можем ее найти (англ.). — Ред.
история дает особенно латинской цивилизации. Жить здесь можно, домы очень хороши, все с печами. Но, разумеется, ни английской, ни швейцарской воли нет. На днях выслали одного француза — за участие в International^.
Вчера я был в большом театре, давали «Patrie!» Сарду, сам автор приезжал ставить. Шло хорошо, и постановка богатая.
О книгах и их издании еще ничего не узнал. Фонтан надоедает донельзя — это Миллер- Стрюб<инг>, помноженный на Пана — за вычетом панского добродушия и стрюбинговского классического знания.
До сентября я и не советую тебе ездить сюда. Жаль, что беспокойная наша старушка возит вас без толку. Жили бы себе покойно да занимались делом — а потом и придумали бы что-нибудь.
Что касается до всяческой деятельности — политической, артистической, ученой, социальной — здесь она кипит, в этом, как и во всем, Брюссель очень похож на Париж. — Вероятно, вы как-нибудь следите за новостями из Франции. — Двинулась и эта старуха.
«Комиссаров» найден повешенным, одни говорят, что он убит, другие — что сам повесился. Странная судьба!
Всё, что ты пишешь о Ш<иффе>, — очень хорошо, — но помни же мой совет и верь моему инстинкту — «герой не моего романа» — лучше уезжай.
148
У нас была трагикомическая история. Хозяйка нас надула — т. е. скрыла, что она хозяину должна. Вдруг явились huissiers244[244], разные альгвазилы — и сделали saisie245[245] мебели, поставили сторожа и пр. Хозяйка — седая, всклокоченная, как Бернацкий, — в слезы, я в бешенстве, — до 1 августа заплатил и жду сегодня опять всяких huissiers — того и смотри, что франков 600 так и лопнут.
Целую Ольгу. Ну, лучше ли ей на воздухе морском? Я ей посылаю на уроки 150 и тебе в хозяйство 100.
Ну а что ж Мальвидино здоровье?
Вырезку, может, не надобно ей показывать. Не «Кина» ли писала?
244[244] судебные приставы (франц.); 245[245] опись (франц.). — Ред.
13 — 15 (1—3) июля 1869 г. Брюссель.
13 июля 1869. Bruxelles.
18, Rue de Paris.
Письмо от Таты как-то грустно насмешило меня, что это за милая старушка Мейзенб<уг>. — Из чего она бьется — и беспокоится, чтоб куда-нибудь ехать, когда нет необходимости и когда сама восхищается квартерой с садом. — Об ее книге один отзыв — строг и довольно сходен с тем, что я писал, — помещен в «Solidarité» — посылаю его тебе и Тате. Нужно ли показывать, не знаю. В «Journal des Débats» тоже статья Гильдебранта — но это хвалебная.
Насчет денег сделаю вот что: чтоб сколько-нибудь опять поставить в рамы и не быть вам всем без гроша к Новому году —
Я пришлю тебе 1250
В хозяйство Ольга — Мейз<енбуг> — 500
На уроки Ольге — 150
Тате — 100
2000+250.246[246]
Затем, в сентябре я пришлю
Мейзенб<уг> — Ольге — 1500}
Тебе (без вычета) — 1250} 3000.
Если Тата ост<анется> — 250}
Пожалуйста, затем наблюдайте бюджет. Ты видишь, что я беспрерывно понемногу прибавляю — но надобно знать края и границы. А тут еще у Сатина сгорело на 30 т. вина на заводе —
149
опять расстройство делам Огар<ева>. Вы получаете с лишком 15 т. в год — это достаточно. Но зачем ты не думаешь о других средствах. В Америке — курс наших денег очень высок, можно
246[24б] См. прибав<ление>.
было бы узнать от Каппа и там сделать приобретение на капитал, который я охотно отделю. Тебе 30 лет — полная сила и время деятельности.
Ну что, Франция вас утешила? Бокетка пишет ко мне, чтоб я его рекомендовал всем Стансфилдам на место Эскироса, избранного в депутаты. Он, видно, собой доволен. Но писать я не могу.
Обнимаю тебя и Терезину — что Волдырчик?
15 июля.
Письмо. Как глупо, что вас обокрали. Прибавл<яю> на это еще 250 Мейзенб<уг> и ей на хозяйство.
На отдельном листе:
15-го июля.
Я передумал и посылаю 3250 — оставьте 1000 в общую экономию — я ее вычту — ты получишь деньги от агента КоШБсЫЫ’а в Спеколе — и тотчас напиши по получении.
125. Н. А. ТУЧКОВОЙ-ОГАРЕВОЙ
Июль (до 19) 1869 г. Брюссель.
< >
Чем поправить нравственный вред, который ты нанесла Лизе? Этим ли путем должна была ей прийти истина?
Если моя любовь, в которую ты верила 24 часа тому назад и об которую ты отерла вчера грязь с башмаков, если она еще осталась, — я умоляю пощадить Лизу — ее душу. Это поважнее простуды.
Неужели и тут совесть твоя покойна — из-за мелочей разбито… половина всего.
126. А. А. ГЕРЦЕНУ
19 (7) июля 1869 г. Брюссель.
19 июля. 18, Rue de Paris.
Напиши мне сейчас — две вещи. 1-ое. Продавая деньги Тхоржевского, я написал, чтоб вам послали 2250, потом подумал, что для простоты пересылок теперь же послать еще 1000. Они отсюда дело передали Ротшильду — и я остался в недоумении: что ж, 2250 или 3250 послано — а мне их надобно
возвратить в капитал Тхоржевского. Итак, напиши копейка в копейку — сколько получено.
