есть проезд в Monbovon и небольшой переход в Montreux — это дома. Но в такой дождь идти нельзя. А Женева очень скучна в сравнении со всей остальной Швейц<арией>.

Если «Кол<окол>» опоздает 5 дней, утешьте Тхоржевского тем, что его нигде нет. Ни в Coir’e, ни в Рагаце, ни в Лозанне, ни в Туне. В Coir’e книгопродавец мне сказал, что в Рагаце несколько раз спрашивали, но что на комиссию не дают, а покупать он не хочет. Афиш наших тоже нигде нет. Один Интерлакен набит русскими. Кроме Георга, никто не догад<ается>, что вместо 1 сент<ября> выйдет 5. Чернецкого тоже успокойте, если он придет до Нового года.

Душевно очень и очень хочу всех вас застать в хорошем духе, а графини вовсе не заставать.

Писать больше не буду.

85. Ф. М. ДОСТОЕВСКОМУ (отрывок)

21 (9) августа 1865 г. Женева.

Прощайте. Тороплюсь, потому что ваше письмо пришло без меня (я был в горах). В Женеве заезжайте.

Усердно кланяюсь вам,

А. Герцен.

21 ав<густа> 1865.

Женева. La Boissière.

86. M. МЕЙЗЕНБУГ

22 (10) августа 1865 г. Женева.

22 août 1865. Genève

Chère amie,

Votre longue lettre et votre sonate sont maintenant dans mes mains. Je n’ai rien à dire contre tout ce que vous dites. Je vous répète que je vous laisse toute la puissance maternelle sur Olga — maintenant et dans le futur. Il y a des détails que nous

97

apprécions différemment — mais dans ces détails nous ne nous persuaderons pas. Je sais très bien ce qu’il a de vrai — dans ce que vous dites en opposition d’Alex et Tata — et je sais ce qu’il y a de vrai dans leur opinion. Laissons cela — en général les hommes s’acharnent le plus sur ces questions des détails — et perdent la grande ligne.

Vous savez très bien — ce que j’ai voulu, c’était la vie d’Olga avec vous et l’école. Pourquoi m’avez-vous dit et répété qu’il fallait laisser Olga chez Fr dans la maison, et cela à contre cœur. La chose est faite. Mais, je suis toujours dans les mêmes idées — et je vous autorise sans condition en cas de maladie ou besoin de prendre Olga chez vous.

Chaque fois lorsque vous le trouverez nécessaire — écrivez-moi et je viendrai avec la première poste.

Jamais — demandez Alex et Ogar je n’ai eu l’intention de vous séparer d’Olga. Et je m’étonne que vous m’avez laissé faire (plus, vous avez contribué) — la donner en pension. Ce n’est pas un reproche — je vous donne ma parole. Mais mon cœur est navré de tout cela.

Pourquoi ne prenez-vous pas Olga dans votre chambre? — Voulez-vous que j’écrive une lettre à Fr?

La grande chose qui me préoccupe c’est votre santé — par rapport au séjour de Bern. Je vous trouverai à Montreux, à Vevey une cham de chalet. Dann und wann können Sie nach Bern gehen, dann ich, Tata… Ohne Sie weiss ich gerade jetzt nicht was ich machen werde.

Je ne viendrai pas au Congrès — il me paraît banal. Mais je viendrai à Bern après — je veux laisser encore q q temps pour le grand essai.

Et vous pouvez penser que moi je ne savais pas mesurer votre douleur? — Soyez sûre que par mes propres angoisses — je sais apprécier les amertumes d’un cœur en peine. Il y a des moments où je me sens profondément triste. La maladie d’Og, le sort de Lise (qu’il a certes tous les droits d’appeler fille), l’état d’irritabilité maladive de N — l’impossibilité d’arranger une existence artistique pour Tata, quelque chose de raide dans Alex.

Oh — Dear Miss — ne m’enviez pas, ce n’est que la possibilité de la distraction — et le travail, la manie de notre mission, de notre œuvre qui me sauve.

Saffi part avec Alex je pense samedi.

Vous avez beaucoup gagné de n’avoir pas vu Saliahas.

Votre vieux ami A.

J’envoie 600 fr. — payez les 412 à Fr<œlich> — et le reste restera pour vos dépenses.

98

Перевод 22 августа 1865. Женева.

Дорогой друг,

ваше пространное письмо и ваша соната теперь у меня в руках. Мне нечего возразить на все, что вы говорите. Повторяю вам, что я облекаю вас всей материнской властью в отношении Ольги — как сейчас, так и в будущем. Некоторые частности мы оцениваем по-разному — но не будем убеждать друг друга. Я отлично знаю, в чем вы правы — в ваших возражениях

Александру и Тате — и знаю также, в чем их правота. Оставим это — вообще говоря, люди ожесточаются более всего из-за мелочей — и упускают из виду главное.

Вам очень хорошо известно, чего я хотел, — это вашей совместной жизни с Ольгой и школы. Зачем вы говорили и повторяли мне, что Ольгу следовало бы оставить в пансионе Фрёлиха — ведь это наперекор вашему желанию. Дело сделано. Но я неизменно придерживаюсь одного и того же мнения — и я разрешаю вам, не ставя никаких условий, в случае болезни или необходимости взять Ольгу к себе.

Всякий раз, когда вы сочтете это необходимым, пишите мне, и я приеду с первой же почтой.

Никогда — спросите Александра и Огарева — у меня не было намерения разлучить вас с Ольгой. И я удивлен, что вы предоставили мне свободу действовать (более того, вы способствовали) — отдать ее в пансион. Это не упрек, честное слово. Но все это огорчает меня.

