не на прогулке.

Твой Огарев.

12 часов. 10, Alpha Road.

Через три часа я на чугунке, через шесть в Пуле, через семь смотрю Needles и из Eagle’s Nest посылаю поклон. Приезжайте когда хотите. Всем кланяюсь.

На конверте: Isle of Wight,

P. Annenkoff Esq.

Care of V. Kasatkin Esq.

Vale Cottage, High Street.

Ventnor.

102. M. К. РЕЙХЕЛЬ

28 (16) августа 1860 г. Борнемут.

28 августа. Eagle’s Nest.

Bournemouth.

Письмо ваше на бреге если не Иртыша — то Бунмоса (так произносят здесь), и притом в присутствии страшнейшей бури и Тургенева, получил. Да что вы торопитесь с ненужным мне оригиналом Лунина. Это копия, лежавшая года полтора у Мельгунова, — он с нее переводил, и что же вы ее не отдали Тате — а теперь пусть полежит ruhig55[55] у вас.

Ну-с, говорил я с Сашей — говорил много. — Er geht seinen Weg56[56] — может, придет время, он снова своротит на мой путь — но не теперь. И вот тут-то вы совершенно неправы — побранивши меня тогда за шутку. Да — то, что делает нашу нравственную непохожесть, — это немецкое влияние на него.

Татой я доволен — но ломаю себе голову до дыр, что мне делать, и ничего не могу — т. е. как устроить будущее воспитание ее. Цепи, матушка, — цепи направо и налево.

Прощайте.

Портреты получены.

94

103. П. В. АННЕНКОВУ

55[55] спокойно (нем.);

56[5б] Он идет своим путем (нем.). — Ред.

6 сентября (25 августа) 1860 г. Борнемут.

6 sept, 10 hdu soir.i[1] Eagle’s Nest. Bournemouth.

А как Па Васильевич

Во Бурмацкой слободе

время препровел … вел

А я вот возвратился опять из Лондона, caro mio, и снова отсюда обнимаю тебя. Ну поезжай в Полночь(ный край) — да больше сосредоточься, не распускайся, не скисай — не теряйся от подробностей, иди одной дорогой — не развлекаясь. А Тургенев-то в Лондоне был у Emilie Hermitage-blanc и в Портсмуте — а у нас не был.

Твой Г.

Рукой Н. П. Огарева:

Лондон, 8 сент<ября>.

Думал написать тебе стихи о том, что: лицы проходят, а человечество остается. Именно: на станции Batephy была беззубая девка, которая служила в café, — теперь беззубой девки нет, a café остался. Мысль поэтическая, но тут принципал приехал — и некогда было, а теперь надо писать статью.

Прощай, моя милая Полина, твой приезд был мне очень, очень отраден. Странное чувство возвращения с похорон преследовало меня, когда я воротился со станции. А ведь между тем я уверен, что мы увидимся. Поди ты — как глуп бывает человек.

Стаканчики отдали, и я их тебе послал с офицером, ты месяца через 2 или 3 их получишь.

При случае пришлю портреты наши новые. А ты своего экземпляра 3.

Напиши мне, как ты нашел Лизу.

Обнимаю тебя и всех, кто мне дружески протянет руку.

На конверте (рукой Н. П. Огарева): Germany.

Monsieur Paul Annenkoff.

Berlin.

Hôtel de S‘. Pétersbourg.

104. О. P. СКАРЯТИНОЙ

7 сентября (26 августа) 1860 г. Борнемут.

Письмо ваше я прочитал с вниманием. И могу, кажется, положа руку на сердце, сказать вам мое мнение. Ваша совершенная откровенность, серьезный тон вменяют мне обязанность отвечать вам искренно. Ваша жизнь впереди — а вы хотите ее окончить. Десять строк о впечатлении, которое сделала на вас

95

природа в Константинополе, и постоянное искание полного счастия показывают, как вы молоды душой. Для чего же вы себя лишите жизни? Для чего покинете вашу дочь?

Вы постоянно, как почти все женщины, искали исключительно в одном чувстве, в чувстве любви к мужчине, полного удовлетворения, долгого удовлетворения. Но чувство любви только удовлетворяет, и надолго, когда есть другие интересы, т. е. работа, искусство, общие интересы, наконец, воспитанье детей. Ни одно личное чувство, ежели оно не основано на общем интересе, не достаточно; где ваше безличное святое, чтобы вы любили всею душой? Если оно есть — ищите в нем счастья, если нету — раскройте вашу душу — оно влетит, как мотылек в окно. До сих пор вы были сосредоточены на себе, на домашних, на возле стоящих — вместо того, чтоб смотреть в себя, посмотрите вокруг и не требуйте от людей, чтоб они были идеалы.

Жизнь — вещь случайная, — дайте ей случайно окончиться. Речь идет не о праве человека убивать себя или нет. Этот вопрос разрешается ясно из всего воззрения моего — а вы его знаете, иначе не стали б писать ко мне; но это поступок слабый — без достаточных причин.

Вы искали человека; люди, встречавшиеся вам, далеко не подходили к тому искомому вашего сердца, о котором вы мечтали, — вы колебались, страдали и рассердились за то, что вы спрашивали больше, чем встретившиеся люди могли дать. Вам надо было встретить энергию и ум — которые бы вас подавили, натуру сильную и изящную — которая бы вас вела… вместо этого вы постоянно играли prim’y, вам это опротивело, и вы хотите оставить дочь. — Вы этого не сделаете, я уверен.

Письмо ваше у меня. Позволите ли мне списать с него копию? Если нет — будьте уверены, что я его отошлю вам не списывая.