Далее от Нефталя письмо. Он блаженствует в Нью-Йорке, говорит, что Botta ему рассказывал о твоих лекциях. При этом он говорит, что ты, верно, знаешь об опытах Сайковского насчет полезного действия мышьяка в диабете. «Важнее всего наблюдения Leube „Zur Path
Вероятно, дофин выздоровел и вы покойны. — А Америка-то так и тянет, Нефталь совсем стал другим человеком.
Здесь жить можно и несравненно лучше и шире, чем в Швейцарии, и деятельнее, чем у вас, — нравы, т. е. их amenité247[247], замечательно разнятся от женевцев — но securité248[248] никакой, того и гляди, что прогонят по пряжке.
Со мной все очень любезны. Но как нанять на год дом — имея перед глазами, как отсюда изгоняют иностранцев?
Перешли прилаг<аемый> лист Тате. Ну как она с Мальвидой, и Ольга что? Я снова начинаю бояться, чтоб и Тата не сделала какой-нибудь coup d’Etat249[249] — бессмысленный. Как ты думаешь? Вопрос этот между нами.
Я еду после 1 августа на неделю в Париж.
Деньги посланы 15 июля. Alla Specola. Должны быть лично доставлены агентом Ротшильда.
127. Н. А. ГЕРЦЕН
19 (7) июля 1869 г. Брюссель.
Тате.
19 июля.
Только несколько строк. Здесь недурно — и жить очень можно. Худшее, что выгоняют по- прежнему иностранцев. От решения дел в Париже будет зависеть, можно ли здесь остаться или нет. Это само по себе худо. После Брюсселя остается один Лондон (и Нью-Йорк). Швейцария —
247[247] обходительность (франц.);
248[248] безопасности (франц.);
все же непроходимо скучна, грубые, аляповатые нравы ее — оскорбляют и поддерживают раздражение и озлобление.
Меня один книгопродавец подбивает публично прочесть отрывки из «Был<ое> и думы» — в франц<узском> переводе. Не знаю еще.
Издается все плохо. Французские дела поглощают всё и всех.
Прилагаю критику Мальв<иды>, которую забыл.
151
Что вы так мало пишете? Пиши N
С Лизой N
Ольгу целую. От Нефталя письмо — блаженствует в Америке.
Что здоровье Мальвиды? Скажи ей, что один д<окто>р написал книгу «О причинах болезней» — очень замечательную, в которой он приписывает болезни дурному социальному устройству — и между прочим говорит, что считать северные климаты нездоровыми — совершенный предрассудок. Что «локальные обстоятельства и образ жизни — сверх наследственных зол — подтачивают организмы», — а степень холода и жара — статистически никакого влияния не имеет.
Прощай.
У меня и у Лизы кашель — а погода теплая. Я его приобрел в театре, Лиза — на железной дороге.
128. Э. КИНЕ
22 (10) июля 1869 г. Брюссель.
22 juillet 1869. Bruxelles.
18, Rue de Paris.
Cher et vénérable monsieur,
Je me proposai de vous remercier pour vos bonnes lettres et pour l’accueil parfait de Mrs van Meenen, Laussedat et Beaune — et vous dire quelques mots sur la première impression que m’a faite Bruxelles — lorsqu’un cas tout particulier et qui peint mieux que mon récit l’état de choses, me force à vous adresser une prière.
Un jeune savant français, s’occupant des sciences exactes, Mr Robin, vient d’être expulsé de la Belgique pour ses opinions socialistes. J’ai fait sa connaissance à Paris chez le rédacteur de la Philosophie Positive. C’est un homme marié et sans moyens. Il va en Suisse — chercher des leçons ou une occupation quelconque. Je prends la liberté de lui donner cette lettre. Un mot en sa faveur peut lui être très utile — peut-être M. Barni ne lui refusera pas une recommandation.
J’avoue que cet incident a versé de l’eau froide — sur ma tête, et je ne sais plus si je reste ici l’hiver, ou non.
J’ai reçu votre article sur les élections — avec beaucoup de reconnaissance. Maintenant pourtant le résultat ne m’est pas aussi clair. — Vers le 5 août, j’irai pour une dizaine de jours à Paris — je veux voir si l’on peut faire quelque chose avec De la Croix ou la Revue des Deux Mondes.
152
Recevez encore et encore une fois le témoignage de ma plus haute estime pour vous et madame Quinet, et permettez-moi de vous serrer la main.
Al. Herzen.
Перевод 22 июля 1869. Брюссель.
18, Rue de Paris.
Дорогой и глубокоуважаемый господин Кине,
я собирался поблагодарить вас за ваши добрые письма и превосходный прием, оказанный гг. ван Меененом, Лосседа и Боном, и сказать вам несколько слов о первом впечатлении, произведенном на меня Брюсселем, — но совершенно особый случай, который лучше, чем мой рассказ, обрисовывает положение вещей, заставляет меня обратиться к вам с просьбой.
Молодой французский ученый, занимающийся точными науками, г. Робэн, недавно выслан из Бельгии за свои социалистические убеждения. Я познакомился с ним в Париже у редактора «La Philosophie Positive». Это человек женатый и без средств. Он едет в Швейцарию искать уроков или какого-либо занятия. Беру на себя смелость вручить ему это письмо. Словечко в его пользу может ему быть чрезвычайно полезно — быть может, г. Барни не откажет ему в рекомендации.
Признаюсь, что этот случай пролил мне на голову ушат холодной воды, и я теперь не знаю, останусь ли здесь на зиму иль не останусь.
Я получил вашу статью о выборах с большой признательностью. Однако результат теперь мне не совсем ясен. Около 5 августа я приеду дней на десять в Париж — я хочу посмотреть, возможно ли что-либо сделать с де Лакруа или «Revue des Deux Mondes».
Примите еще и еще раз свидетельство наивысочайшего моего уважения к вам и к г-же Кине и позвольте
