хладнокровный, долговязый Эйдельман.
– Я имею вынуть одну копе…
Говорят, что Эйдельман беспощадно угнетает Чебыкина и по сию пору. Это очень вредит местной торговле и промышленности, так как бывалые старички вместо того, чтобы заниматься продажей контрабанды, коротают дни у окошечка сберкассы.
Кто не верит – может убедиться! Шепетовка находится на Волыни.
1927
Сказочка для очень маленьких детей
Жил да был на свете честный мальчик Ваня, каковой мальчик предавался невинным детским забавам.
Но больше всего на свете любил младенец пущать мыльные пузыри. Не особенно сознательным был отрок Ваня. Вроде как бы грудной.
Однажды пустил сей несовершеннолетний юноша разноцветный мыльный пузырь. И полетел пузырь, подгоняемый сочувствующим ветерком, над землей.
Заметили пузырь злые дяди.
– Пузырь! – подтвердил второй. – Вот такого‐то нам и не хватало. Цапнем‐ка мы его.
Закинули оборотистые дяди на пузырь веревочку и сцапали пузырище. Любили дяди цапать. Этим и промышляли.
Тут набежали дядины родственники. Прямо, значит, трест образовался. Потому родственников – тьма. Отменили рукопожатия и стали корзину прилаживать. Это заместо общей канцелярии.
Ссуду получили под воздушное учреждение. Договоры подписали с госпредприятием.
– Душистые, – говорят, – ароматичные облаки поставлять, – говорят, – будем! По себестоимости!
Появились тети, которые по 8‐му разряду сетки. Стали дяди авансы брать.
– Мы, – говорят, – сгущенное солнце в баночках, как бы вроде ваксы, поставлять будем. Тоже и запахом торговлю откроем.
Не дяди были – жохи!
А шар все растет. И штаты крепнут. Тут тебе и юстиция, тут тебе и милиция, как еще Чехов говорил, Антуан Павлович.
Представительства завелись. Туманом торгуют. А дядя кассир и здесь не подкачал. Раздобыл парашют и – смылся, утопая в сиянье голубого дня. Обычное дело.
Да и всему делу конец обычный был. Напоролся шарик на злую колючку и лопнул.
И горько заплакал мальчик Ваня.
1927
Муж-общественник
В комнате царил полумрак. Нежно гудел примус, бросая трепетный свет на Марью Васильевну и мужа ее Костю.
– Как быстро летит время, – мечтательно сказала Марья Васильевна, – завтра исполнится четыре года со времени нашей свадьбы, а кажется, поженились мы только вчера.
Костя тяжело вздохнул.
– Помнишь, – продолжала Марья Васильевна, – как мы познакомились? Это было летом 1922 года… Мы сидели на бульваре… Цветущие липы распространяли опьяняющий аромат… Ты подошел ко мне…
– Верно, – подтвердил Костя, – я подошел к тебе ровно в 19 часов 8 минут и 22 секунды…
– Как ты отчетливо помнишь даже такие мелкие подробности!
– Как же, как же! Я тогда был членом лиги «Время»… Хронометражем интересовался… На заседания вовремя приходил… У меня тогда над кроватью портрет Керженцева висел…
– А помнишь, как мы ехали в загс?.. Позволь, позволь… Когда же это было?
– Когда?.. Ах да… Весною 1923 года… Тогда еще эти самые «ножницы» в ходу были. Помню, как вчера…
Марья Васильевна, под наплывом милых сердцу воспоминаний, стыдливо улыбнулась и покраснела.
– А помнишь, – прошептала она, – какой дивный месяц мы провели, совершая путешествие по Волге?.. Ты еще почему‐то высчитывал, сколько шагов от нашей каюты до капитанского мостика…
– А как же! Ведь я тогда увлекался НОТом… Брошюрку на эту тему написал… Где всё это теперь?
Марья Васильевна сняла с примуса кофейник и, разливая кофе, снова предалась приятным воспоминаниям:
– А наша первая поездка на дачу?
– Да, да… Лицом к деревне… Помню, как же…
– А первую нашу ссору помнишь? Нельзя же было так ссориться из‐за каких‐то недожаренных котлет…
– Но, матушка!.. В то время, когда я боролся за качество, я должен был и в своей частной обстано…
– Да, да. За последнее время ты сильно переменился. Твои привычки изменялись с каждым месяцем!.. Помнишь, как совсем еще недавно ты почему‐то прятал деньги под матрац и заставлял меня пить чай вприкуску… —
Ничего не поделаешь! Тогда, милая, начиналась кампания за режим экономии…
Кофе был выпит. На лице супругов застыло вызванное радужными воспоминаниями выражение приятности.
