напиши исповедь.
За твой совет нисколько не сержусь. Есть тут и правда и неправда, а главное — никакой нет возможности изменить дела. В теории — можно, на практике — нет средств. «Колокол» может выходить раз в месяц, но выходить должен — это honneur du drapeau276[276] и якорь спасения всего сделанного.
Ты видел, в нашем деле только две большие силы и сделали все — талант и выдержка, персистенция почти всегда приводит к успеху. Покинуть «Колок<ол>» теперь — значит подать в отставку. Конечно, я отдал бы всю материальную часть кому-нибудь — но где же этот кто- нибудь? Мечников, Утин, Гулевич, Касаткин и tutti quanti совершенно неспособны или способны на другое. Может, Лугинин мог бы… но пишет он плохо, да и он еще едет домой, что лучше. К тому же болезнь Огар<ева> отняла лучшую половину опоры — он решительно работать постоянно не может.
169
Далее, от всего вместе нет того покоя и досуга, который необходим работе большой. К «Былому и думы» я прибавил много, целые главы (о Сазонове, о Кетчере к прежнему тексту), и тома два больших есть.
Главное мы сделали. И то, что сделали, — осталось, взошло и растет. Мы, улыбаясь, с Огар<евым> видим в официальных статьях толк о праве на землю и в официальных after dinner277[277] спичах — провозглашение Америки и России странами будущего. Теперь только видно, как глубоко взошла наша пропаганда в умы даже заклятых врагов наших. Нас подъели 1863 и 1864 годы. Победим ли echec278[278] и станем ли на ноги, не знаю. Но нельзя же бежать. Много лежит на совести Мих<аила> Ал<ександровича>, есть доля и на Ог<ареве> — а я больше их виноват, потому что уступал от слабости и нехотенья спорить.
Дома еще не нашли — главную квартиру все же надобно иметь в Генфе. Но домы здесь дороги, меньше 3500 я ничего не видал возможного. Даже без мебели 3 т. Вспоминая, что в Англии мы платили 7000 и 7500, уравновесить можно. К 31 марту следует съехать.
274[274] нащупыванье (франц.)<. - Ред.>
275[275] привычки (франц.)<. - Ред.> 276[276] честь знамени (франц.). — Ред.
277[277] застольных (англ.)<. - Ред.>
P. S. Ты что-то пишешь о статье о Хотинском — что же, верно описан детский праздник в Albemarle HôtelA?
158. К. ФОГТУ
11 марта (27 февраля) 1866 г. Женева.
11 mars 1866. Boissière.
Cher et très cher Gönner,
Je suis tout fier — de vos lauriers — c’est toujours notre légion qui les gagne. — Si vous avez besoin pour une illustration quelconque d’un Russe — qui n’a jamais été malade — je m’offre.
Maintenant passons à l’affaire.
1. J’ai déjà des nouvelles de Pétersb
2. La clause de deux années est parfaite.
3. Certainement je consens à ajouter la clause de la vente à une troisième personne. Pour le prix c’est difficile à dire. Le fond ne peut coûter — moins de 175 000. Mais comme il est
170
probable que le restant de la terre — et la rente seront tombés — le prix juste ne sera que 150 000 fr.
Or — écoutez-moi — mettons je suppose 175 000 (et si l’on vend de 150 à 175) — et je donnerai à M. P. un billet lui donnant la latitude d’aller un peu plus bas à condition — que je puisse avoir les prix des terres de Kostroma — et du tel district.
Il y a à Paris — un de mes amis que vous connaissez Louguinine. C’est le fils d’un grand propriétaire du même gouvernement (avare comme un père de comédie) — le fils connaît bien mieux que moi et les prix locaux et les conditions des ventes. J’ai pleine confiance en lui. Permettez -moi de vous l’envoyer un matin. — Il peut vous expliquer mieux que tout autre — quelle est la crainte pour les paysans qui me paralyse les mains.
Ecrivez-moi vite une réponse — en un mot. Oui je veux le voir — ou vice versa.
Vous voyez, cher ami, que sur tous les points de prime importance nous sommes d’accord.
Le prix fixe ne fera pas de difficulté.
J’accepte la rédaction de sa lettre à moi.
La rente depuis 1848 — à 66 serait approx
140 000 — à 150 m.
Le prix du fond 150
300 000 Or les 25% forment la jolie somme de 75 000.
En cas de non réussite — je ne débourse rien.
Voilà tout. Ce que je demande, c’est de perdre un peu de temps — pour avoir les renseignements.
Adieu — je vous remercie beaucoup comme toujours. Quelle est l’adresse de Tessié? — Og
Tout dévoué
A. Herz
171
11 марта 1866. Boissière.
Дорогой, дражайший Gonner279[279],
я преисполнен гордости за ваши лавры — они достаются нашему легиону. Если для какой- нибудь иллюстрации вам понадобится никогда не болевший русский — предлагаю себя. Перейдем теперь к делу.
