если думаете, что аляи в авантаже. И о моем понятии о войне судите неверно. Это на вас повеяло московским духом. Стало, Щепкин все еще жив, — а вы его раз пять приговаривали к неминуемой.
Боке просил у Энгельсона материалов, и Энгельсон дал большую статью, и очень хорошую, чего же он хочет, разве не пропала ли статья?
Боке старший не хотел у меня спрашивать материалов только из деликатности.
Вы спрашиваете о детях подробности. Польза, во-первых, физическая от нашей жизни вне Лондона удивительна; но и моральная велика от отсутствия буржуазного начала, вводимого Фоммой. Мейзенбуг в одном плоха — в внешней выправке, по серонемецкому уму она считает это за вздор и дисциплины держать не умеет. Но в нравственном отношении ее житье сделало много. Я Тату не узнаю — так она переменилась к лучшему и со мной стала гораздо ближе (может, и болезни способствовали к развитию, она теперь здорова).
Оленька развивается совсем иначе, это вроде меня, натура наизнанку, все, что в печи, на стол мечи, бездна самолюбия. На днях Луи Блан (вы знаете, что она влюблена в него, по-
213
тому что считает его за мальчика) был у нас и, долго говоря со мной, забыл ее. Она так обиделась, что весь вечер потом не хотела с ним говорить. Саша атлет (или от чего другого) атлет — всё стреляет и нам на обед приносит скворцов. Дело детское идет хорошо, ну а в манерах еще ломки будет много.
Вчера был у нас и гостил Саффи. — Это лучший из западных знакомых. Говорили мы много о том и о сем.
Вышли в русском мои «Письма об Италии и Франции», там есть три, которых вы не знаете; думаю, что будут по скусу. В Америке меня немцы в своих журналах обругали как нельзя лучше — а Мичель защищает. — Вот вам и все.
Прощайте.
Очень и, ей-богу, очень рад, что вы довольны здоровьем Саш-Ки, и о Феде был рад услышать. Сейчас послал в Жерсей статейку забористую — давно не ругался.
Рукой Н. А. Герцен:
Милая моя Маша, не думай, что я тебя забыла, я тебе не писала потому, что, когда Папа тебе писал, он мне не сказал.
Я тебе больше не могу писать, потому что Папаша теперь письмо на почту пошлет. Ну, прощай, милая Маша, я тебя целую и вас всех, Марихен и Меме.
Твоя Тата.
Рукой В. А. Энгельсона или Н. А. Герцен:
Я вам кланяюсь.
Мальвида Мейзенбуг.
Рукой В. А. Энгельсона:
Верно: учитель Владимир Ангелов. А скоро ли разбогатеем от лотереи?
Рукой М. Мейзенбуг:
Das ist aber betrogen, liebe madam Reiche!, ich kann noch gar nicht schreiben, a peine lesen, daher grüß ichSie nun ehrlich von Herzen in Deutsch und freue mich der guten Nachrichten von Ihnen und Ihren Kleinenclxiv[164].
167. M. К. и А. РЕЙХЕЛЯМ
4—5 декабря (22—23 ноября) 1854 г. Твикнем.
4 декабря. Twickenham. Bridgefield Villas.
Во-вторых, вы кажется отроду и не писали насчет Григоровича, какую вам нотису? Насчет «Рыбаков» или «Антона Горемыки» was wollen sie, Frau Reichel?clxv[l65]
214
Мысль ваша насчет Арбата очень хороша, я ей сочувствую вполне, да скоро ли вы уморите Семеныча — ему везет от глупости других. Как это там не найдется добрый человек, который дал бы тукманку.
Насчет детей паки повторяю: разница огромная с июля несяца — открытый тон и благородство поведения, Энгельсоны и Доманже не надивятся. Но во всем внешнем — Мейзенбуг пасс, и невнимательна, и одарена той немецкой неловко¬стью, которая идет далее той, с которой бы гиппопотам плясал бы качучу. Но durch und durchclxvi[166] благородное существо — впрочем, вы ведь снисходительнее к германизму. А удаление Фомм просто благословение божие. Тату нельзя узнать.
Письмо это я везу в Лондон, чтоб оттуда послать вам 150 фр. — отсюда просто нельзя, и цивилизация еще не дошла до того, чтоб из Англии через реку легко было посылать деньги, всякий раз иди к Ротшильду.
Когда будете писать к москвичам, не забудьте: 1-е — о портретах, 2 — нельзя ли хоть в виду иметь мои письма, оставленные у Татьяны Алексеевны. А Егора Ивановича попросите послать до будущих счетов руб. 200 сер. Аксинье Ивановне и, если нужно, руб. 100 — Петруше.
Неужели это вы будете с Рейхелем жить на Трубе (auf der Posaune, как я говорил)? Все немцы живут на трубе, особенно тонкюнстлеры, и я буду ходить к вам от Грановских по дороге… Фантазии, матушка, фантазии…
«Письма» мои вышли и продаются, но не знаю, как вам Послать Прощайте.
