ип[2] несчастья, преследования и гадость в обществе — а дело шло… Вот для того-то, чтобы собрать все в фокус, и нужен досуг.
Щербаков все больше становится ручным — я хочу ему предложить ехать на месяц с нами в Геную. — Лизе он полезен, и полезен даже своим раскольнически-стоическим нигилизмом. Omni casu, промен на него Гулев<ича> — выгоден. А странные люди — для них история не существует. Вчера я ему толковал, и не растолковал, значение декабристов. — Впрочем, он смилосердился и историю русского движения начинает с Белинского.
Засим кланяюсь.
52
Стихи надобно продавать по 10 сант<имов> и цену напечатать.
Пришли Visconti 50 экз<емпляров>.
38. А. П. ПЯТКОВСКОМУ
5 марта (21 февраля) 1869 г. Ницца.
5-го марта. Ницца. Villa Filippi.
Письмо ваше от 1 февраля опоздало: статью, мною посланную, и продолжение этого ряда редакция «Н<едели>» имеет полное право поместить. Потом я желал бы присмотреться к дальнейшему духу издания. Мне не хотелось бы с самого начала входить во внутренние несогласия лабораторий. Вы оцените это желание: даль и особенность положения делают это необходимым, да и не одна верстовая даль, а и даль от дня рождения. Первый фельетон явился в «Неделе» — и остальные пусть будут в ней.
При свидании потолкуем обо всем. Я еду в апреле в Италию, но так как я вечно скитаюсь, то, вероятно, буду поздним летом в Женеве. Помните palazzo-трактир, где мы жили на берегу озера? К<урочкину> кланяйтесь дружески. Скажите ему, что сын мой женился на полуребенке, итальянской увриерке, написал диссертацию о libre arbitre76[76] и так практически занялся физиологией, что ждет в мае сына или… дочь, потому что другой альтернативы нет. Прощайте.
Я предпочитаю писать на Брюссель. От почты на север я дрожу даже в Ницце. У нас, кстати (чтоб вас подразнить!) — днем все окна настежь, а на солнце совсем июнь.
Если хотите, деньги пришлите: Georg, Corraterie, Librairie, для передачи à monsieur J. Nionsky.
39. И. С. ТУРГЕНЕВУ
5 марта (21 февраля) 1869 г. Ницца.
5 марта 1869. Nice (Villa Filippi).
У меня в душе вообще нет никаких зимующих злоб… я уж и физически теряю зуб за зубом — а потому ты поверишь, что рад был видеть твою венерабельную фигуру — и благодарю за нее. На сию минуту у меня нет ни одного порядочного портрета — для отмщенья, из Женевы пришлю последний Левицкого (делан в 65).
53
Конечно, страшно, что люди, шедшие часть своего проселка вместе, — расходятся под конец и чуть ли не кокетничают своим безучастьем. Я серьезно задавал себе задачу — неужели полемики и контроверзы могут идти до того, что в беде и горе люди, некогда близкие, — люди, которые не могут отказать друг другу в уважении, — не находят в себе даже вопроса участья? — А по несчастию, оно так. — Это я очень видел, когда Огарев чуть не умер от сломленной ноги, пролежавши целую ночь в феврале на холоде, в поле… Я не мог не сетовать на бывших знакомых (а на тебя в особенности) — особенно видя внимание иностранцев. Для того чтоб спросить после беды, на это не нужно ни интимности, ни дружбы — а то чувство, по которому ты так человечественно жалеешь о Боткине и пр. Кстати, я тебя утешу — он не в параличе, а в сильном ревматизме в суставахш[3]. Я вчера видел одного русского из Рима — да видел Боткина в Париже — что за вид Гарпагона, — милый бездушник в 60 лет, он на меня произвел гадкое впечатление. Считая падших на поле жизни — не надобно забывать Долгорук<ого>. Я был с ним в ссоре, но на его требования и просьбы приехал к нему в Берн и видел его агонию (при самой смерти я не был — а за несколько дней). Ничего ужаснее не выдумывал ни один трагик. Может, когда-нибудь я напишу эту смерть.
Вероятно, ты можешь достать — если не читал — «Le Ко1око1» 1 декаб<ря>, там письмо, которым я известил о прекращении «Колок<ола>». Tempora mutantur77[77]. Разные времена требуют разных оружий.
Бакунин в Женеве и имеет действительно сильное влияние на работничье движение в Швейцарии.
Твоего Белинского жду. «Вест<ник>», разумеется, получаю. Поздравляю, что ты перестал печатать на съезжей Каткова.
По запросу относительно детей следуют пункты:
1. Dr Alex
2. Тата со мною здесь и, вероятно, будет через месяц в Флоренции.
3. Ольга в Флоренции. Meysenbug издала книжку «Mém
Я был в Виши — по поводу диабета, — съезжу в Италию — в апреле и далее не знаю. Везде скучно.
54
Прощай. Готов всегда тотчас отвечать, до 10 апре<ля> не двинусь — потом письмо дойдет и так:
Dr AI. Herzen.
Alla Specola — via Romana.
Florence.
P. S. Если будешь писать, скажи, что ты думаешь о sécurité79[79] прусской неметчины для нашего брата. Мне придется съездить в Виши или в Карлсбад. Виши надоело. Ну а из Карлсбада можно бы на обратном пути по Германии прокатиться.
Где наш старец Ламартин?
Последний опус его жизни — панегирик тебе, — после этого он жил уже жизнию лилии и бабочки.
40. Н. П. ОГАРЕВУ
6— 8 марта (22—24 февраля) 1869 г. Ницца.
