— как Закревский — за Александра Николаевича…
Zu wunderbar!102[102]
Вы видели в «Колок<оле>» приглашение?
Затем и прощайте.
Я с числами и переводами сбился опять с толку, ваше рожденье в апрелях как-то. На всякий случай — пожалуйте ручку и супруга с дети.
163. И. С. ТУРГЕНЕВУ
15 (3) апреля 1861 г. Лондон.
15 апреля. Orsett House. Westbourne terr
Я не писал к тебе, потому что не мог сказать ничего хорошего о русском празднике, он случайно вышел великолепен — погодой, количеством гостей и количеством совершенно незнакомых русских (наверное до 50 челов<ек> были в первый раз), — и все было убито варшавской кровью. Все походило на похороны. Завтра ты получишь «Кол<окол>» и увидишь, если Бени не рассказал еще.
Нет, с ними нам все-таки не идти — они все-таки немцы.
Далее, от Аннен<кова> получил письмо и порт<рет> его жены. Он пишет, что наше описание засед<ания> Госуд<арственного> сов<ета> поразило в Петерб<урге>. Горчак<ов> — сказал: «Да это слово в слово».
Теперь к тебе две просьбы. Достань мне верный адрес Желяговского. И если поедешь сюда — привези V фунта лучшего и крепкого французского нюхального табаку. Не забудь.
Теперь я тебе ставлю строжайше секретный вопрос — и так как об нем никто не знает и не будет знать — то и ты не говори никому.
С прошлого твоего приезда я заметил какой-то разлад твоих отношений с Огаревым. Мне это было больно — но я молчал, зная, что ты любишь капризные отношения с людьми и демонстрации не без кокетства. Переписка твоя мне доказала, что я был прав. Кланяясь и спрашивая о каком-нибудь Крузе (крошечном и пустом человеке) — я не мог добиться у тебя ответа на вопрос о статье Ог<арева>, которая стоила вниманья без сомнения наравне с проектом школ. Я молчал — и молчал бы теперь. Но так ты едешь сюда — то я и счел необходимым тебя
146
спросить, в чем дело. Ведь, вероятно, ты не брюхом, как беременные женщины, определяешь симпатии.
Так как это останется между нами двумя — то отвечай мне откровенно, — но только об одном я тебя прошу — без демонстрации, когда будешь здесь. Я чем старее становлюсь, тем менее могу сжать себя — чтоб не протестовать.
Письмо сожги — а руку пожми.
164. Н. Ф. ЩЕРБИНЕ
15 (3) апреля 1861 г. Лондон.
15 апр<еля> 1861. Orsett House.
Westb
Я виноват перед вами, что не тотчас отвечал, а теперь не знаю, в Париже ли вы, и посылаю записку через Ив<ана> Сер<геевича>. — На душе вместо света темь, — лишь только хотели мы расправить крылья — а тут варшавская бойня…
Как вы хотите издавать народные песни, — разумеется, текст и музыку, — я думаю, что это дело возможное. Но не дороже ли будет в Лондоне, чем в России, на иностранный сбыт не надейтесь. Для них это ein Kuriosum103[103].
Огар<ев> и я — мы совершенно согласны с вашим мнением насчет русской народной песни. Русская песня — вызывает в степи живого человека, тоскует по нем, ждет его. Да и вся наша жизнь — в будущем. Лишь бы сбросить скорее немецкую куртку.
Во всяком случае теперь мы пойдем — скорее. Одной жабой меньше на груди.
Приезжайте же в Лондон. Мы вас ждем (вы почти всегда застанете нас вечером).
Весь ваш
Ал. Герцен.
На обороте: Paris. Monsieur Charles Ebère pour remettre à M. Stcherbina.
Boulev. Montmartre, № 21.
165. С. ТХОРЖЕВСКОМУ
16 (4) апреля 1861 г. Лондон.
Почтеннейший и любезнейший Тхоржевский,
опять вас мучить и терзать комиссиями. Посылаю вам (на обороте) чек в 10 ливр. — на Трюбнера и прошу отдать,
147
во-первых, знаменному мастеру — но я не согласен с его счетом: он считает 6 шилл. за повозку — да разве это слыхано, чтоб из лавок не посылали. За это я не плачу. Думаю даже, что и 4 шилл. за работу дорого, — ему следует 3 ф. 5 ш. или, наконец, 3 ф. 9 ш.
Второй счет — сигарочника — прошу просто заплатить.
Касаткин пишет вам поклон и просит извинить, что давно не писал. Он пишет, что деньги вам послал с знакомым.
Видели ли вы в «Теймсе» письмо ко мне Гарибальди?
Пошлите Абихту «Колокол», да мне необходим адрес Л. Мерославского.
Прощайте. А. Герцен
166. Дж. ГАРИБАЛЬДИ
19 (7) апреля 1861 г. Лондон.
19 avril 1861. Orsett House. Westbourne terrace.
Cher Garibaldi,
Je me hâte de vous répondre que je transmettrai — par le Kolokol — aux Polonais et aux officiers russes vos paroles sym pathiques.
Je suis heureux de vous dire que nous avons agi conformément à votre conseil — avant de l’avoir reçu. Le mérite n’en est pas grand, au reste — nous n’avions pas de choix en face des crimes commis par le gouvernement russe. — Il est vrai que nous avons rêvé à une fédération future des peuples d’origine slave — mais nous laissons ces pia desideria pour un tout autre avenir. L’actualité demande la reconnaissance de l’autonomie complète, sans phrases, de la Pologne, son indépendance absolue de la Russie et de l’Allemagne.
