газете «Der Kosmos» («Deutsche Zeitung aus London». Hrsg. v. E. Hang, 1851, №№ 1 и 2 от 17 мая и 14 июня). Эта статья представляет, с мало существенными разночтениями, первоначальную редакцию нового (12-го по нумерации изданий 1855 и 1858 гг.) письма (начиная с «Наконец я опять в Ницце…» и кончая «июньскими застрельщиками», стр. 190–192 настоящего тома). Опубликована в русском переводе в ЛН,т. 7–8, М., 1933, cтр. 57–58.
К этому же времени относятся два рукописных отрывка из перевода «Писем» на французский язык, которые хранятся в ЦГАОР («пражская коллекция») и помещаются в томе в особом разделе («Авторские переводы»). Первый отрывок представляет собой черновой автограф перевода на французский язык двенадцатого письма основной редакции (cтр. 190–200), второй – начала тринадцатого (cтр. 201–209). Перевод выполнен самим Герценом, причем двенадцатое письмо, перевод которого сохранился почти полностью, названо здесь первым. Рукопись озаглавлена: «Письма русского из Италии. Воспоминания 1850–1852 гг.»
Первое (двенадцатое) письмо датировано во французской рукописи 30 июня 1850 г., а не 10 июля, как в русском тексте. В конце этого письма пометка Герцена: «Переведено в Лугано 2 июля 1852 г.»
При переводе Герцен довольно близко держался русского подлинника, однако внес в перевод ряд более или менее значительных изменений, то сокращая текст, то, наоборот, обогащая его новыми мыслями, характеристиками, фактическими подробностями, эпитетами и т. п. Так, характеризуя консерватизм, Герцен во французском тексте добавил: «Это теория, манера рассматривать вещи, это настоящие, рассматриваемое с точки зрения прошедшего…», и противопоставил консерваторов прежнего времени, сохранявших в какой-то степени положительные качества, современным «гнусным интриганам, которые держатся на поверхности французского общества», утверждая, что они сохранили свойства «тех тигров-обезьян, о которых говорит Вольтер». Клеймя французскую буржуазию, желающую наслаждаться во что бы то ни стало и любой ценой, Герцен в своем переводе добавляет: «Это система Исава, продающего свои права за скверную чечевичную похлебку». При описании прений о депортации Герцен замечает во французском тексте: «Я не мог понять ропота почтенных законодателей, когда Пьер Леру заявил, что „Нука-Ива – это знойная Сибирь” – оскорбиться должен был Киселев, русский посланник, уподоблением Сибири этим piombi[376 — Здесь: темницам (итал.). – Ред.] океана». Возмущаясь террористическими мерами, принятыми французским правительством для своей защиты, Герцен дополняет в своем переводе соответствующее место следующей сентенцией: «Общество, распадающееся на части, имеет врага в своем сердце, в своей крови». Тьера Герцен в переводе характеризует как «типичного представителя этого живущего на проценты большинства», «того жирного слоя, который разливается, подобно маслу, по всему современному обществу». В переводе Герцен называет «страсть к переменам – добрым гением Франции», говорит, что народ надо изучать «не по книгам, а в его хижинах». Он утверждает, что президент Луи-Наполеон «не является причиной зла, а только его результатом. Болезнетворное начало находится в совсем ином месте» и т. д. Любопытно следующее указание, содержащееся во французском тексте: «Я видел собственными глазами прусского короля, Пия IX, Луи Бонапарта – это ничтожества, принадлежащие к одной и той же семье».
Французский перевод Герцена подвергся в рукописи значительной стилистической переделке неустановленным лицом. Вся эта посторонняя правка, по большей части неудачная и временами даже искажающая мысль Герцена, снята при публикации в настоящем томе. Сохранено только исправление несомненных ошибок орфографического характера.
На первой странице второго (тринадцатого) письма в левом верхнем углу надпись рукой Герцена: «Письма из Ит<алии> Ис<канде>ра, стр. 269». (Герцен указывает на соответствующую французскому тексту страницу издания 1858 г.).
В 1855[377 — Издание 1855 г. фактически вышло в свет в конце 1854 г. (см. письма Герцена к М. К. Рейхель от 21 ноября и 4 декабря 1854 г.).] и 1858 гг. Герцен выпустил в Лондоне на русском языке два отдельных издания «Писем», в которых первоначальная редакция их испытала стилистическую переработку и местами была сокращена, материал отдельных писем подвергнут частичному перемещению. В частности, в отличие от немецкого издания, включен в несколько сокращенном виде текст «Писем из Avenue Marigny», а также прибавлено три новых письма из Ниццы, датированных 1850–1851 гг., и «Приложение» – письмо к Ш. Риберолю.