6 марта. Суббота.
78[78] свободе воли (франц.). — Ред. 79[79] безопасности (франц.). — Ред.
Письмо Пятк<овского> меня не убедило. Я отвечал в Брюссель. Также и это лишнее, что он за меня получил 41 руб. — я сказал, чтоб он их прислал на имя Мг Мошку — Сео^’у в Женеву. Плотят они не сердито. Нам лишь бы поставить ноги в стремена. Вероятно, криком и сплетнями они всё изгадят, и начальство прихлопнет.
Далее — вдруг письмо от Тургенева с приложением фотографии, — говорит, что читал «Пол<ярную> зв<езду>» и расчувствовался — в силу чего избрал день смерти Ник<олая> Пав<ловича>, чтоб снова завести корреспонденцию. Я ему отвечал довольно длинно — все-таки кой за что побранил. — По лицу он состарился, совсем седой, но ничего, черты благородные. Выруб<ов> писал — не сердится за печатное письмо, но говорит, что отвечать не будет. С вами, мол, не столкуешь.
В француз<ских> журналах говорят о государевом рескрипте С<анкт>— п<етер>б<ургскому> университету, о учреждении им 300 стипендий? В «Голосе» не видал. Недостает только одного №гД4] Хоть из «Московских» напиши — что это, вздор или нет.
Вчера в кафе подошел ко мне какой-то г<осподи>н и спросил, я ли я? На мой ответ объяснил, что он Евгений Сатин, знает всех — Станислав живет постоянно в Вене — тоже вкус. Видел Ботк<ина> в Риме — лежит без задних ног.
55
7. Воскресенье.
Щербак<ов> едет в пятницу в Женеву и Вевей. Зачем — не знаю. Вдруг собрался — должно быть, все Амур проклятый. Для Лизы потеря большая. Он явится к тебе — с живыми вестями.
8. Понедельник.
И ваша отписочка от субботы. 1-ое. Шевалева я по фамилии не слыхал, и это только тебе урок писать фамилии просто. Извиняться перед ним не нужно — не стоит. Об нем я с разговора в Женеве с Мечник<овым> (два года назад) — ни слова не говорил. Но отчего ж и он «добрый человек»? 2-ое. А что ж еще больше добрый Бак<унин> обещал, да и не был? 3-е. У Ольги, т. е. во Флоренц<ии>, есть превосходный инструмент — стоивший 900 фр. — е^о80[80] до Плейеля долго не дойдем. 4. Как же это в Брюссель-то ехать на зиму? Ведь это один из гнуснейших климатов. Но за Брюссель я имею многое’
Хотел еще прибавить, но некогда.
Прощай.
41. Г. Н. ВЫРУБОВУ
Villa Filippi. R
10 марта (26 февраля) 1869 г. Ницца.
Благодарю вас за микроскоп — «а за старанье вдвое», как говорит Софья Павловна в «Горе от ума». Я его еще не получил — но, вероятно, Наше пришлет. Я очень рад и тому, что полемика наша жила, как розы живут, — один день и что вы не вознегодовали на меня. Только, пожалуйста, оставьте мысль, что я ненавижу Францию и Париж, — я просто вижу и, не обязанный повиновением какому-нибудь ордену или какому-нибудь папе, говорю искренно, что вижу. Если б моя борьба, мое ремесло жизни было в Париже, я не задумался бы ни на минуту и переселился бы туда — я с поля битвы или опасности по слабости нерв нигде не уходил. Но добровольно, без пользы, нанять квартеру возле полицейской секальни — и слушать, как секут других, — не хочу. Вы как-то привыкли — вас, напр<имер>, оскорбило бы ужасно, если б таскали в тюрьму людей из католической контроверзы или если б сажали в кутузовку контистов — а что людей, врущих вздор, ежедневно осуждают на 6, 4, 3 месяца с разорением, — вы принимаете философом и, может, хорошо делаете — да мне делать-то это не нужно.
56
Послед<нюю> книжку вашего «Revue» прочел от трезвости Литтре до пьянства в России. Старичок уморительный, всю статью писал без reclam’bi Конту, но au bout du compte в подстрочном замечании не удержался. Уж и Фихте свою идею науки наук не взял ли у Конта? Вы не поверите, как портит эта манера ученического неистовства серьезность статей. Даже милый автор (и очень хорошо действующий на нравственность) статьи об Кондорсе сблудил под конец. К тому же все эти господа подражают тяжелому, утомительно-длинно-парантезо¬доктринерскому слогу учителя, и это вряд облегчает ли труд чтения. A propos, я добрался до текста «писания» о женщинах и женском вопросе — теперь у меня есть ключ на 309 стр<анице> V тома. Итак, даже протестантский развод — большой дебош!
Я хочу в мае съездить в Брюссель (если орда западная не займет его до тех пор — в отместку, что белги не уступили дорогу) — есть у вас знакомые там? — Если есть, скажите. Может, я на год останусь там. Здесь, т. е. в Ницце, я до 10 апреля — далее поеду в Геную для свидания с своими и не знаю еще — через Mont Cenis или обратно поеду в Брюссель.
Думаю, что если вы не посылали химической лабор<атории>, то и не очень нужно теперь на отъезде, a Tournier я писал, пришлет — хорошо, не пришлет — все равно.
И. С. Тургенев вдруг написал мне премилое письмо и прислал свой портрет. Он едет в Карлсруэ на зиму.
Прощайте — не сердитесь на замечания и верьте, что я искренно
