прежде твоей записки.
130. М. К. РЕЙХЕЛЬ
7 января 1866 г. (26 декабря 1865 г.). Женева.
7 янв<аря> 1866. Chat
Вот какие бывают чудеса — около 20 декабря едет один милый поляк в Дрезден, похож на Хоецкого, любит поволочиться и поплясать, — вдруг мне пришла мысль, пусть же вам кто- нибудь привезет живую весть. Давай строчить письмо, и я и Тата. — Письмо отдали и сидим себе в уверенности, что вы
139
давно и почитали и похохотали… Как вдруг, возвращаясь домой, нахожу карточку Domherr — он еще не успел уехать — вот я и принялся вас поздравлять после крещенья с Новым годом.
Вчера (первый раз после 1847 — потому что прежде ошибочно справляли этот день 25 дек<абря>) — ввели мы Тату в совершеннолетие, 21 год дело не шуточное. Она, по счастью, вовсе не думает о сладкой горечи замужства — этим я безгранично доволен. Да и вообще я ею доволен, теперь у нее страсть к пенью, победившая страсть к живописи, — из этого выйдет, что она будет и петь живописно и рисовать музыкально.
Ну что же — бывают у вас вести из Русландии — как назыв. Аксаков? Сообщайте, матушка, иное нам, грешным, чтоб опять икнулось родиной (с редичным букетцем). Что Егор-то Иванович? и квадратная Татьяна Петровна?
А друзья-то наши — враги? Зимой мало русских, да и летом больше страшная дрянь.
Может, я Тату отпущу недели на две к Ольге Ив<ановне> в Берн.
Обнимаю Рейхеля — напишите мне реестр о ваших детях с подробностями Лета Чему учатся Разные приметы Лицо и наружность и как
1
2
Прощайте и лихом не поминайте.
12 января.
131. А. А. ГЕРЦЕНУ
G
Любезный Саша,
если Авигдор еще не посылал денег — пиши к нему, пожалуй, телеграфируй. Мне что-то мудрено, что, живши годы в одном городе, у тебя нет знакомого, у кого бы перехватить сотню — другую. Посылаю тебе от себя расписку в 200 фр.; на нее ты можешь взять у Пульского, Дольфи, Фрикена, Муравьевых… даже у банкира Фенси.
140
Ты, как всегда, ничего не понял, о чем я писал относительно Таты, и отвечаешь элегией о семейном счастье Шиффа, которым и Мальв<ида> мне надоедает. Если б вы оба умели обобщать предметы, вы никаких примеров не брали бы, а брали бы из всех мысль. Но собственно умозрительной или, как немцы называют, спекулятивной способности у тебя никогда не было, ни в науке, ни в теории жизни.
То, что Тата проводит одна эту зиму в нашем аббатстве, ей сделало и сделает больше пользы, чем все беседы Шиффа et Cnie, — и она это теперь чувствует. Здесь она становится самобытным и мыслящим существом, а потом захочет выйти замуж, если найдет действительно достойного человека — выйдет, а нет — нет. У вас же, тронутая нормальным, по-твоему, счастьем Шиффа, — она вышла бы замуж за Левье, за Лежена или не знаю кого и сгубила бы свое развитие, да по дороге нанесла бы и мне окончательный удар во все остающиеся теплые чувства сердца. Ты этого ничего не понял… Переведи все о Тате сказанное Мейзенб<уг> — я повторяю, что бросать девочек в 18, 19 лет в замужство — преступление, и конечно не она будет возражать, делая «эмансиписию», как говорила Ольга когда-то.
Что ж Талацци был, наконец? Когда долго писем нет — ограничивайтесь вопросом — а потом бранитесь.
? <Знак вопроса перевернут - ред> Огарев собирается и уж начал лечиться льдом и горячими припарками по методе Chapman’а, как ты думаешь?
132. Н. А. ТУЧКОВОЙ-ОГАРЕВОЙ И ЛИЗЕ ГЕРЦЕН
14 (2) января 1866 г. Женева.
14 янв<аря>. Воскресенье.
Вчера я послал книгу Бибикова, о которой было столько говорено, — первая книга, публично судимая и осужденная в Петерб<урге>. Читать ее следует всю, я только просмотрел.
Много здорового и свежего — но грубо и заносчиво. Статью о Фурье — можем прочесть вместе, а статью «о ревности» с Бакс<том> вслух читать нельзя, в ней слишком много натуры, — хотя понятие очень верно.
Русский Новый год мы и не встречали, а разошлись в 11 часов, — вообще жизнь идет скучно и не до празднований. У Огар<ева> опять был припадок — он долго после бродил по всему дому, совершенно бессознательно. Новое леченье льдом он начал, — может, оно помогло бы, но он ничего не хочет делать ни для режиму, ни для чего. Это падает на меня камнем. И будто, Natalie, у тебя нет желания этот камень облегчить?
141
И будто тебе легко к кресту прибавлять крест — а разве твое намерение выписать Нат<алью> Ап<оллоновну>236[236] не крест, а разве самое (теперь бесцельное) гулянье по Германии не будет крестом?
Я думал о семестре в пансион Гильтебрандт. А тут теперь речь — об осматривании. Какое осматривание? Вчера получил от Мар<ьи> Касп<аровны> письмо, она пишет, что у Рейхеля — дифтерия и что доктор велел детей удалить.
А Берна — тот молодой господин, который ездил с Фогтом в Исландию — умер 29 лет страшным крупом. — Подумай, что еще в Франкфурт (он на особых правах) я мог бы приехать — а в другие части Германии? — Т. е. конечно я приеду, если б была малейшая опасность, — но уж приеду ли назад или прямо на виселицу — это вопрос.