В текст издания 1858 г. внесены следующие исправления:
Стр. 31, строка 3: нанимающийся вместо: занимающийся (по изд. 1855 г.)
Стр. 35, строка 7: Jeu de Paume вместо: Jeu de pommes
Стр. 48, строка 14. Но что ему до нее со всем ее богатством? Он нашел ту деву, о которой мечтал, он узнал Марию, изучил ее, он вместо: Он (по изд. 1855 г. и С)
Стр. 52, строка 2: он даст вместо: он дает (по изд. 1855 г.)
Стр. 56, строка 2: 15 сентября 1847 вместо: 15 сентября 1848 (по изд. 1855 г.)
Стр. 57, строка 7: новости, вместо: повести (по С)
Стр. 66, строки 10–11: ссылаются вместо: ссылают (по изд. 1855 г.)
Стр. 94, строка 33: Климент XIV вместо: Климент XVI (по авторизованной копии ПД, см. также примеч. к стр. 94)
Стр. 99, строка 5: никогда не принимал вместо: никогда не переносил (по изд. 1855 г.)
Стр. 100, строка 14: Франциск I вместо: Франциск II (см. примеч. к стр. 100)
Стр. 102, строки 10–11: народной жизни, скрытной, вместо: народной жизни скрытной (по авторизованной копии ПД)
Стр. 109, строка 36: страны вместо: травы (по изд. 1855 г.)
Стр. 110, строки 19–20: Но самую резкую противуположность ~ составляют Рим и Неаполь вместо: Но самая резкая противоположность составляет Рим и Неаполь (по авторизованной копии ПД)
Стр. 118, строка 3: кредитивного письма вместо: кредитного письма (по контексту)
Стр. 131, строка 26: необыкновенного вместо: обыкновенного (по изд. 1855 г.)
Стр. 132, строка 17: Собрания вместо: собора (по изд. 1855 г.)
Стр. 134, строка 37: старую Францию и Францию революционную, вместо: старую Францию революционную (по изд. 1855 г.)
Стр. 138, строки 20–21: не нелепо и бедно приложенный вместо: нелепо и бедно неприложенный (по изд. 1855 г.)
Стр. 188, строка 27: слова вместо: слога (по изд. 1855 г.)
Стр. 194, строка 28: июльскую колонну, вместо: июньскую колонну (по французскому автографу ЦГАОР, см. стр. 389, строка 7)
Стр. 198, строка 7: непременно, вместо: непреметно (по изд. 1855 г.)
Стр. 204, строка 5: теоретическим, вместо: теорическим (по изд. 1855 г.)
Стр. 215, строка 31: спасется вместо: спасается (по изд. 1855 г.)
«Письма из Франции и Италии» создавались Герценом в течение четырех с лишним лет (1847–1852). В этой книге Герцен собрал написанные им в эпистолярной форме статьи о революции 1848 г. во Франции и Италии. Статьи эти писались на различных стадиях развития духовной драмы, которую пережил Герцен, живой свидетель буржуазно-демократической революции в Европе в эти годы. «Письма» являются одним из важнейших документов этого переломного периода в жизни Герцена и в развитии его мировоззрения; они дают возможность проследить процесс нарастания его духовного кризиса. Основные ступени этого процесса находят свое отражение в трех циклах писем, из которых составлялась впоследствии Герценом книга «Письма из Франции и Италии».
Первый цикл, «Письма из Avenue Marigny», написан Герценом осенью 1847 г., вскоре после его приезда в Париж. Предназначая эти статьи для русской печати, Герцен писал их, имея, как он выразился, постоянно перед глазами «красный призрак цензурных чернил».
Начинаясь шутливым описанием дорожных впечатлений о путешествии Герцена из Москвы в Париж в начале 1847 г., «Письма из Avenue Marigny» вскоре переходят к острому анализу общественных отношений во Франции в годы Июльской монархии и дают яркую обличительную характеристику ее господствующего класса – буржуазии – и французской буржуазной культуры.
Второй цикл «Писем из Франции и Италии» составили письма-статьи, написанные Герценом в Риме и Неаполе с декабря 1847 г. по март 1848 г.
