третий день на голландских сваях и плотинах. Из них сутки испорчены такой бурей и таким дождем, что я и не видывал. А то прогуляться интересно. Край оригинальный и не до того испошлившийся, как Швейцария. Все встречающиеся здесь люди — очень радушны и учтивы и коммуникативны. Большей частью мы попадали на людей очень образованных. Вероятно, здесь есть черты сходства в нравах с Данией и Швецией. Всё это в стороне — «La Olanda fara da se», как говорил «Шаривари». Свободы много — она больше в нравах, чем в законах. Процесс по делам печати — неслыханное дело.
Опять вьюга и дождь. Есть от чего сойти с ума…
Мы уехали 10-го в обед из Брюсселя. Я послал Саше от Ротш<ильда> 2000 фр. 27 августа и писал ему 28. Я всякий раз прошу тотчас писать о получении, и Тхоржевский, даже Огарев исполняют просьбу — Саша нет. Неужели письма так-таки все и пропадают? (одно твое наверное пропало или было перехвачено, — то, в кот<ором> ты писала об Обол<енской> — по этому делу творились такие подлости, что я всему поверю — впрочем, с кем было послано оно и как надписано?)
Из дела Обол<енской> можно было сделать дело европейское — я и начал очень успешно — журналы в Париже начали небольшую перестрелку по этому делу — лучше этого нечего было ожидать. Но Утин et Cnie неспособны и на это. Бакун<ин> по злобе на них не помогает. A propos, он едет в Турин на житье. А Ут<ин>, Жук<овский>, Щербак<ов> и все вевейские русские — в Женеву. — Мы едем отсюда в Гагу сегодня, завтра оттуда в Роттердам — Антверпен и Брюссель — после двадцатого в Париж.
Что же Ольга, приехала из Мюнхена? Она и Мейз<енбуг> телеграфировали в Женеву 4 сентяб<ря> Лизе. Они так мало знают обо мне, что не имеют понятия, где я. Это почти замечательно.
Здесь встретил я на выставке Адол<ьфа> Фогта — он что-то был оторопевши.
Всё, что ты пишешь о Терезине, очень радует — кланяйся ей.
Напиши или скажи Саше, чтоб он написал, как разделили вы деньги — это последние на 1869.
Обнимаю тебя.
Лиза путешествует от души — всё у нас тихо и идет ладно.
194
174. H. П. ОГАРЕВУ
17 (5) сентября 1869 г. Брюссель.
17 sept
H<ôte>l des Empereurs.
После отвратительного плаванья в продолжение 12 часов по заливам и каналам в бурю и дождь мы добрались вчера в 10 вечера в Антверпен — переночевали и приехали сегодня в 12 в Брюссель. Здесь я нашел твои письма и одно от Тхоржевского. Тотчас прочел гнусное положение о учащихся — и принимаюсь писать.
1-ое. Чернецкому писать — саго mio — не буду, надевать на себя новую цепь не приходится. Если он не понимает, пусть продает всё — мы и с Даничем обойдемся, имея Долгорукова буквы.
2. Делай над Выруб<овым> и Роберти все (в границах der Schicklichkeit296[296]) что тебе вздумается.
3. Не пропускай в «СПб. ведомостях» фельетоны Вырубова (они с подписью).
4. О квартире, пожалуй, публикуй — но зачем? — Вероятно, хозяйки расспрашивали, а Тхорж<евский> не остерегся, ему бы сказать: Огар<ев> and household297[297], — сердиться за это вряд можно ли.
296[296] благопристойности (нем.); 297[297] и домочадцы (англ.);
5. Я тебе послал свою фотографию из Брюсселя до отъезда — получил ли?
6. Насчет денег — я сделаю одно замечание. 6000 фр. действительно мало (и некогда, ограничиваясь 5 т<ысячами>, ты не знал, что говоришь). Если я призываю тебя к большой расчетливости — то это откровенно так. Я уверен, что на Сат<ина> а 1а 1о^ие298[298] надежда плоха, — а на меня тверда непоколебимо, ты постоянно будешь иметь 5000 и если б Сатин не посылал ни гроша. Но ты явным образом не останавливаешься на 6 т., и это меняет дело. Когда я тебя упрекаю в праздном содержании малого в 18 лет, ты сердишься. Как же ты возьмешь теперь все деньги? Неужели ты думаешь, что я оставлю тебя голодовать? Это так же безобразно, как ты предлагал заплатить некогда за Мерчинского. Стало быть, в переводе за 1500 тебе нужны еще 1500. Отчего ты всегда имеешь атёгёБ299[299]? Отчего ты не делаешь бюджет? Я на первый случай пошлю в след<ующем> письме 1000 фр. Один господин (тебе знакомый) обещал тебе доставить 500, которые я дал ему. Если нужны еще, я пришлю, но позволь мне бояться за будущее, — ведь границы я ставлю не по капризу, а по расчету.
195
Еще письмо — из него вижу, что портрет пришел.
В логической консеквентности ты и отчасти Бак<унин>, вы правы — но так как события идут иным путем, то вы и останетесь предтечами. Ни одной йоты из вашей программы не осуществится в два, три поколенья. Зачем же вы только ругаетесь над людьми, действующими настоящими орудиями — в настоящее время? Я под этими орудиями разумею не пис-конгресс в Лозанне — а всю политическую агитацию, которая очень сильна и volens nolens300[300] имеет в себе социальные элементы.
Затем скажу, что из Флоренции письма получил. — Тата очень встревожена тем, что Пенизи (слепой) сильно и безумно в нее влюблен и предлагал руку. Левье говорит, что он в отчаянии, и боится за него.
Буду ждать здесь ответа на это письмо и потом поеду в Париж.
