Полное собрание сочинений. Том 32. Письма 1869-1870 годов. Александр Иванович Герцен
1 января 1869 г. (20 декабря 1868 г.). Ницца.
Ну вот и с Новым годом. Как ты встретил? Я — скучно… не от физических болезней, а от психических, которые идут опять crescendo1[1]. В новом году лучшего ничего не будет, и я, чтоб улыбнуться, смотрю назад в анфиладу 59… 49… 39 и до 1829 (год вступления в Университет). Я вчера Лизе читал в «Был<ом> и д<умах>» мою встречу Нового года 1838 с Матвеем на станции между Казанью и Нижним — !штт!2[2]
Посылаю Чернецкому корректуру, бумаги Долгор<укова> без заглавий, без хронол<огического> порядка3[3] — очень безобразны. Да куда вы это всё торопитесь — и отчего такой недосуг? Ни вариаций шрифта, ни вообще типографского кокетства нет ни тени у Чер<нецкого> — но это не мешает иметь нам и зависит чисто от вниманья. К чему издавать «Прибавл<ение>» к 12… можно к 22… и вообще есть маржа до 31 января — месяц целый.
Вот и твое письмо от 29 — вместе с письмом от Тхор<жевского> от 30. Я думаю, что к Новому году и к праздникам увеличивается переписка так, что почта теряет голову.
Неужели у тебя нет никаких занавесок, что ты бегаешь от солнца; если нет, спроси у Тхор<жевского>, нет ли стор у нас.
Я никогда не воздерживал антиолигархического задора.
Ли fond4[4], Майор взял немного, что же тебе противно и малопонятно?
Русскую корр<ектуру> посылаю тебе — распорядив заглавия и прибавив анекдот об Орлове, отошли Чернецк<ому>. Mise-en-page5[5] я требую.
Если нужно будет, отбери из семейных бумаг Дол<горукова> что можно уступить Долгор<у>кой. Это не хитро.
1 [1] возрастая (итал.);
2[2] мы были! (лат.). — Ред. 3[3] Письма Дубельта нет в наборе. 4[4] В сущности (франц.);
Что за ушиб Мери? Передай happy New Year6[6].
Еще прививная оспа ничего не сделала.
Nat
2. Н. П. ОГАРЕВУ
3 января 1869 г. (22 декабря 1868 г.). Ницца.
3 янв<аря>. Воскресенье.
Твоя статья превосходна, и ты сам это знаешь — но а а Boris Godounoff скромничаешь и кокетничаешь. Я поставил + на sta, viator при имени Мартьянова — как-то тяжело, и вымарал слово лжепатриотизм — как больно приевшееся. — Я жалею об этой статье, потому что «Приб<авления>» никто читать не станет.
Ты все воображаешь, что мы в 1859 — и что об нас боятся говорить. Родионов делает выписки из «Колок<ола>» в «Голосе». «С<анкт>-п<етер>б<ургские> ведомости» говорят обо мне, как говорят о Мерославск<ом> и пр. Стало, сомнения нет, что они могли говорить о прекращении — и просто пропустили.
«Прибавл<ение>» следует издать, когда оно будет готово, — лишь бы в январе.
Если хочешь аккуратность в расчете — я тебя прошу ни в чем, никуда не авансировать ни одной копейки из твоих денег. Ни Жуковскому, ни на выписку журналов. — Я попрошу у Тхорж<евского> общий счет о выписке журналов — и тогда посмотрим, нужен ли «Монитер» — когда будут «Голос» и «Моск<овские> вед<омости>», — помни, что мы теперь не редакция — а партикулярные люди.
Я очень рад, если Г<енри> поступит в работники и хорошо работает — но, право, не могу в толк взять, по каким наблюдениям ты можешь (если это не фраза) заключать, что «прежде всего это натура честная» — может, и так, но нам следует быть осторожнее в словах. Я склонен думать, что у него характер далеко не до того сложился — чтоб так резко характеризовать.
Книгу Мейз<енбуг> погубил-таки Чернецкий. Милейший и мрачнейший шут.
Засим прощай.
Два дня у нас синее небо без облаков и солнце. Этого достаточно, чтоб поставить на ноги.
Я здоров, у Лизы оспа не принялась. Тата все еще татуирована — и, вероятно, на два месяца хватит пятен.
Вчера был Бернадский. Natalie встает. В русский Новый год, а может, и прежде мы впервые вместе обедаем.
Лиза в фартуке и белом колпаке готовит с старушкой Rocca индейку к завтраку.
3. Н. П. ОГАРЕВУ
5— 6 января 1869 г. (24—25 декабря 1868 г.). Ницца.
5 января. Вторник.
По части госпиталя все идет хорошо. Вчера Nat
Повторяю еще раз, что начало твоей статьи очень хорошо. Мне даже жаль, что она не по- французски.
Вероятно, «Народ<ное> дело» вышло два раза. Желательно было бы взглянуть. Впрочем, у Висконти есть.
Письмо от 3 получил. Все ладно, и Тхоржев<ского> блудосвидание с княг<иней> лучше всего. Теперь, если иной раз опоздаю с письмом, прошу не тревожиться. — Насчет денег ты знаешь, что посланное идет до 1 марта.
A propos, что ты пишешь о Мейз<енбуг>, печально-справедливо. И мы повторяем одно и то же — а поэтому следует очень скупиться на писание, т. е. на публичное.
Прощай.
У нас-таки поднялась диссертация — куда ехать после Ниццы… Я опять предлагаю Цюрих, Женеву и, наконец,
Брюссель.