On pouvait s’imaginer que l’empereur Alexandre — qui a agi admirablement dans la question de l’émancipation des paysans, saurait comprendre la nécessité historique du rétablis sement d’une Pologne libre. Malheureusement — il y a trop du Prussien, de l’Autrichien et du Mongol en lui. Le guet-apens prémédité — froid, cruel — avec cette fourberie orientale dans laquelle le tigre se perd dans le chat — le met hors de question Avant la réception de votre lettre, cher Garibaldi, j’en ai lu un fragment dans un télégramme, et de suite, j’ai envoyé une Petite note à trois feuilles de Londres, dont deux ont eu la Politesse de l’imprimer. Je vous envoie le texte anglais de la Daily News — en vous priant de le faire insérer, avec cette lettre — si vous n’avez pas d’objection — dans le Diritto.
148
J’y ajoute une feuille volante imprimée en 1854 (qui dans le temps fut aussi reproduite par le Daily News) contenant notre adresse aux soldats russes en Pologne.
Je saisis cette occasion pour vous répéter ce que tout le monde vous répète — nos sentiments d’admiration et de sympathie — avec lesquels je serre votre main.
Alexandre H e r z e n .
Перевод 19 апреля 1861. Orsett House.
Westbourne terrace.
Любезный Гарибальди,
спешу ответить вам, что я передам — через «Колокол» — ваши симпатические слова полякам и русским офицерам.
Я счастлив сообщить вам, что мы поступили согласно с вашим советом — прежде чем получили его. Достоинства в этом большого нет, впрочем — нам выбора не было перед лицом преступлений, совершенных русским правительством. — Правда, что мы мечтали о будущей федерации народов славянского происхождения, — но мы оставляем эти pia desideria104[104] совсем иным, грядущим временам. Настоящие события требуют признания, без фраз, полной самозаконности Польши, ее безусловной независимости от России и Германии.
Можно было думать, что император Александр, который так замечательно поступил в вопросе освобождения крестьян, сумеет понять историческую необходимость восстановления свободной Польши. По несчастию, в нем слишком много от пруссака, австрийца и монгола. Капкан, холодно, жестоко рассчитанный — с тем восточным лукавством, в котором тигр теряется в кошке, — ставит его вне вопроса.
Прежде получения вашего письма, дорогой Гарибальди, я прочитал отрывок из него в одной телеграмме и тотчас послал маленькую заметку в три лондонские газеты, две из них любезно напечатали ее. Посылаю вам английский текст «Daily News» с просьбой напечатать его с этим письмом — если не имеете возражений — в «Diritto».
Прилагаю напечатанную в 1854 году листовку (которая тогда была также воспроизведена в «Daily News»), содержащую наше воззвание к русским солдатам в Польше.
Пользуюсь сим случаем, чтобы повторить вам то, что весь свет вам повторяет, — наши чувства восхищения и симпатии, с которыми жму вашу руку.
Александр Герцен.
149
167. А. С. УВАРОВУ
24 (12) апреля 1861 г. Лондон.
24 апр<еля>. Orsett House.
Westbourne terrace.
W.
Жюль, т. е. мой человек, сказывал мне, что вы были у нас и что вы были так добры и звали нас вечером — но когда, он не знает. Мелких дел набралось бездна, сын мой едет в Америку — сегодня у нас Луй Блан — если вы желаете видеть седьмую часть du gouvernement provisoire de 1848, мы будем рады показать ееш[3]. В какой день желаете вы чтоб мы пришли? — (Исключая нынешнюю пятницу и воскресенье).
Видали ли вы в «Le Nord» письмо кн<язя> Трубецкого в ответ на письмо Гарибальди ко мне. C’est du propre!105[105]
Позвольте нам прийти к вам сегодня вместо субботы, почтеннейший граф Алексей Сергеевич.
168. А. С. УВАРОВУ
Завтра меня соблазняет мой швейцарский согражданин — Вильгельм Телль в Ковен-Гарден.
Усердно кланяюсь вам.
А. Герцен.
26 апреля.
Orsett House.
Westbourne terrace. W.
169. И. С. ТУРГЕНЕВУ
30 апреля — 1 мая (18—19 апреля) 1861 г. Лондон.
30 апреля.
Вот тебе письмо к Гарибальди. — Досадно, что ты едешь, не заехав сюда; но делать нечего. Шалун ты эдакой — седовласый. И письма прошлого твоего я не понял. — В России — так бедно людьми, что видеть, как расходятся благородные и чистые деятели, противно и грустно. Да, тут есть и равнодушие и гетерство. Вон, мол, Некрасов — вор и подлец, но он меня забавляет, и я с ним друг. Что такой натяжка?.. Ей-богу, не знаю. Может, ларпурларчикам кажется натяжкой — единство
141
какого-нибудь убеждения, поднимающего пульс через всю жизнь. Ну так в Гарибальди — тебя так и обдаст натяжкой.
В России поручаю тебе сказать К<а>в<елину>, что мы были поражены смертью его сына. Скажи, что ст<атья> моя об Оуэне (о которой я не добился твоего мнения, несмотря на десять вопросов) — ему посвящена.
Затем будь здоров. Видно, нам России еще долго не видеть. Кровь в Варшаве — страшно изгадила все.
Уваров говорил, что есть слухи об уничтожении ценсуры.
Прощай.
Я запечатал письмо к Г<арибальди> для того, что стыдно признаться, как я тебя окомплиментовал.
170. Дж. ГАРИБАЛЬДИ
1 мая (20 апреля) 1861 г. Лондон.
1 mai 1861. Orsett House.
Westbourne terrace.
London.
Cher Général,
Un de mes amis, une de nos gloires littéraires les plus distinguées — Jean Tourguéneff — désire avoir l’honneur de vous être présenté. Il va directement en Russie — où la jeunesse vous adore et le plus la jeunesse militaire. Quel immense malheur que l’Empereur Alex
