Участники пробега торопливо рассаживаются по машинам.
Разъяренный кооператор вынимает из портфеля старый, заржавленный револьвер и вскакивает на подножку автобуса.
В таком виде он вместе с автопробегом отправляется в погоню за узурпаторами.
Авторыдван проезжает по улице маленького города под весьма скромной триумфальной аркой, увитой хвоей и снабженной фанерным раскрашенным автомобилем с надписью «Добро пожаловать!»
Машина проезжает мимо трибуны, вокруг которой собралась местная общественность. День жаркий, встречающие собрались, как видно, уже давно. Некоторые, защищаясь от солнца, надели на головы газетные треуголки, фунтики и носовые платки с узелками на концах.
Авторыдван вызывает в собравшихся заметное любопытство. Но и только. Нет ни энтузиазма, ни музыки.
Автомобиль уже минует толпу, когда Сен-Вербуд, умильно улыбаясь, просит Жору остановиться.
Он выходит из машины и идет назад, к толпе.
Сен-Вербуд. Друзья мои! Я не верю своим глазам! Почему меня никто не приветствует? Я не верю своим ушам. Я не слышу кликов.
Из толпы выдвигается должностное лицо в узкогорлой кавказской рубашке с восьмьюдесятью пуговицами, подпоясанной ремешком с насечкой, какую можно встретить на сбруе ломовой лошади.
Должностное лицо. А кто вы будете, товарищ?
Сен-Вербуд. Пора знать, товарищ!
Должностное лицо (начинает тревожно мигать глазами). А я не знаю, товарищ.
Сен-Вербуд. Напрасно, товарищ.
Должностное лицо. Откуда ж мне знать, товарищ?
Сен-Вербуд. Подумайте, товарищ!
Должностное лицо. Я думаю, товарищ.
Сен-Вербуд. Ну и что же, товарищ?
Должностное лицо. Не догадываюсь, товарищ.
Сен-Вербуд. Я командор пробега, товарищ!
Должностное лицо. Откуда ж мне это знать, товарищ? Очень приятно, товарищ!
Автомобилисты, сидя в своей машине, видят, как в отдалении Сен-Вербуд снует в толпе, пожимает руки, хлопает кого-то по плечу.
Телескоп (Жоре). Мне этот Сен-Вербуд, гроза морей, что-то не нравится.
Жора. Мне тоже.
Мимо машины проходит Сен-Вербуд, взяв под руку должностное лицо и что-то ему нашептывая.
Сен-Вербуд (автомобилистам). Еще одну минуточку – уно моменте, и мы едем!
Входит в здание с учрежденческой вывеской, поблизости от автомобиля. До автомобилистов доносятся его слова: «…А вот я вам расписочку, товарищ».
Должностное лицо. А вот и прекрасно, товарищ.
Скрываются в дверях.
Феня. Я вам давно хотела сказать. За дядей надо присматривать. Он…
Жора (быстро). Что он?
Феня. Он… кажется… не профессор. Даже наверно. Он…
Волков. Ну?
Феня. Он… какой-то такой… в общем, жулик.
Друзья подымаются, они встревожены.
Жора (Волкову). Я тебе говорил. Откуда эта курица?
Феня плачет.
Друзья выскакивают из машины, мотор который продолжает работать, и подходят к зданию.
У окна они останавливаются и видят сквозь стекло, как Сен-Вербуд, горячо о чем-то рассуждая, берет у должностного лица деньги и вручает ему расписку.
Телескоп. Я сейчас сделаю что-то страшное!
Волков. Телескоп! Не волнуйся.
Из здания выходит довольный Сен-Вербуд. Он натыкается на шеренгу автомобилистов, которые преграждают ему дорогу.
Жора (щурясь от холодного раздражения). Слушайте, вы, немедленно возвратите деньги.
Сен-Вербуд (в крайнем изумлении). Что?
Телескоп (горячится). Я сейчас сделаю что-то страшное!
Волков. Телескоп, не волнуйся.
Жора. Сию же секунду отдайте деньги.
Сен-Вербуд. Отдавать деньги? Вы не умеете жить. Деньги надо брать, молодые люди!
Жора (несводя глаз с наглого лица Сен-Вербуда). По этой морде кто-то должен ударить!
Услышав столь категорическое заявление, индусский профессор проскальзывает в промежуток между друзьями и, подхватив полы крылатки, бежит к толпе.
Друзья устремляются вслед за ним.
Сен-Вербуд ныряет в толпу и, видя, что столкновение с молодыми автомобилистами неминуемо, поспешно взбирается на трибуну. Сейчас его цель – насколько возможно оттянуть час возмездия.
Стоя на трибуне, он обращается к толпе с речью.
Сен-Вербуд. Я буду краток. В чем, собственно, дело? Что такое автомобиль?
Он с ужасом видит, как сквозь толпу, тесно обступившую трибуну, продираются автомобилисты. С нахальством отчаяния продолжает.