– Ну, миленький, – кокетливо спросила Марья Васильевна, – что же ты подаришь своей маленькой женушке завтра, в день нашего семейного юбилея? Ты, помнится, обещал мне весеннее пальто?
Костя заездил на стуле и угрюмо буркнул:
– Подождем, дорогая, снижения цен.
Марья Васильевна мгновенно вспыхнула, трахнула своего муженька кофейником по голове и истерически воскликнула:
– Ты даешь мне несбыточные обещания!
Начиналась грандиозная драка в общедомовом масштабе…
1927
Банкир-бузотер
В летнем саду железнодорожников ст. Курск, в Ямской слободе, громкоговоритель расположен под экраном и работает во время демонстрации кинокартины. Получается чепуха.
Рабкор И. М. Лучкин
– Товарищи! Занимайте места согласно купленного билета!
Товарищи занимают места согласно купленного билета. На экране прыгает зеленая надпись:
ЖЕРТВА ПАМПАСОВ,
ИЛИ
ТРИ ЛЮБОВНИЦЫ БАНКИРА
В 8 ЧАСТЯХ
2000 МЕТРОВ
Зал чрезвычайно доволен и радостным хором гремит:
– В восьми частях! Две тысячи метров!.. Ого!..
Между тем действие разворачивается со сказочной быстротой. Ненасытные любовницы безостановочно и безоговорочно шлют свои воздушные поцелуи акуле-банкиру Смиту.
В это время громкоговоритель грозно мычит на всю Ямскую слободу:
– Алло! Алло! Алло! Говорит Москва на волне тысяча пятьдесят метров! Слушайте лекцию агронома Удобрягина о пользе рогатого скота в домашнем хозяйстве.
Нежный тенорок агро-Удобрягина наглядно иллюстрирует проделки хитрого банкира:
БАНКИР И ТРИ ЛЮБОВНИЦЫ
– Заболевание рогатого скота чумой наблюда…
Банкир (на вид здоровый дядя) беззаботно играет в карты, не зная, что на него надвигается страшная болезнь.
БАНКИР В КАРТОЧНОМ КЛУБЕ. ИГРАЕТ. ПЬЕТ ВИНО
– …приносят также молоко, которое особенно полезно детям… Особенно породистые…
Спасаясь от трех любовниц, неунывающая акула-банкир уезжает в пампасы на океанском пароходе.
УДАЛЯЮЩИЙСЯ ПАРОХОД
– Что же касается баранов, – заговаривает зубы агроУдобрягин, – то таковые передвигаются стадами…
После ряда замысловатых приключений напроказивший банкир попадает в лапы свирепых тигров.
ТИГРЫ НАПАДАЮТ НА БАНКИРА
– …овцы отличаются мирным характером и быстро привыкают к людям…
Громкоговоритель рычит, и зрители, распираемые массой впечатлений, тихо воют.
– Ну и штуку же я видел, Степановна!.. И-эх!.. В кине сидел. Поучительные крестьянские виды показывали. Вроде банкира. Интересно. Сперва как бы чумой болел. А там ничего, крепкий мужик – поправился. И бабочки при нем. Три головы. Породы Смитт. Молоко давали. А он, банкир этот, пил. Говорит – детям полезно… Хозяйственная картина. А потом в кине баранов иностранных показывали, не чета нашим, росейским. По воде плывут стадами. И дым из них идет, как из мельницы… А напоследок комическое показывали. Смехота. Овцы на банкира бросились и шею ему намяли… А жалко, хорошего человека попортили.
1927
Странствующий приказчик
(Налогоплательщик Ломоносов)
Дул мягкий ветер. Буйно произрастала бульварная трава. По крышам устало ползали кошки. Через улицу шел человек с юмористической фамилией – Косулькин. Все главные признаки весны были налицо.
Но не главные признаки волновали Косулькина. Волновали его признаки второстепенные. Со всех стен бледно-розовые листочки задавали все тот же вопрос:
– Не утаил ли ты своих доходов?
Зловредные трамваи везли на себе аршинные надписи:
– Гражданин, подай декларацию!
Моего гражданина залихорадило. Он прочел декларацию и отчаялся. Декларация задавала все вопросы, какие только можно задать человеку.
– Нет, утаить доходов не удастся. Впрочем…
Впрочем, лицо Косулькина заблестело. Смеясь и радуясь, он поставил какой‐то знак против вопроса № 13:
– Работали ли вы в качестве странствующего приказчика, торгующего по образцам фирмы?