В цикле «Писем с via del Corso» описывалось путешествие Герцена в Италию, обстановка в Италии перед революцией и события начальных недель революции в этой стране.
Третий цикл – «Опять в Париже» – был, по сути дела, очерком истории французской революции 1848 г., с февральских дней до середины мая 1848 г. Сам Герцен называл этот очерк «историей реакции». Заключительные письма-статьи (1850–1851 гг.) содержали размышления Герцена по поводу торжества буржуазной контрреволюции во Франции и завершающего события этой контрреволюции – бонапартистского государственного переворота 2 декабря 1851 г.
Из сказанного видно, насколько сложен состав «Писем из Франции и Италии». Различные части этой книги создавались при разных исторических обстоятельствах, под влиянием меняющихся взглядов и настроений автора, и имели разное назначение, определившее особенности стиля, в зависимости от того, задумывал ли Герцен подцензурную статью или же откровенный разговор с друзьями.
Несмотря на столь значительное разнообразие «Писем из Франции и Италии» как со стороны содержания, так и со стороны формы, им присуще определенное внутреннее тематическое единство. Оно-то и позволило Герцену осуществить издание этих «Писем» как единой, цельной книги. Шла ли в них речь о парижских театрах или парижских баррикадах, о продажных журналистах или демократах-формалистах, о «дилетантах социализма» или «дилетантах политики», о терроре буржуазных республиканцев или о терроре бонапартистском, – стержнем всего служила сквозная тема о «мире буржуазии» и борьбе с ним эксплуатируемых трудящихся масс. Эта огромная тема включила в себя разносторонний анализ буржуазных общественных отношений Западной Европы, процесса умирания революционностибуржуазной демократии и нарастания революционного возмущения пролетариата, оценку исторического выступления рабочего класса в 1848 г., его поражения и дальнейших перспектив его борьбы за социализм.
Необходимо отметить, что эта тема возникла в первых же статьях Герцена о его заграничных впечатлениях, в «Письмах из Avenue Marigny», хотя первая встреча с Европой и была, как выразился Герцен, «веселая сначала». Объясняя это, Герцен впоследствии, в предисловии к изданию «Писем» 1858 г., писал: «<…>да и как же было не веселиться, вырвавшись из николаевской России, после двух ссылок и одного полицейского надзора!». Но «веселый тон писем, – тут же отмечал Герцен, – скоро тускнет – начинается зловещее раздумие и патологический разбор. Пестрые декорации конституционной Франции ненадолго могли скрыть внутреннюю болезнь, глубоко разъедавшую ее».
Насколько быстро совершился этот переход Герцена от первого радостного чувства свободы к «зловещему раздумию» о противоречиях, разъедающих буржуазный строй Западной Европы, свидетельствуют его личные письма к друзьям на родину. Показательно в этом смысле письмо Герцена к М. С. Щепкину, датированное 23/11 апреля 1847 г. и написанное, следовательно, менее чем через месяц после приезда во Францию (Герцен приехал в Париж 25 марта). Письмо это содержало уже набросок тех мыслей, которые Герцен несколько месяцев спустя развивал в своих «Письмах из Avenue Marigny». Герцен писал знаменитому русскому актеру: «…вы можете смело определить по пьесам господствующий класс в Париже, и наоборот». Раскрывая значение этого «наоборот», Герцен выражал убеждение, что не буржуазия, а класс «работников» был движущей силой прогресса во Франции в последнее время. Герцен говорил Щепкину: «<…> чем беднее здесь человек, тем он далее от мещанина в хорошую сторону<…>».
Таким образом, перед взором Герцена быстро открылись два мира, которые он так образно назвал в «Письмах из Avenue Marigny»: «Париж, стоящий за ценс» и «Париж, стоящий за ценсом».
Ошибочно было бы думать, что разочарование в буржуазной демократии и мысли о буржуазии, как о «Фигаро», который «обрюзг, отяжелел, ненавидит голодных и не верит в бедность, называя ее ленью и бродяжничеством», появились у Герцена только в результате его личного знакомства с отталкивающей действительностью Франции 1847 г., этого гниющего царства банкиров. Знакомство с этой действительностью обострило те мысли, какие зародились у Герцена еще до поездки за границу, оно помогло их быстрому созреванию и развитию.
В идейном багаже, с которым Герцен переезжал в январе 1847 г. через границу, была не только ненависть к самодержавно-крепостническому строю. В герценовском дневнике уже в 1844 г. появились
