всё — лесть, подкуп, богу свечку, молитву, чтоб Чернецкого уткнуть в кооперацию. А там не только Серно-Солов<ьевич> — но если Соловей-разбойник дает капитал. И отчего же он не будет иметь голос — внося типографию? (A propos, он же так ясно видел, что значит иметь свой голос по делу гревы!) Требуй, чтоб Бакун<ин> уладил — только сними его с меня, с нас…
Здесь содержатель Pension Russe из ревности посадил какому-то молодому человеку — четыре пули в грудь, пятую своей супруге107[107] — но ее не убил. А тот тут же умер. И это ночью, с субботы на пасху. Вот какие отель-ячьи нравы здесь.
NB и ?
106[10б] впрочем (франц.). — Ред.
На это Не могу ли я как помочь моим финансовым авторитетом Ответ Чернецкому для вступления в ассоц<иацию>? Ex
К вашим снежным ужасам — идут и здешние. Такой зимы на юге я не видал — дождь, туман, тучи — тягость, мешающая спать и мешающая не спать. Я дошел до новой истины — не климат следует искать — а просто теплую, хорошо устроенную квартиру. — Ты в Женеве — я в Ницце не выходим из анжелюр. Устроить себе следует берлоги.
1 апреля.
От Тх<оржевского> получ. 640 фр. — это до 1 июня — скоро тебе придется еще за Туца — не лучше ли их припасти к концу года? — Вычеты за Астрак<ову> не принимаю — это нехорошо, и деньги ей отданы от меня. За сим твоих денег 4600.
Если твои сапоги хороши — закажи тотчас другие. Прощай.
2 апреля.
От Сат<иной> письмо — в нем о твоих делах. Сат<и>на считает, что они тебе должны 63 000 руб. — стало 220 000 фр. — могли же бы, стало, посылать almeno 10 000 — ну, наконец, 8. — У тебя, стало, за всем долгом — останется немного. Но она пишет, что дела идут плохо, и даже для Мишели не прислала 300 фр.
Саша пишет, что остается в Спекуле и имеет разные надежды.
Прощай.
73
57. А. А. ГЕРЦЕНУ
1— 2 апреля (20—21 марта) 1869 г. Ницца.
1 апреля. Четверг.
В ожидании твоего письма — я хочу сказать несколько слов по поводу того, что ты писал Тате. Начну с того, что Брюссель я выбрал не по капризу и не по вкусу (кто выберет par gout108[108] такой климат) — но потому, что для меня ясно, что работать следует хоть бы для большого изданья с поправками всего писанного — и для продолжения начатого. Мне нужно то, чего
Огар<еву> совсем не нужно: Anregung109[109] со стороны среды — ее ни в Швейцарии, ни в Италии нет — а в Брюсселе и Париже есть. К тому же это книгопродавческий центр. Теперь спрашивается — неужели Ольга и Мейз<енбуг> не могут прожить месяцев 8 в году в Париже? — Это будет дороже стоить — но это настоящая страница воспитанья, — из Парижа приехать им ко мне, мне к ним и даже Тате к ним нетрудно. Как же можно жизнь Ольги — располагать исключительно по здоровью Мейз<енбуг>? К тому же домы везде лучше устроены — чем в Италии. Наконец, я думаю, что и тебе не истинное место во Флоренции. Помни, что в наше время нет серьезной собственности, кроме той, которая основана на работе. Где работа в Италии? Думай об этом очень и напиши.
За Туца — я Ог<ареву> заплатил часть и остальное заплачу, но все же считаю, что его лучше бы отдать в школу. У вас будет Черкесов с женой, Гулевич с женой (Ольга очень могла бы брать уроки у его жены — кстати, он ездит под псевдонимом — Далмер), Ауэрбах с женой. Далее Тхорж<евский> является сюда 15, и тогда определим день приезда Таты. Ею я все так же доволен — она лучше всех знает меня и знает симпатично, жаль, что в ее характере такая Trägheit110[110]. Пусть она поживет с вами — и, когда захочет, возвратится. До письма прощай.
Что за L. D. Canossa проживает в Генуе в какой-то Associazione dei Reduci dalle Patrie Battaglie111[111] (я даже этого заглавия в толк не возьму) — он просит у меня указать источники для истории политической литературы в России. Если ты об нем что-нибудь знаешь — напиши. Ему следовало бы дать «Du dévelop
1 апреля здесь стужа, зима была ужасная вся — в чем же выгода этой полосы? Надобно теплые квартиры — и не бояться зимы.
74
2 апреля.
Твое письмо от 29 — меняет дело. Конечно, если ты можешь получить высшее назначение — надобно остаться. Да сверх того надобно и очень серьезно работать, — я очень желаю, чтоб тебе удалось. Никаких журналов ты не присылал — ни о себе, ни о моем возвращении. Было? и где было?
С Ольгой я могу гораздо лучше столковаться письменно, я ей пришлю первое послание с Татой. Заезжать на две недели — такой же вздор, как и Рга^тэ. В ней с развитием мысли — разовьется потребность узнать меня — и я не боюсь. И если чего боюсь, так что это Мальв<ида>
109[109] побуждения (нем.);
110[110] вялость (нем.);
будет ее инфлиансировать на брак — несмотря на все протестации. Что она ее сделала больше чужой, чем следовало, — это ясно; что она хотела этого — это вырывалось несколько раз.