Осматривать школы — можно в Базеле, во всей Швейцарии. Ты хотела азиль, смотри, стало, Kindergarten’bi237[237]. Не решая ничего о Милане (от Lugano два шага) — я полагаю, что Милан хороший город и, пожалуй, стоит Флоренции. Но все это в 1868 году. А теперь я прошу и требую — остаться в Швейцарии. Жизнь я устрою — занятья Лизы устрою, развяжи же мне руки. Довольно мучений. Я на Огар<ева> гляжу как на отпетого или приговоренного. Дай же мне элемент детства в Лизе и преданности в себе. Неужели тебе легко топтать все мои призывы — и не легче подчиниться необходимости жить близко в двух домах, чем впутывать всяких Жемч<ужниковых>, о которых ты ничего не знаешь кроме того, что мне это нож острый. — Кстати, Ог<арев> не может надивиться, откуда он возьмет денег на житье за границей.
Что пишет Сат<ин>? Деньги пришли превосходно — т. е. по времени, я не продал амер<иканскую> бумажку и из 3200 отдал 500 Ог<ареву> не в счет и 2500 заплатил долга. Мы полагаем, что тебе нужно на остал<ьные> 200 — черной материи, шляпу и пр. Не привезть ли
236[236] Для Лизы ее приезд гибель, а для тебя что? — Разве развлечение<.> 237[237] детские сады (нем.)<. - Ред.>
мне? Ты, вероятно, понимаешь, что дело идет не о щегольстве — а о том, что я называю decorum’oM238[238].
Я перечитывал письма Энгелсона от 1852 и 53 года… Не странно ли — все вступившее близко ко мне терзало меня. — «Гавань — Havre de grâce», — думал я десять лет тому назад, когда приех<али> Ог<арев> и ты, — и через десять лет я с вами же ищу гавани и не нахожу. И он и ты ничего не делаете для меня — а ведь вам жаль меня!
Прощай.
142
4 часа.
Письма нет. — Посылаю мое маранье. Все утро читал старые свои записки — я, может, напечатаю том «Был<ое> и думы» (об Энгел<сонах>). — Natalie, помоги мне устроиться — тихо и близко… так, чтоб я мог и работать и видеть вас всех поочередно. —
Неужели нет?
Лиза,
когда же ты мне напишешь в «Колокол» сказочку — ну а если и не в «Колокол», то для нас, мы будем почитывать. Тата тебе такой сюрприз приготовила, что прелесть. Должно быть, я сам его привезу. А получил ли Бакст минеральную воду?
Кланяйся ему.
Тата опять лежит в головной боли и совсем сегодня не вставала.
Целую тебя много.
А. Д.
133. ЛИЗЕ ГЕРЦЕН
15 (3) января 1866 г. Женева.
Рукой Н. П. Огарева:
15 января.
Милая моя Лиза, ждал сегодня от вас писем, но не дождался и пишу к тебе сам. Хочу знать, что ты делаешь? Здорова ли? Пишешь ли сказки? Что читаешь? Где гуляешь? Что мама? Здорова ли? На все на
это дай мне ответ. Получила ли мои картинки? Что делает Бакст? Пьет ли швальбахскую воду? Я лечусь припарками и льдом, и это действует весьма недурно.
Теперь стану ждать от тебя письма, а покамест обнимаю и целую тебя крепко.
Понедел<ьник>.
И я целую тебя, моя душка Лизушка — маме посылаю письмо от Бессон и письмо ко мне от Mme Venturi — там о Маццини и Саффи.
134. Н. П. ОГАРЕВУ
22 (10) января 1866 г. Монтре.
Понедельник. H<ôte>l des Alpes.
Не писал я к тебе вчера, потому что не о чем. Приехал я как-то не во время, застал русскую даму и пр. Прием был холодный, и началась было война колких замечаний — я просил оставить мелкую войну. Тот же хаос, как и прежде, — сегодня хочу узнать все планы.
143
Погода превосходная — Лиза цветет. Она очень мне была рада и водила по горам и рассказывает мне, как большая, всю подноготную, что у них делается. Из игрушек сигарочный ящик взял приму. — «Это, верно, выбрал ты — у тебя больше вкусу», — говорит она мне.
В трактире, где я остановился, хорошо и покойно. Вид удивительный из окна… Вот бы тебе пожить и отдохнуть, и омыться, и прийти в себя.
Прощай.
Бакст здесь — собирается ехать. Плащ. не сын Наумовойvii[g], а второй жены Пл.
135. Н. А. ГЕРЦЕН
23 (11) января 1866 г. Монтре.
Мне писать нечего — поэтому я и пользуюсь не почтой, но почтенной оказией, называемой Бакст. Ему не нужно в Женеву, потому он и не может отложить далее сегодняшнее свое путешествие. Живу я здесь в Hôtel des Alpes и плачу в день 8 фр., потому что большую часть ем у N
N
Пиши, как у вас. Пиши о здор<овье> Огар<ева> и болезнях Тхорж<евского>.
Я, вероятно, еще пробуду несколько дней — тихо и заниматься можно, т. е. писать.
Обнимаю тебя.
2- я часть.
Тата, не забудь, что Бакст, в какое время бы ни приехал, ему надобно:
холодное
теплое
entre chien et loup239[239] a) V фунта мяса соленого, p) V фунта вареного, у) V фунта жареного,
5) на это бутылку beau-joli, как говорит гарсон.
144