1. У меня уже есть новости из Петербурга, там запросили сведения; поэтому подождем до конца месяца с составлением нотариального акта. Ведь совершенно безразлично, когда начать — в апреле или в марте.
2. Оговорка в отношении двух лет очень хороша.
3. Конечно, я согласен добавить оговорку о продаже третьему лицу. О цене сказать трудно. Имение должно стоить не меньше 175 000. Но так как оставшаяся земля и рента, вероятно, понизятся в цене, то настоящая стоимость будет только 150 000 фр.
Так вот, послушайте — допустим, 175 000 (если будет продано по цене от 150 до 175) и я дам г. П. заемное письмо, предоставляющее ему право несколько снизить цену, при условии, что я смогу получить деньги с костромских земель и палаты.
В Париже живет мой приятель Лугинин, вы его знаете. Это сын крупного помещика той же губернии (скуп, как папаша из комедии) — сын знает гораздо лучше меня и местные цены и условия продажи. Я питаю к нему безусловное доверие. Позвольте как-нибудь утром направить его к вам. Он объяснит вам лучше, чем кто-либо, каковы те опасения и страхи в отношении крестьян, которые связывают мне руки.
Ответьте мне не медля — одним словом. Да, хочу его видеть или vice versa280[280].
Видите, дорогой друг, что по всем наиболее важным пунктам мы согласны:
25% из 100.
Твердую цену не трудно будет выяснить.
Я согласен на редактирование его письма ко мне.
Рента с 1848 по 66 была бы приблизительно от 48 по 62 — от 100 000 — до 105 62 — 66 — от 40 000 до 45 140 000 до 150 т.
Цена имения — 150
Итак, 25% составляют кругленькую сумму в 75 000.
В случае неудачи я ничего не теряю.
Вот и все. Единственно чего я прошу — это затратить немного времени на получение сведений.
Прощайте — очень вам благодарен, как всегда. Какой адрес Тесье? Ог<арев> и Тата кланяются вам.
Искренне ваш
А. Г е р ц е н .
159. М. МЕЙЗЕНБУГ и О. А. ГЕРЦЕН
16 (4) марта 1866 г. Женева.
16 mars 1866. La Boissière.
Chère et docte Florentine,
Je suis enchanté que le mal du logement vous a prise — de nouveau. Nous y sommes depuis un mois. Tkhorj
Résultat — 1° Je prends un tout petit appartement. Quartier général où logera Tkhor
Je roule de cette manière au mois d’août vers Como — Sie kommen auch — conseil de famille, conseil de guerre paisible — suffrage universel — et nous décidons ce qui suit — Tata peut rester l’hiver avec vous et Alex
Au reste concertez-vous — faites un conseil de prud’hommes — et je souscris à tout.
Allez-vous-en votre Don Quixot. Es war ein Knabengedanke. Lind nicht genug gewachsen… Mais j’ai écrit une petite bluette — dans mon vieux genre — «Sur la jalousie — fidélité — infidélité et pureté». C’est du beau — encore q
Ihr Schiff hat also gestrandet an der Hohlen Gasse v
Votre vieux des Alpes281[281].
Ольга, пиши о занятиях — и обо всем.
Прощай.
173
160. А. А. ГЕРЦЕНУ
16 (4) марта 1866 г. Женева.
Cher ex-docteur Florentin282[282].
Из письма к ученому другу Мейзенбуг ты видишь новую эволюцию, которую приняло наше кочевание. После долгих разговоров с Огар<евым> (он неделю тому назад, ночью, в третьем часу упал за письменным столом, расшиб страшно глаз и плечо), в которых он отказался от того, чтоб Жюль спал возле, чтоб решительно ложиться в 12 часов, я дошел до убеждения, что он без ухода жить не может, — он, в силу этого же убеждения, захотел попробовать селюлярное заключение на даче — разумеется, не один — до 1 октября. В силу чего я беру квартирку в 3 комнаты и там делаю свой staff283[283] (1600 фр. в год без мебели, мебели
281[281] Дорогая и ученая флорентинка,
я в восторге, что вы снова тоскуете по жилью. Мы заняты этим уже целый месяц. Тхоржевский носится во весь опор, пешком, верхом, телеграфом — и ищет. Я — во весь опор — ищу. Огарев собирается искать.
Итог — 1. Я снял совсем малюсенькую квартиру. Главный штаб: там будут жить Тхоржевский и Линда. 2. Огарев хочет уединиться в Mont Salève и проделать четырехмесячный курс одиночества. Я же, взяв Тату и season ticket <сезонный билет>, сажусь в вагон — и катаюсь.
Я качу, таким образом, в августе к Комо — Sie kommen auch <вы приезжаете также> — семейный совет, мирный военный совет, всеобщее голосование — и мы решаем, что последует — Тата может остаться
