quelques feuilles du lieu. Il me semblait que je rencontrerai à chaque pas des acteurs de ces scènes dégoûtantes… Voilà le vieux mendiant avec une figure sinistre… il allait probablement de maison en maison et assommait les bonapartistes; cet autre, tailleur jaune et chauve, qui réparait mon paletot, peut-être il détruisait les mamélucs… et si non — peut-être il se jettera avec rage et amour au nom de la famille et de la religion qu’il n’a pas — massacrer les socialistes…

Стр. 392

1-2 Вместо: que d’en tirer les conséquences — было: qu’à faire des répressions partielles, que de savoir tirer le plus d’avantages de la victoire, d’être hardi dans les conséquences. Rien de plus.

4 Вместо: absolue — было: et pervertit toutes les notions.

11 После: despotisme — было: Inclinons-nous devant cet ordre

13 После: pouvoirs! — было: Depuis le bombardement de Paris, depuis le guet-apens par lequel on

fit mettre bas les armées des insurgés de St. Antoine, depuis la fusillade en masse, les déportations

sans jugement — commence non seulement l’ère de l’ordre triomphant, mais se détermine le

14 После: détermina — было: La vieille Europe

22 После: vengeur — было: le Communisme

27 После: individuelle — было: Mais cela n’arrivera pas demain ni après-demain… Стр. 393

Заголовок. Вместо: Treizième — было: Seconde

КОММЕНТАРИИ

В пятый том настоящего издания вошло одно из центральных произведений Герцена эпохи революции 1848 г. — «Письма из Франции и Италии».

Кроме основного текста «Писем», приводимого по последнему прижизненному изданию 1858 г., в томе печатаются: ранняя редакция IV письма цикла «Письма из Avenue Marigny» по публикации в «Современнике» 1847 г. (отличия первых трех писем этого цикла от издания

1858 г. даются в вариантах) и ранние редакции циклов «Письма с via del Corso» и «Опять в Париже» с вариантами к ним (по рукописным материалам ПД и ЛБ), а также варианты издания 1855 г. и в приложении варианты немецкого издания 1850 г.

Впервые публикуются два рукописных отрывка из перевода «Писем» на французский язык, принадлежащего Герцену (ЦГАОР).

При общей лингвистической унификации текста одного и того же произведения в пятом и последующих томах сохраняются характерные различия в разных редакциях одного произведения, в особенности если эти редакции разделены значительным промежутком времени. Эти различия относятся: 1) к делению текста на абзацы, 2) к фонетическому оформлению одинаковых по значению слов, в том числе и имен собственных (сирокко — широкко, орфография — ортография, сюртук — сертук, С. Эльм — С. Елм и т. п.), 3) к синтаксическим конструкциям (поклонение изящному — поклонение изящного и т. п.), 4) к пунктуации, если различные знаки препинания служат для выражения различий в оттенках смысла.

Французские тексты Герцена в пятом и дальнейших томах печатаются по современной орфографии. Все русизмы Герцена, как лексические, так и грамматические, сохраняются.

Русские собственные имена пишутся в соответствии с «Grand Dictionnaire universel du XIX siècle» par Pierre Larousse; те имена, которые в данном словаре отсутствуют, приводятся в соответствии с традиционной для XIX в. передачей русских имен.

452

ПИСЬМА ИЗ ФРАНЦИИ И ИТАЛИИ

Печатается по тексту издания: Письма из Франции и Италии Искандера (1847 — 1852). Издание второе Н. Трюбнера. London, 1858. Подпись под предисловием: И-р.

Первоначальная редакция (см. раздел «Другие редакции») состоит из трех циклов, которые создавались в течение 1847— 1848 годов.