Сен-Вербуд. И чем он отличается, скажем, от лошади? Лошадь, гм… бегает. Автомобиль… гм… тоже бегает. И на первый взгляд как будто никакой разницы нет. Но, друзья мои…
Телескоп (струдом пробиваясь в толпе). Товарищи, это…
Голоса. Тише, тише!..
Сен-Вербуд (в отчаянии). Возьмите лошадь, это жвачное животное, эту клячу. Возьмите! И посмотрите, как оно жалобно бежит. Посмотрите! И возьмите автомобиль, даже несколько автомобилей, и посмотрите, как они мчатся изо всех своих лошадиных сил!.. Посмотрите!..
Вдруг глаза Сен-Вербуда стекленеют.
В воздухе повисает тонкий комариный звон далеких моторов.
Сен-Вербуд со своего возвышения видит приближающуюся колонну автопробега. Маленькие машины спускаются с далекого холма.
Сен-Вербуд мечется по трибуне. Такого горячего оратора городок еще никогда не видел. В страхе он делает великолепные жесты, которым позавидовал бы Плевако.
Сен-Вербуда награждают аплодисментами.
Но он неожиданно делает прыжок с задней стороны трибуны.
На трибуну вскакивают Жора, Волков и Телескоп, добравшиеся наконец до негодяя.
Огромными скачками Сен-Вербуд приближается к авторыдвану, в котором сидит испуганная Феня.
Жора (с трибуны). Хватайте его!
Сен-Вербуд (вскакивая на шоферское, место авторыдвана). Феня! Держи курицу!
Под арку въезжает автопробег.
Кооператор (размахивая заржавленным оружием). Вот они!
Сен-Вербуд в панике дергает рычаг. Машина срывается с места. Сен-Вербуд оборачивается. Феня с размаху дает ему по морде.
Пощечина.
Жора, Волков и Телескоп пытаются погнаться за родной машиной, но их хватают за руки.
Кооператор (подоспев). Где курица?
Авторыдван, мотаясь как пьяный, мчится по улицам городка. Только сейчас Сен-Вербуд понял, что он наделал. Управлять машиной он не умеет. Испуганно он протягивает руки к рычагам и сейчас же их отдергивает.
Машина несется, никем не управляемая.
Феня хочет выпрыгнуть из машины, но не решается.
Во все стороны разбегаются прохожие.
Извозчики нахлестывают лошадей, спасаясь от сумасшедшего автомобиля.
Сен-Вербуд (вопит). Спасите меня! Я славный парень! Я бедный, больной старик! У меня хирагра. Спасите! Я три года не был в бане!
Машина виляет, наезжает на тротуары, каким-то чудом объезжает афишные тумбы, снова съезжает на мостовую.
Вызванное ею смятение необыкновенно велико.
Слышатся пронзительные свистки милиционеров и крики прохожих.
В конце концов машина въезжает в широко раскрытые ворота, над которыми висит гостеприимная вывеска: «Уголовный розыск».
Сен-Вербуд успевает прочесть вывеску, хватается за руль, чтобы любой ценой избежать этого посещения, но в результате машина подкатывает к самому крыльцу угрозыска, где и останавливается.
На крыльце, ласково, даже приторно улыбаясь, стоит агент угрозыска. Он в парусиновых сапогах, в тюбетейке, в рубашке с закатанными выше локтей рукавами и просторных кавалерийских бриджах, из кармана которых свисает кожаная цепочка.
При виде агента Сен-Вербуд закрывает лицо ладонями.
Агент (продолжая улыбаться, сходит с крыльца и обеими руками разнимает ладони профессора). А! Профессор Сен-Вербуд?!
Сен-Вербуд отворачивается.
Агент. Он же Ефим Волчецкий?
Молчание.
Агент. Он же разоблачитель чудес и суеверий?
Молчание.
Агент. Он же Гарри Ковальчук?
Молчание.
Агент. Он же богатый жених из Аргентины?
Молчание.
Агент (глубоко вздыхает). Ну, что ж, пойдем?
Сен-Вербуд (тоже глубоко вздыхает, Неожиданно по-запорожески). Ох, як я цього нэ люблю-у! Опять судиться! Вечно судиться.
Бережно поддерживаемый агентом, выходит из машины
В ту же минуту во двор вваливается дымящаяся толпа. Жору, Телескопа и Волкова крепко держат за руки. Они вырываются. Кричат все сразу: и владельцы авторыдвана, и общественность городка, и вновь прибывшие участники автопробега. Громче всех кричит пострадавший кооператор. Он замечает стоящего на крыльце Сен-Вербуда.
Кооператор (пронзительно). Вон он! Главный.
Сейчас же, безумно поводя глазами, вбегает должностное лицо. Все его восемьдесят пуговиц переливаются на солнце. Видит Сен-Вербуда,
Должностное лицо. Мои деньги! Государственные шестьдесят рублей!
Сен-Вербуд (прячась за спину агента, в страхе визжит). Будьте сознательны! Самосуд не должен иметь места!
Агент. Спокойно.
Извлекает из кармана Сен-Вербуда деньги.