Почему вы не поместили Ольгу в свою комнату? — Хотите, я напишу письмо Фрёлиху?

Основное, что меня беспокоит, это ваше здоровье — в связи с пребыванием в Берне. Я найду для вас в Монтре, в Веве комнату в шале. Dann und wann können Sie nach Bern gehen, dann ich, Tata… Ohne Sie weiss ich gerade jetzt nicht was ich machen werde176[176].

Я не поеду на Конгресс — он мне кажется банальным. Но я приеду в Берн потом — я хочу себе оставить время для большой статьи.

И вы могли подумать, что я не в силах понять глубину вашего горя? — Будьте уверены, что, сам испытав горести, я вполне могу понять горечь страждущего сердца. Бывают минуты, когда меня охватывает глубокая печаль. Болезнь Огарева, судьба Лизы (которую он имеет полное право называть дочерью),

99

болезненная раздражительность Натали, невозможность создать для Таты артистическую атмосферу, что-то жесткое в Александре.

О — dear Miss177[177] — не завидуйте мне, только возможность отвлекаться — и труд, постоянная мысль о нашем назначении, о нашем деле спасает меня.

Саффи едет с Александром, я полагаю, в субботу.

Вы много выиграли от того, что не видали Салиас.

176[176] Время от времени вы сможете приезжать в Берн, порой я, Тата… Без вас именно теперь я не знаю, что делать (нем.). — Ред.

Ваш старинный друг

А.

Посылаю 600 фр. — из них 412 заплатите Фрёлиху — а остаток вам на расходы.

87. Н. А. ТУЧКОВОЙ-ОГАРЕВОЙ

29 (17) августа 1865 г. Женева.

29 августа.

Я согласен во всем, кроме всего тона письма. Отвечать на него именно потому и не стану так, как бы я хотел. Если б ты могла его переменить, мне было бы легче исполнить твою волю.

Я тебе докажу, что дом мой — дом твой, дом Лизы, так как он на факте дом Огарева. Я не требую от тебя ни одной жертвы, кроме исключения обвинительного и оскорбительного тона, пуще всего — мелких намеков при посторонних. Не доверия я прошу, а терпения. Я прошу немного времени. Ехать с тобой от Лозанны до Вильнева на несколько дней совершенно готов. Для этого надобно только издать «Колокол» и разослать письма.

Мир восстановится другим образом.

Прошу тебя, береги мое последнее письмо и эти строки. Разговаривать о скорбном предмете не будем. Время леченья себя и спасенья Лизы настало.

Прощай — помни, что, прося тебя, я первый кладу узду на себя и прошу не веры, а доверья.

88. О. А. ГЕРЦЕН

Конец августа 1865 г. Женева.

Милая Ольга,

зачем у тебя насморк — а впрочем, это ничего не значит, маленькие болезни не беда. Все слухи о тебе хороши. Учись,

100

люби Мальвиду и не огорчай ее. Помни, как ей было жаль расстаться. Прощай. Князь Долгорукий хотел тебя навестить.

Что ж ни слова о Линдином свиданье?

89. М. К. РЕЙХЕЛЬ

2 сентября (21 августа) 1865 г. Женева.

Genève. Boissière.

Вероятно, до вас дошли слухи о последнем коме грязи Каткова и компании. Они начали меня обвинять в зажигательстве. Кричите же — на весь мир — что это вздор, — я их отшлифую 15 сентяб<ря> — и никак не оставлю даром.

Что у вас — напишите черточку. Здесь, говорят, проезжала Станкевичева —все это теперь враги. Тата хотела было видеть — но поздно.

У нас Саша — опять во Флоренции Тата — в наличности Ольга — в Берне в школе с Мейзенбуг.

Я — пишу к вам.

Здоровье Огар<ева> плохо. Припадки бывают часто, и он от них слабеет. Я сделал путешествие по Швейцарии через Симплон-Лугано, Сплуген, Граубинден etc.

«Колокол» опять в гору идет — это-то и бесит их. Получаете ли вы?

Рейхеля и детей целую. У Таты Mme Lion нашла голос, и она поет, т. е. учится. Я ей скажу, чтоб писала особо.

Ваш старый друг А. Г.

90. А. А. ГЕРЦЕНУ

5 сентября (24 августа) 1865 г. Женева.

5 сентяб<ря> 1865.

Особенно важного после твоего отъезда ничего нет. Ты хорошо сделал, что проехал после камнекрушения. А бедный Саффи — и сигары и чемодан.

В «Моск<овских> вед<омостях>» — статья за статьей об моем участии в поджогах. С одной стороны — это показывает, что наши дела идут не худо, а с другой — мне вредит эта репутация. К тому же это клевета. Я буду их теперь жучить.

Дома то же. Огар<ев> болен и что-то matt178[178], все-таки лишнее пьет. Nat едет смотреть в Vevey — со мной немного лучше в послед<нее> время. Лизино рожденье прошло недурно — ходили на Пти Салев.

От Мурав<ьева> ста франков не получал — ты напиши ему.

В след<ующем> «Колоколе» особенно прочти мою статью «К „Русск<ому> инвалиду»» — до этой дерзости я и сам не доходил еще.

Мечник<ов>, Долгор<уков>, Касатк<ин> — все это едет с конгресса, который был пуст. Мальвида от него в восторге, а Ольга еще более усовершила незнание русской орфографии.

Рукой Н. А. Герцен:

Еще анекдотик — сижу я раз одна дома в салоне — вдруг входит дама вся в черном, говорит, что желает с папашей поговорить — я в ответ: «Mon papa,