Средства образования в Брюсселе большие. Может, я и предпочел бы Женеву — но ума не приложу, как устроиться. — Безобразная жизнь — без естественной точки тяготения.
6. Середа.
Забыл вчера послать — нового ничего.
Нельзя ли брошюру поляка разослать вместе с «Прибавл<ением>» — они друг друга двинут.
10
4. С. ТХОРЖЕВСКОМУ.
6 января 1869 г. (25 декабря 1868 г.). Ницца.
Любезнейший Тхоржевский.
Саша пишет, что они не получали «Полярной звезды» — потрудитесь отправить из моих пять экземпляров.
Кстати, была ли «Пол<ярная> звезда» послана Марии Каспаровне?
6 января.
5. Э. КИНЕ
8 января 1869 г. (27 декабря 1868 г.). Ницца.
8 janvier 1869.
Nice (Alpes Marit
Villa Filippi.
Rue Merlanzone.
Très cher et vénérable monsieur,
Votre lettre du 4 a été une grande consolation pour moi. Je vous en remercie beaucoup et de tout mon cœur. On se raidit, on
Il m’a toujours semblé que s’arrêter à temps — était une chose indispensable, sans les «memento mori» venant du chorus. Ce n’est pas l’acharnement de nos ennemis — qui nous a décidé à bâillonner notre Cloche — c’est l’indifférence de nos amis, c’est l’absence de tout contingent moral. J’ai lutté seul depuis 1853 — après en deux — il est temps que d’autres essaient leurs forces.
Nous continuerons notre travail — nous sommes aussi prêts à reprendre le Kolokol — mais à d’autres conditions.
Le navire russe — va fatalement heurter dans un an (en 1870) — à un formidable rocher. Il n’y a pas de pilote pour le tourner. C’est la fin des termes du rachat des terres — cela sera la consommation de
l’émancipation des paysans. Nous y attendons — le gouvernement et la noblesse. C’est beaucoup plus important pour nous que les cris de guerre et les croisades de Henri Martin — le Pierre l’Ermite du Siècle.
Je vous suis de loin — et dans le livre de madame Quinet et dans vos Montagnes. Avec quel immense plaisir — j’ai lu la conclusion — de l’article dans la R
11
Dans deux semaines vous recevrez un Suppl<ément> au Kolokol (moitié français, moitié russe). Je vous prie de jeter un coup d’œil sur un petit article Monte Rosa — c’est un fragment de mes mémoires.
Malheureusement je n’ai pas ici le texte russe du petit article Mazourka — dès que je viendrai à Genève (dans deux-trois mois) — je le traduirai encore une fois pour vous — cela me fera un véritable plaisir.
Je remercie madame Quinet pour le temps que j’ai mis à lire son «exil» et je présente à vous et à madame — mes sympathies, mon respect, mes vœux sincères.
Votre tout dévoué
Al. H e r z e n .
8 января 1869.
Ницца (Приморские Альпы),
Villa Filippi.
Rue Merlanzone.
Дражайший и почтеннейший господин Кине,
ваше письмо от 4-го явилось для меня большим утешением. Горячо и от всей души благодарю вас за него. Костенеешь, черствеешь — без этих слов сочувствия от людей, которых мы привыкли уважать и любить.
Мне всегда казалось, что остановиться вовремя — вещь необходимая, без «memento mori» со стороны хора. Не ожесточение наших врагов заставило нас решиться заткнуть рот нашему Колоколу — а безразличие наших друзей, отсутствие всякой нравственной поддержки. Я боролся с 1853 года один — затем вдвоем — наступило время другим испытать свои силы.
Мы продолжим наш труд — и мы готовы снова взяться за «Kolokol», но при иных условиях.
Русский корабль роковым образом наткнется через год (в 1870) на грозный утес. Нет рулевого, который может его миновать. Это конец срока выкупа земель, который явится завершением освобождения крестьян. Мы ждем — как проявит себя правительство и дворянство. Это для нас гораздо важнее, чем воинственные клики и крестовые походы Анри Мартена — Петра Пустынника из «Siècle».
Я слежу за вами издалека — и по книге госпожи Кине, и по вашим «Горам». С каким громадным удовольствием прочел я заключительную часть статьи в «Revue des 2 Mondes». После женевской речи надлежало снова раздавить тщеславие — природой. Уверен, что вы заставили вздрогнуть целое поколение
12
своих соотечественников. Они никогда не думали об этих вещах, они никогда не доходили до подобных масштабов.
Через две недели вы получите «Прибавление» к «Kolokol» (наполовину французское, наполовину русское). Прошу вас бросить взгляд на статейку «Monte Rosa» — это отрывок из моих воспоминаний.
По несчастию, у меня здесь нет русского текста статейки «Мазурка» — как только я приеду в Женеву (через два-три месяца), я снова переведу ее для вас — это доставит мне истинное удовольствие.
Благодарю госпожу Кине за время, которое я провел, читая ее «изгнание», и выражаю вам и вашей супруге мои симпатии, уважение и искренние пожелания.
Ал. Герцен.
6. Н. П. ОГАРЕВУ
9 — 10 января 1869 г. (28—29 декабря 1868 г.). Ницца.
9 янв<аря> 1869. Суббота.
Так как писать нечего, то я хочу блеснуть бумагой. Бюльтеней о здоровье до чьей-нибудь болезни посылать не буду…
О Мартьянове помянуть хорошо, но фраза как-то больно перлашезинская или ваганьковская вышла. Ее только справь.
Кине писал — за его милое письмо, Нефталю писал