1Q5. Э. РИВ (черновое)

20 (8) сентября 1860 г. Борнемут.

20 sept 1860.

Eagle’s Nest.

Chère mad Reeve,

Je prends la plume pour vous remercier cordialement pour votre bon yes — je l’apprécie de tout mon cœur. Maintenant je passe in medias res — comme disent les pédants.

Il faut mettre le toit sur l’éducation de Tata. C’est la période la plus difficile. Elle est très intelligente, ses dispositions sont plus artistiques qu’abstraites; elle aime beaucoup la lecture, elle a un caractère plutôt concentré et peu expansif, mais passionné.

96

Je veux pousser pendant cet hiver fortement en avant ses études. Je les mets sous votre influence et direction. Vous dire que vous êtes une des intelligences les plus fortes en Europe — je le répète — en Europe — a seulement l’inconvénient de sonner comme un compliment. Donc, sans le dire, je suis sûr que vous pouvez faire beaucoup. Le problème que je vous présente — est l’application — non dans le fond que vous avez voulu etc.

Comment acquérir l’influence nécessaire sur une jeune personne sans prêcher, comment avoir l’autorité sans ordonner?

C’est dans ces choses-là que je constate mon peu de capacité, oui, j’y sens ma limite. En général, j’apporte trop de scep ticisme dans la question de l’éducation, et tout filtre à travers les doigts.

Trouvez cette diagonale des forces et tout ira bien. Théoriquement c’est assez facile de résoudre ma question — mais il s’agit de l’incarnation immédiate. Si vous trouvez ce levier, vous aurez une force morale immense sur Tata, et la seconde question qui se présentera alors est celle-ci: où la mener avec cette force.

Je commence par dire où ne pas la mener. Elle a 15 ans. Ce que je voudrais, c’est d’éloigner d’elle, autant que faire se peut, l’idée banale du mariage, la préoccupation bourgeoise de sa position et avec cela tous les pet vices des aspirantes au mariage — la coquetterie, la rage des parures (une jeune fille doit se parer, — je parle ici de la maladie des chiffons).

Une des causes les plus efficaces qui m’ont décidé de ne pas vivre dans la même maison, ce sont les caravanes des Russes qui passent continuellement, — qui absorbent le temps — ne pouvant rien faire de bon pour Ta.

La séparer de notre manière de vivre c’est encore négatif. Il faut créer un intérêt ou le développer. La science ne fera pas grand’chose — quoiqu’elle est indispensable. Mais les deux forces sur lesquelles je compte sont l’art (science et passion soudées) et deux-trois amies — jeunes filles. Elle a été trop peu dans la société des femmes.

Ayant ce but devant les yeux et autant que possible les moyens, on peut tout faire en s’emparant de la confiance, en développant une foi tant soit peu religieuse en moi et en vous.

Quant au problème du développement intellectuel, nous ne pouvons pas avoir deux opinions, et au reste je suis là pour nous concerter.

Encore une chose. Moi, je suis tout-à-fait pour les distractions esthétiques dans une certaine mesure. J’entends par là l’Opéra, le concert, les galeries de tableaux — le théâtre est trop mau vais.

V A. H.

97

Перевод 20 сентября 1860.

Eagle’s Nest.

Дорогая мадемуазель Рив,

берусь за перо, чтобы от души поблагодарить вас за ваше доброе yes57[57] — я всем сердцем ценю его. Теперь перехожу in medias res58[58], как говорят педанты.

Необходимо завершить образование Таты. Это самый трудный период. Она очень умна, у нее больше склонности к искусству, чем к отвлеченным предметам; она очень любит читать, характер у нее скорей сосредоточенный и малоэкспансивный, но страстный. Мне хочется в течение этой зимы сильно продвинуть вперед ее занятия. Поручаю их вашему влиянию и руководству. Сказать, что вы один из самых сильных умов в Европе, повторяю — в Европе, — неловко только потому, что это звучит как комплимент. Итак, не говоря этого, я уверен, что вы можете сделать многое. Задача, которую я ставлю перед вами, — это приложение, а не коренная перестройка, которой вы желали и пр.

Как приобрести необходимое влияние на молодую особу без нравоучений, как добиться авторитета без приказаний?

Именно в вещах подобного рода я признаю недостаточность своих способностей, да, здесь я чувствую свой предел. Вообще я вношу слишком много скептицизма в вопрос воспитания, и все просачивается сквозь пальцы.

Найдите эту диагональ сил, и все пойдет прекрасно. Теоретически довольно легко разрешить мой вопрос — но дело идет о непосредственном приложении. Если вы найдете этот рычаг, вы приобретете огромное нравственное влияние на Тату, и второй вопрос, который тогда встанет, — куда ее направить, пользуясь этим влиянием.

Начинаю с того — куда ее не надо направлять. Ей 15 лет. Чего мне хотелось бы — это отдалить от нее, насколько это возможно, пошлую мысль о браке, буржуазную озабоченность своим положением и вместе с тем грешки особ, ищущих замужества, — кокетство, страсть к нарядам (молодая девушка должна наряжаться, — я говорю здесь о нездоровом увлечении тряпками).

57[57] да (англ.);

Одна из наиболее существенных причин, побудивших меня не жить одним домом, — это постоянные караваны русских посетителей, которые поглощают время — и не могут принести никакой пользы Тате.

Отделить ее от нашего образа жизни — это еще только негативное решение вопроса. Нужно создать какой-либо интерес

98

или развить его. Наука многого здесь не сделает, хотя без нее не обойдешься. Но две