Цикл «Письма из Avenue Marigny» был опубликован в 1847 г. в журнале «Современник». Второй цикл — «Письма с via del Corso» — дошел до нас в виде авторизованной копии, написанной рукою М. К. Рейхель. Этот цикл также предназначался Герценом для «Современника»; на обороте пустого листа, следующего за л. 7, снизу вверх сделана запись рукою Герцена: «В редакцию „Современника». Прошу особо напечатать экземпляров 50 или 100». Однако по цензурным условиям в тогдашней России, отразившимся и на тексте первого цикла (см. предисловие Герцена, стр. 8), «Письма с via del Corso» не были опубликованы. В третьем цикле — «Опять в Париже» — автор, как можно заключить из начала первого письма, уже в процессе создания отказался приспосабливать свои мысли к требованиям русской цензуры и обращался исключительно к своим друзьям. Правленные Герценом копии циклов «Письма с via del Corso» и «Опять в Париже» по частям пересылались московским друзьям с отъезжающими в Россию (М. Ф. Корш, П. В. Анненков и др.).

Под влиянием большого успеха, выпавшего на долю его книги «С того берега» («Vom andern Ufer»), выпущенной в 1850 г. на немецком языке гамбургским издательством «Hoffmann und Campe», Герцен предпринимает аналогичное немецкое издание своих «Писем»: «Briefe aus Italien und Frankreich (1848-1849) von einem Russen, Verfasser des «Vom andern Ufer», Hamburg, Hoffmann und Campe, 1850». В этом издании, русский оригинал которого до нас не дошел, имеются по сравнению с первоначальным текстом композиционные изменения и значительные сокращения (так, «Письма из Avenue Marigny» в него совершенно не вошли), но расширено письмо от 1 июня 1849 г. (11-е по нумерации изданий 1855 и 1858 гг.). Перевод (на основе перевода, продиктованного Герценом) принадлежит Фридриху Каппу. Из письма Герцена к Якоби от 24 апреля 1850 г. известно, что корректур этого издания Герцен не читал и перевод оценил как «довольно плохой». Поэтому важнейшие варианты немецкого издания, отличные как от первоначальной, так и от окончательной редакций, печатаются в настоящем томе в качестве приложения к вариантам основного текста (см. стр. 413- 434).

Особый интерес представляет в издании 1850 г. «Предисловие» издателя, которое не могло быть написано без значительного участия Герцена. Приводим его в переводе на русский язык.

«Нижеследующие письма принадлежат одному остроумному русскому писателю, который одновременно с ними издает свое новейшее любопытное произведение «С того берега». Письма находятся с последним в теснейшей

453

духовной и территориальной связи и вместе с тем примыкают к ряду более ранних писем из Франции, выходивших с продолжением в одном петербургском журнале.

С начала 1848 г. автор не мог более ничего сказать такого, что было бы пропущено русской цензурой. Он не испытывал также желания калечить или намеренно искажать свои сообщения с тем, чтобы они стали приемлемыми для цензуры. Прежние парижские письма, периода от марта до октября 1847 г., здесь не приведены по той причине, что они были написаны с оглядкой на русскую цензуру и поэтому содержали лишь косвенные указания и намеки. Лучшая часть их как раз та, которую читаешь между строк. Уже то обстоятельство, что они печатались при петербургской цензуре, достаточно их обрисовывает.

Что касается данных писем, то с первого римского письма времена очень изменились. Автор, конечно, уже не стал бы теперь до такой степени восторгаться величественным пробуждением Италии, после того как он видел глубокую летаргию Франции. Мне кажется тем не менее, что это определенно выраженное различие в тоне и во всей манере наблюдения представляет еще дополнительный интерес. В каждом письме биение пульса времени тем горячее, что автор, за исключением маленьких частностей, ничего не изменяет и не улучшает. Пережитое схвачено так, как оно отражалось в реальной натуре.

Женева, декабрь 1849

Издатель».