Кооператор находит в автомобиле курицу и прижимает ее к груди.
Телескоп хлопочет над Феней, приводя ее в чувство. Жора и Волков суетятся вокруг машины.
Сен-Вербуда уводят. Толпа понемногу расходится.
Остаются только Жора, Волков, Телескоп и Феня.
Жора. Надо сейчас же ехать. Послезавтра пятнадцатое. Хоть кровь из носа, должны быть в Нижнем. Заводит мотор.
Волков (Фене). А вы что теперь будете делать?
Феня. Не знаю.
Вид у нее очень растерянный.
Телескоп (отводит друзей в сторону, возбужденно). Она должна ехать с нами на автозавод.
Жора. Удобно ли?
Телескоп. Что такое, в самом деле? Что, она не может работать?
Волков. Мы ее мало знаем.
Телескоп. А воспитательная работа?! Я буду вести среди нее воспитательную работу.
Волков. Почему ты, а не я?
Телескоп. Ты занят. Ты водитель машины.
Жора. А я?
Телескоп. А ты бортмеханик. Начинают наступать друг на друга.
Жора и Волков. Почему же ты?
Телескоп. Я музейный работник. Я знаю, как это делается.
Жора. Что же она, экспонат?
Волков. Ты это брось. Это тебе не слоновый зуб. Все вместе будем воспитывать.
Феня стоит у автомобиля, подперев голову руками, бессмысленно и печально глядя вперед себя.
Сзади к ней неслышно подходят автомобилисты и с криком «раз, два, три» подымают и усаживают ее в машину.
Улица городка залита светом автомобильных фар.
Трещат моторы. На улице тесно, людно. Автопробег готов к дальнейшему пути.
Командор пробега с водителями машин рассматривает карту.
Мимо внушительного строя машин пробирается авторыдван.
Его писклявый «матчиш» еле слышен среди пальбы и взрывов моторов.
В участниках автопробега рыдван вызывает искреннее веселье. Из автобуса высовывается двадцать пять голов.
Волков и Жора выскакивают из машины и подходят к командору.
Командор (заканчивая указания). Финиш назначен на пятнадцатое июня, ровно в полдень.
Жора (робко). Как раз и нам надо к пятнадцатому июня.
Командор (иронически и вместе с тем поощрительно). Что ж, едем вместе.
Водители машин начальственно смеются.
Жора и Волков наклоняются над картой командора.
Путь автопробега вычерчен дугой, захватывая различные города, которые пробег собирается посетить.
Палец Жоры режет путь напрямик.
Жора (занося в записную книжку названия пунктов). Мы прямо. Иначе не поспеем.
Водители смеются.
Волков (запальчиво). На финише встретимся.
Трещат моторы.
Ночь.
Авторыдван бодро катит, освещая дорогу жидким светом своих фар.
На горизонте зажигаются огни.
Вскоре полотнища ослепительного света уже полощутся на дороге. Машины автопробега мягко скрипят, пролетая мимо рыдвана. Прах летит из-под колес. Ветер мечется во все стороны.
Протяжно завывают клаксоны.
Автопробег сворачивает налево, а рыдван – направо. Налево уходит буря света. Направо качаются во тьме маленькие, дрожащие огоньки рыдвана.
Часть пятая. Это был верный друг
Комната правления колхоза, обставленная без излишней роскоши: на столе лежат счеты, в углу свалена веревочная и кожаная упряжь. Украшает комнату лишь барометр с прикрепленной к нему табличкой: «Колхозу „Новый мир“ от шефа – Н-го кавалерийского полка». На этот барометр устремлены взоры собравшихся.
Их двое: колхозный председатель – женщина в овальных очках и маленький нервный старик-непоседа.
Стрелка барометра стоит между «переменно» и «дождь или ветер», склоняясь больше к дождю.
Старик досадливо хлопает себя по коленям, высовывается в окно и, выгнувшись, смотрит в небо, пепельный цвет которого не предвещает ничего доброго.
Председательница. Успеем?
Старик. Не успеем. Погниет.
Оба опять с надеждой смотрят на барометр.
Мимо окна движутся два высоких воза сена, на которых возлежат колхозники с кнутами.
Старик (снова высовывается в окно). Много фактически осталось?
С одного из возов отвечают: «На два дня хватит!»
Старик (возвращается назад к барометру). Возить нечем. Фактически погниет.
Председательница. А может, справимся? А?
В ту же минуту за окном слышится громкое пенье петуха. Его подхватывают другие, более далекие, и вскоре поют уже все деревенские петухи.
По мере того как пение петухов разрастается, лица председательницы и старика вытягиваются. Теперь уже сомнений нет. Показания барометра совпадают с показаниями петухов.
Старик (в горе). К обложному дождю поют, дармоеды!
Слышится сигнал авторыдвана – «матчиш».
Под окном, огибая новый воз сена, показываются автомобилисты.
Старик (страшно засуетившись). Стой, городские! Стой, говорю!
Бежит к выходу.
Деревенская улица. Рядом с медленно движущимся автомобилем, держась за