От Lacroix получил письмо — он на нынешний год издавать отказывается. Попробую Hachette’a и Hetzel^.
Гюго мечтает о революционной войне à la 93 год.
Мерославский — о войне за Речь Посполитую.
298[298] в конце концов (франц.);
299[299] неоплаченные долги (франц.). — Ред.
Боссак — о какой-нибудь войне, — и все на конгрессе мира. Им бы пригласить Бисмарка.
Что вы не можете выписать «Zukunft» — это смех, и я предоставляю вам решить эту трудную задачу. И кто сказал, что «Zukunft» выходит в Кенигсберге? Ну где же тут вести типографии и литографии… — милейшие чудаки.
Всё — журналы, письма etc., jusqu’à nouv
С журнал<ом> Выруб<ова> делай что хочешь, можешь даже послать его Пьеру Леру или Собакевичу.
Нельзя ли найти квар<тиру> около тех мест, где жил Мерчинский — прежде?
Лиза пути и пароходы выносит блестяще. Она требует карточку.
Прошу подробностей о жюри с Либкнехтом?..
Когда в Базеле шла речь о том, что коммунальное владение землей не испробовано, — неужели не нашлось русского, чтоб отвечать? А где же был Баку<нин>?
После пожара у Сатина — он и Ел<ена> ничего не пишут.
196
175. H. П. ОГАРЕВУ
19 (7) сентября 1869 г. Брюссель
19 сент<ября>. H<ôte>l des Empereurs.
Получил твою брошюру — она хороша, проста и хорошо сгруппирована. Я думал, что ты больше поднимешь значение всего заговора и поправишь ошибку молодого поколения, не знающего своих дедов — а у тебя просто narration302[302]. Помнишь мое письмо к Алекс<андру> II и мою статью о Каразине (ее конец)? Да еще в статье о Базарове. Эту бы сторону надобно еще вываять. Далее — статейка мала — вместо приложения можно бы прибавить текст. N
Кстати, в Амстердаме я видел у книгопродавцев в окне — голландский перевод Тургенева последних повестей.
301[301] до нового распоряжения (франц.). — Ред. 302[302] повествование (франц.);
Чтение «Голоса» навело на меня ужас. Что за безобразная, дикая, отвратительная страна наша шерпатри — я боюсь, что ты не читал всего. А тут Щербань и Родионов указывают на Францию и на Италию. И что за неуважение к себе у этого дурака, издающего законы и нарушающего их на другой день. Он, говорят, впал в меланхолию — после ссоры с Барятинским.
Ну пусть же, наконец, начинается война. Нас еще раз следует побить. Да и всей Европе побиться — а Барни пусть сидит на пис-конгрессе.
Как же это ты посидел, посидел с дамой — и не спросил ее имени?
Посылаю 1000 фр. Квартиру перемени. Но я опять делаю вопрос и два. Чем же ты будешь жить 3 месяца и если 500 — то почему ты думаешь, что они сохраннее у тебя, чем у меня. Au reste303[303], на 500 жить 3 месяца решительно невозможно.
Прощай.
На обороте:
Огареву.
176. Н. П. ОГАРЕВУ
20 (8) сентября 1869 г. Брюссель.
20 сентяб<ря> 1869. Bruxelles.
Здешний журнал «Liberté» и женевская «Egalité» поместили почти в одно время статьи об отношении социализма к положительной науке. Я ими доволен — и желал бы, чтоб ты прочел. Есть же люди, которые понимают точно так, как я
197
хотел высказать в письмах к Бакун<ину> (а теперь ужасно жалею, что они не были напечатаны. Только повести и художества могут ждать. А мысль новая или Standpunkt304[304] особый должен тотчас печататься — а то завтра следующий станет на место — а кё бесконечное). Может, Бакун<ин> сам и писал в «Egalité» (об отношениях к кооперациям), тогда это прогресс или bal masqué305[305]. Впрочем, изменять ошибки должно. Бакун<ин> был отчаянным
303[зоз] впрочем (франц.). — Ред. 304[304] точка зрения (нем.);
панславистом-националистом. Хотел амурским Муравьем — Австрию заполонить. Ну а ответ его о крестьянах был неудачен в Базеле. Повыспрошу у Де-Папа, как что было.
Как я ни прикидываю — не могу понять, из чего ты думаешь составить «Колокол». «Поляр<ная> звезда» еще может пробиваться «задами», т. е. статьями, писанными заранее. Но «Колокол»? И где же корреспонденции? Как я теперь поставил себя относительно журналов в Париже — я легко могу иметь постоянное место для русского отдела — в «Siècl’e», «Liberté»… или «Temps». — И для кого же издавать «Колокол»? Где его публика? Пят<ковский> мне сделал предложение посылать в новый журнал, который собираются издавать — а границы ты знаешь по делу Щапова и писем Луй Блан. Ведь что ни толкуй, а Щапов акитирован (читал ли ты речь Спасовича?) — на этом основании я три четверти «Колокола» мог бы перепечатать в Москве. Я, Огарев, не возражаю — и очень рад убедиться в противном — но навожу тебя на производство следствия и диагнозы. Помни и то — что рабочие силы наши уменьшились и силы чернецкой печати тоже. Если мне решиться издавать на свой страх переводы моих opera306[306] — конечно, это дало бы два года жизни типографии. Но решить это, не поговоривши с Гашетом, Этцелем и Дантю, нельзя.
Итак, дело кн<ягини> Оболенской похоронено. А я с этой травой хотел примириться на общую травлю швейцарской гнусности. Вот люди-то? И что же за резон вся эта история тому, что «Народ<ное> дело» не выходит.
Мы едем 23 в четверг в 9 часов утра в Париж и след. в 4 часа того же дня бросим якорь в «Gr