На вопрос № 13 (были ли вы врачом, акушеркой, инженером, архитектором, художником, артистом, музыкантом, частным преподавателем и членом коллегии защитников) Косулькин тоже ответил.
Потом он ответил еще на семь вопросов, подал декларацию и ушел.
А потом в губфинотделе раздался страшный вой.
Выл председатель комиссии по обложению подоходным налогом. В руках он держал декларацию Косулькина.
– Что это такое? Вы посмотрите, что здесь написано!
Над декларацией склонились заинтригованные головы.
На вопрос № 12 (были ли вы странствующим приказчиком?) Косулькин ответил:
– Конечно, был!
– Да не здесь! – орал председатель. – Читайте ниже.
Ниже было коротко изображено черт знает что.
Против знаменитого вопроса № 13 (были ли вы врачом, акушеркой, инженером, архитектором, художником, артистом, музыкантом, преподавателем и правозаступником) стояло одно невероятное слово:
– Да!
Сотрудники зарычали и отпрянули.
– Ничего не пойму! – сопел председатель. – Какая‐то ошибка. Вызовите этого Ломоносова на завтра ко мне.
Утром в кабинет просунулась стриженая курьерская голова и испуганно захихикала:
– Массажистки пришли‐с!
– Что такое?
Но голова только прыснула и исчезла.
Затем дверь открылась и пропустила в кабинет странствующего приказчика Косулькина.
– Так! – сказал председатель. – Тут в вашей декларации вышла небольшая путаница. Позвольте, я кое‐что повторю. Вопрос № 8. Скажите, вы не занимались извозным промыслом?
– Да, я занимался! – кротко ответил Косулькин.
– Гм! А вот по вопросу № 14. Не являлись ли вы служителем религиозного культа и какого именно?
– Я именно являлся служителем.
Председатель пугливо заглянул в глаза Косулькина и бегло зашипел:
– Тут вы пишете, что содержали няньку, хотя указываете, что холосты. Но мы это выясним позже. Меня интересует вопрос № 13.
Глаза Косулькина лучезарно заблистали.
– Так вот. Были ли вы музыкантом, акушеркой, правозаступником, инженером, массажисткой, странствующим приказчиком и артистом? Содержали ли вы лошадь, кучера, конюха, шофера и членов семьи? Получали ли вы доход от деятельности, не предусмотренной выше?
Косулькин подумал и сказал:
– Да! Был акушеркой и получал доход, не предусмотренный выше.
Председатель заскрежетал и рухнул на стол.
– Вон отсюда! Уберите от меня этот университет! Умалишенные налогом не обкладываются.
И освобожденный Косулькин ушел под восторженное шипение сотрудников.
Второстепенные признаки весны не волновали больше Косулькина. Дело было сделано. Тяжела лапа финотдела, но, как видите, от обложения избавиться иногда можно, надо только умеючи.
1927
Лошадиная волшебница
Истинное происшествие, случившееся на разъезде Помурино
Артельный староста Коза Антон прибыл к ворожее бледный, как изотермический вагон.
Ворожея – обширная старушка, из ушей которой росли целые веники волос, – схватила Козу за ручку и забасила:
– Щасливый будешь, много скотины иметь будешь!
– Спасибо, – возразил Антон Коза, – а покудова, дорогая бабуся, у меня лошадь уворована. Сегодня ночью.
Ворожея сдрейфила.
– Ей-богу, не я! – говорит.
Тут, кстати, набежал щуплый сторож Подпригора Никита.
– Пару лошадей, как одну копейку, сперли! – кричит не своим голосом.
И стали члены союза умолять бабушку.
– Ты, – вопиют, – старуха волшебная, – всё можешь. Обнаружь конского душегуба.
Тут волшебница стала подпущать чары, аж дух у членов союза занялся. А старуха кроет громким голосом что‐то непонятное, как бы вроде инструкции о новых тарифах, а все больше на зарплату напирает.
– Гоните, – говорит, – железнодорожные орлы, об это место по трояку. Будут вам кони.
Орлы пригнали. Забулькала старуха от радости, а лошадиного местоположения не объясняет.
– Где же кони, чародейка? Говори, волосатая!
А волосатая засмеялась.
– Сразу, – говорит, – трудно. Принеси со своих соседей, кто живет на разъезде Помурино, личные карточки, и я узнаю.
Пришел Коза домой и стал по соседям мыкаться.
Ходит и пропагандирует:
– Гоните личные карточки, кто лошадь спер. Я их сейчас к колдовнице снесу. Она старуха неслыханная – во всем разберется.
Только члены союза – соседи не допущают над своими карточками колдовать. Дашь ей, говорят, карточку, а она,