Дети хлопочут, приготовляют всякие чудеса к завтрешнему дню. — Оно и не под лета мне, ну да благо их тешит.
А я написал «Петербург и Новгород». — Там и Ольга Александровна, и Зуров, и всякий такой Бенкендорф. Когда же прочту вам?
А что Прудонец?
Вчера опоздал отправить письмо. 6 фунтов отправляются — на имя Рейхеля у Ротшильда — пусть он их там возьмет, Шомбург научит где.
А Франк не писал.
A propos, cher Reichel, donnez-vous la peine de remettre ce billet à Schaumbourg — pour le dispenser de la peine de m’écrire, il peut vous dire la réponse.
Vous m’obligerez infiniment.
215
Est-ce que votre fils Alexandre fête aussi aujourd’hui son jour de nom?clxvii[167]
Рукой A. A. Герцена:
Любезная Маша,
жалею, что только письменно могу поздравить тебя и Сашу твоего с его именинами. Надеюсь, что он совершенно здоров и хорошо будет веселиться.
Я для Папы перевел главу девятую из его записок — об Александре Витберг. Не смею тебе писать, что будет сегодня вечером — он мог бы прочесть.
Жму руку Рейхелю и целую тебя и тезку.
Саша.
5 декабря.
Твикенгам.
168. Л. ПЬЯНЧАНИ
7 декабря (25 ноября) 1854 г. Твикнем.
7 décembre. Jeudi. Twickenham.
Bridgefield Villas.
Cher Pianciani, Je ne vous ai pas répondu à votre avant-dernière lettre, pen¬sant que la stricte obéissance à votre ordre amical d’envoyer l’article à Ribeyrolles était la meilleure réponse. Vous m’obligerez en parcourant cette petite chose — dites-moi franchement votre opinion. Saffi, Domengé et Talandier en sont contents — je pourrais, si cela n’effarouche pas trop, envoyer avec le temps encore de la scolastique à la Erigienda ?, du doctrinarisme —Penhoos ?.
Je recevrai probablement ce soir votre discours dans l’Homme— je retiendrai ma lettre jusqu’à demain. Quant au meeting de S. Martin’s Hall — cela n’a été que l’exhibition de Kossuth — son discours est très bon; dès que Buol et Aberdeen l’ont lu, ils ont conclu un traité — contre la Pologne, l’Italie et la Hongrie — et cela le 2 décembre. — Le Times dit que c’est de bon augure.
Pas un Polonais n’a parlé — la Centralisation jouait le premier rôle, c’est-à-dire celui de la Muette de Portici dans un opéra.
216
On m’a amicalement prié de ne pas parler — j’ai fait plus, voulant être aimable sans bornes, je n’y suis pas allé. Je pense que c’était une faute de la part de la Centralisation — et je ne sais pas si elle était couverte par la vente des billets.
Vous savez comme je déteste les libéraux, les révolutionnaires-conservateurs, les amis de l’ordure publique… Regardez ce que le Daily News parle même de Kossuth… «Il ne doit pas oublier qu’il doit sa vie à l’Angleterre… et il ose attaquer nos généraux».
Pianciani, vous l’avez dit l’année passée: voilà nos ennemis, on peut s’entendre plutôt avec Aberdeen, avec Soulouque, le Bey de Tunis, la reine Papuasse—qu’avec ces f… métis entre liberté et esclavage; avec ces infamies sentimentales et philanthropiques qu’on appelle Espartero.
«Nous aimons l’Italie et la Pologne — mais ce n’est pas le temps de nous parler de ces questions». Quand donc, s’il vous plaît… est-ce après la paix?
Et c’est le journal le plus libéral qui parle.
Encore une fois — oui, c’est le siècle de l’impuissance virile. Il ne parviendra qu’à avoir une seule érection — celle d’une statue à S. Arnaud, qui a fait de son enterrement — celui des deux armées les plus magnifiques.
Saffi est toujours le même — moi j’ai un profond estime et une ardente amitié pour lui. Toujours calme, toujours simple, sans la moindre affectation.
Domengé me disait que vous aviez l’intention de venir à Londres — je comptais que vous n’oublieriez pas
le cénobite de Twickenham.
A propos, il faut aller de Londres à Richmond — nous som mes tout près du Pont — vis-à-vis de la maison à S. Helena Terrace.
Rue.
Jeviens de recevoir l’Homme et j’ai avalé les discours. Vous êtesdeaucoup plus avancé à Jersey —les 2 sont magnifiques — mais Ribeyrolles a fait une savonnade bien rude au girondisme anglican du meeting de Londres.
Tu l’as voulu, G. Dandin.
Adieu, je vous serre la main, soldat fidèle au même drapeau. — Vous avez très bien fait de rappeler le discours de l’année passée.
Hugo a été magnifique, n’est-ce pas?
H.
217
7 декабря. Четверг. Твикнем.
Bridgefield Villas.
Дорогой Пьянчани,
я не ответил вам на предпоследнее письмо, полагая, что лучший ответ — это точно исполнить ваш дружеский приказ, отослав статью Рибейролю. Вы меня очень обяжете, просмотрев эту