Дальнейшая работа Герцена над текстом «Писем» отчасти отразилась в его небольшой статье «Из воспоминаний о прошлом годе одного русского», напечатанной на немецком языке в лондонской газете «Der Kosmos» («Deutsche Zeitung aus London». Hrsg. v. E. Hang, 1851, №№ 1 и 2 от 17 мая и 14 июня). Эта статья представляет, с мало существенными разночтениями, первоначальную редакцию нового (12-го по нумерации изданий 1855 и 1858 гг.) письма (начиная с «Наконец я опять в Ницце…» и кончая «июньскими застрельщиками», стр. 190—192 настоящего тома). Опубликована в русском переводе в ЛН, т. 7—8, М., 1933, стр. 57—58.

К этому же времени относятся два рукописных отрывка из перевода «Писем» на французский язык, которые хранятся в ЦГАОР («пражская коллекция») и помещаются в томе в особом разделе («Авторские переводы»). Первый отрывок представляет собой черновой автограф перевода на французский язык двенадцатого письма основной редакции (стр. 190— 200), второй — начала тринадцатого (стр. 201—209). Перевод выполнен самим Герценом, причем двенадцатое письмо, перевод которого сохранился почти полностью, названо здесь первым. Рукопись озаглавлена: «Письма русского из Италии. Воспоминания 1850 — 1852 гг.»

Первое (двенадцатое) письмо датировано во французской рукописи 30 июня 1850 г., а не 10 июля, как в русском тексте. В конце этого письма пометка Герцена: «Переведено в Лугано 2 июля 1852 г.»

При переводе Герцен довольно близко держался русского подлинника, однако внес в перевод ряд более или менее значительных изменений, то сокращая текст, то, наоборот, обогащая его новыми мыслями, характеристиками, фактическими подробностями, эпитетами и т. п. Так, характеризуя консерватизм, Герцен во французском тексте добавил: «Это теория, манера рассматривать вещи, это настоящиеxv[15], рассматриваемое с точки зрения прошедшего…», и противопоставил консерваторов прежнего времени, сохранявших в какой-то степени положительные качества, современным «гнусным интриганам, которые держатся на поверхности французского общества», утверждая, что они сохранили свойства «тех тигров-обезьян, о которых говорит Вольтер». Клеймя французскую буржуазию, желающую наслаждаться во что бы то ни стало и любой ценой,

454

Герцен в своем переводе добавляет: «Это система Исава, продающего свои права за скверную чечевичную похлебку». При описании прений о депортации Герцен замечает во французском тексте: «Я не мог понять ропота почтенных законодателей, когда Пьер Леру заявил, что „Нука-Ива — это знойная Сибирь» — оскорбиться должен был Киселев, русский посланник, уподоблением Сибири этим piombi376[376] океана». Возмущаясь террористическими мерами, принятыми французским правительством для своей защиты, Герцен дополняет в своем переводе соответствующее место следующей сентенцией: «Общество, распадающееся на части, имеет врага в своем сердце, в своей крови». Тьера Герцен в переводе характеризует как «типичного представителя этого живущего на проценты большинства», «того жирного слоя,

376[376] Здесь: темницам (итал.). — Ред.

который разливается, подобно маслу, по всему современному обществу». В переводе Герцен называет «страсть к переменам — добрым гением Франции», говорит, что народ надо изучать «не по книгам, а в его хижинах». Он утверждает, что президент Луи-Наполеон «не является причиной зла, а только его результатом. Болезнетворное начало находится в совсем ином месте» и т. д. Любопытно следующее указание, содержащееся во французском тексте: «Я видел собственными глазами прусского короля, Пия IX, Луи Бонапарта — это ничтожества, принадлежащие к одной и той же семье».

Французский перевод Герцена подвергся в рукописи значительной стилистической переделке неустановленным лицом. Вся эта посторонняя правка, по большей части неудачная и временами даже искажающая мысль Герцена, снята при публикации в настоящем томе. Сохранено только исправление несомненных ошибок орфографического характера.

На первой странице второго (тринадцатого) письма в левом верхнем углу надпись рукой Герцена: «Письма из Ит<алии> Ис<канде>ра,