В силу всего этого легко может быть, что я отсюда прямо проеду Марселем в Брюссель — sonder le terrain112[112]. О Париже ты с Мальв<идой> поговори — давно ли Париж ей казался раем. Весь круг Вырубова, Реклю и Мишле им открыт — и Бамбергер. Можно переехать в самые жары — в июле. Впрочем, на детали я не имею точного плана — а главная линия так, как писал.
Помести Тхоржевс<кого> не в очень дорогой трахтир, в наш Pension Américaine, в Новом Вике. — Вы его поласкайте росо pochino113[113] — вероятно, он пробудет дней 8—10. Пойте его флорентинск<им> pomino — чтоб добром поминал.
Прощай.
Терезину и Ольгу обнимаю.
Напиши, получил ли деньги и сколько — промену. Жить вам на эти деньги до 1 сентября — вытягивай. Тата будет приплачивать свой сопИ^еп1:114[114].
Рукой Н. А. Герцен:
2-го апреля 69.
Что ты, Саша мой милый, не присылаешь журналы, в которых говорится о твоей лекции и о всей борьбе с Парлаторе? Ведь это очень интересно. — Присылай скорей!
Меня удивляет и огорчает Ольгино долгое молчанье. — Вышло все из какого-то мезантандю — т. е. Ольга первая не поняла, вследствие чего написала странное письмо мне, из которого я видела, что она фальшиво смотрела на все обстоятельства. — Я ей отвечала длиннейшим письмом
75
в начале февраля — но ни строки не получила от нее. Если Папа поехал бы во Флоренцию, он нашел бы всякого за своим делом и, конечно, не мог бы заняться Ольгой так, как мог бы это сделать в Генуе. — Ты, кажется, не отвечал N
112[112] позондировать почву (франц.); 113[113] чуточку (итал.);
114[114] долю (франц.). — Ред.
58. Н. П. ОГАРЕВУ
3 апреля (22 марта) 1869 г. Ницца.
3 апреля. Суббота.
В 6 часов ваше письмо, а в 9 — Мечников вожделенно прибыл. Мечников в сопровождении двух малороссов большого роста. Сегодня мы с ним обедаем в русском трахтире (который, увы для Тхор<жевского>, закрывается 15-го). Что же ты это наморозил о его месте у Шувалова? — Что за женская школа у m-me Gregg?
116[116] В Женеве были слухи насчет того, что Nat
Деньги, т. е. чек, отправил вчера к Тхорж<евскому>. Для тебя 500+140.
У всех болит голова. — Солнце жжет, в тени ледяной ветер. В комнатах стужа.
Саша и не думает выходить в отставку, а ждет высшего назначения. Пока всё.
Может, и в самом деле время печати в России не пришло («Неделю» я не получаю, и на последнее письмо ответа нет), — но что заграничной печати время прошло — это тоже ясно. Если ты можешь поставить на ноги утячий журнал — старыми «Московскими вед<омостями>»— это хорошо, но как сделать, чтоб утятам передать гусиный ум и лебединую белизну? Мне кажется, что все они представляют помойную яму самолюбия и бездарности, — желаю ошибиться. Мечников, разумеется, умнее их и образованнее.
Приб<авление> к «Колоколу» — будто возможно? Не лучше ли так пустить листком или сказать в подст<рочной> зам<етке>: «Нам прислали в „Кол<окол>«… etc.»
76
Что «Конфедере» не прислал — хорошо: ни один № не проходит. Предпоследний «Пунш», «Голос» и 8 «Эгалите» не пришли.
С почтением.
Очень прошу подробностей о Гёковом пансионе.
59. Н. П. ОГАРЕВУ
5—6 апреля (24—25 марта) 1869 г. Ницца.
5 апреля. Понедельник.
Пошло писать: 1) В Петерб<урге> закрыта Медик<о>-хир<ургическая> академия за
беспорядки. 2) 4000 подписей требуют у вас в Генфе — меры строгости против работников и 3) В Париже группа социалистов вызывает на публичное состязание — 1500 человек по назначению депутатов Камеры из купцов, адвокатов, профессоров… Es geht bunt zu117[117]. К этому снова слухи о войне.
6. Вторник.
Пятьдесят семь лет начались странно и хаотически. Вчера я был с Мечник<овым> и его макеронами в Монако. Его приятель, выигравший 65 000, отправил 50 т<ысяч> в Россию и пожелал рискнуть 8 т<ысячами>. — С неимоверным счастьем он выиграл в рулетку и в «30—40» в четверть часа 18 т<ысяч> и в следующую четверть проиграл 28 000. Мечников не утерпел — пустился с 200 что ли то — выиграл 3000 и спустил всё. Я от скуки поставил 50 фр. — и сейчас убили. Затем я купил отличных сигар — и все потерял. Приезжаю в час ночи домой. Nat
Я случайно пересмотрел свои «Концы и начала» — и пришел к заключению, что сборник новый необходим — с
