cit. Part 1. Данная работа является основным источником, посвященным организации «Моджахеды народа».

548

О социальных слоях низов иранского общества и иммигрантах из деревень см.: Kazemi F. Poverty and Revolution in Iran. N.Y.: New York University Press, 1980; Khosrokhavar F. L’utopie sacrifice. P. 98. Автор отмечает, что накануне революции около половины населения Тегерана не являлись коренными жителями страны.

549

Ф. Хосрохавар использует это выражение для обозначения неспособности быстрой адаптации деревенского менталитета к новому образу жизни городского иммигранта.

550

См.: Bayat A. Street Politics: People’s Movements in Iran. N.Y.: Columbia University Press, 1997. Автор делится собственным опытом молодого сельского мигранта, интегрировавшегося в общество благодаря системе исламского образования в бедном квартале.

551

В сентябре 1977 г. Хомейни направил улемам письменное обращение, в котором призвал их выступать против шаха и не оставлять интеллигенции монополию на оппозиционность режиму в благоприятных условиях смягчения репрессий. См.: MilamM. Op. cit. P. 187.

552

На Ближнем Востоке церемонии поминовения усопшего устраиваются на сороковой день после его смерти (зикрат аль-арбаин).

553

Текиие — это места, где совершается поминовение шиитских имамов-мучеников и где по традиции собираются толпы народа. Эти места массового скопления стали использоваться для проведения собраний революционеров. Хейат — это квартальные религиозные ассоциации, через которые распространяются лозунги и происходит мобилизация масс. Хосейние основном специализируются на поминовении мученической смерти имама Хосейна (Хусейна), убитого в Кербеле.

554

Об использовании этих терминов в речах Хомейни в разные периоды см.: Abrahamian E. Khomeinism: Essays on the Islamic Republic. Berkeley: University of California Press, 1993. P. 27–31. Автор отмечает, что после революции Хомейни стал использовать термин «мостадафин» применительно к традиционалистским средним классам, поддерживавшим новый социальный порядок.

555

Отказ Хомейни критиковать Шариати (см.: RahnemaA. Op. cit. P. 275) резко контрастировал с его неизменно негативным отношением к «Моджахедам народа».

556

Хотя большинство авторов полагает, что народные массы сыграли незначительную роль в революции, я солидарен здесь с выводами, сделанными П. Вьеем и Ф. Хосрохаваром. Свои заключения они сделали на основании социологических опросов, проведенных непосредственно в этих кругах населения. Авторы считают, что исследования, выстроенные на основе документальных данных, недооценивают политический вклад социальных групп, не выражающих своих взглядов в письменной форме.

557

Об этих акциях см.: Bayat A. Op. cit. Ch. 2–3.

558

См. интервью, опубликованное в ливанской газете «Ас-Сафир» 19 января 1979 г.: Khomeini’s Vision: Nationalism or World Order? // The Iranian Revolution and the Muslim World / Ed. D. Menashri. Boulder: Westview Press, 1990. P. 51.

559

Мятежники требовали от имама Большой мечети, чтобы он объявил их предводителя ожидаемым мессией, пришествие которого, в соответствии с религиозным преданием, мусульмане ожидают с наступлением каждого века хиджры. В данном случае на эту роль претендовал 36-летний Мухаммад аль-Кахтани, который, как и военный руководитель группы, 27-летний Джухайман аль-Утайби, принадлежал к племенам, не связанным с саудовской королевской семьей. Эти племена гордились тем, что их предки участвовали в пуританском движении ихванов, подавленном в марте 1927 г. Ибн Саудом, которому они помогли основать современное саудовское королевство. Тысячам верующих, удерживаемых мятежниками в мечети, они говорили, что саудовский режим отклонился от ислама, а королевская семья морально разложилась и должна быть свергнута. По просьбе властей совет улемов дал согласие (после пятидневного обсуждения) на штурм мечети, где укрылись хорошо вооруженные и экипированные мятежники. Захват мечети поверг мусульманский мир в шок. Это событие казалось настолько невероятным, что первой реакцией Тегерана было его осуждение как американского заговора. В Исламабаде толпы демонстрантов учинили погром американского посольства, добавив еще одну «головную боль» американским дипломатам в регионе — незадолго до этого посольство США в Тегеране было захвачено «студентами, верными линии имама». Об этих событиях см.: Al-YassiniA. Religion and State in the Kingdom of Saudi Arabia. Boulder; London: Westwiew Press, 1985. P. 124.

560

Двадцать восьмого ноября по случаю празднования Ашуры — дней памяти о мученичестве имама Хусейна — впервые в истории саудовского королевства тысячи шиитов вышли на демонстрации, протестуя против их дискриминации и вступая в стычки с полицией. Звучали и лозунги в поддержку Хомейни. В начале февраля 1980 г., в годовщину возвращения Хомейни в Тегеран, в Катифе состоялись многочисленные манифестации шиитов, которые несли портреты Хомейни и поджигали близлежащие здания.

561

См.: MachhourM., Roussillon A. La revolution iranienne dans la presse egyp-tienne. Le Caire: Cedej, 1982. В книге приводится подборка соответствующих статей, опубликованных до начала Ирано-иракской войны в сентябре 1980 г.

562

В июле 1979 г. Саддам Хусейн, бывший до этого времени вице-президентом при президенте Хасане аль-Бакре, стал единоличным правителем. Смена власти сопровождалась казнями высокопоставленных чиновников, обвиненных в «заговоре».

563

В классической арабской культуре существует целая традиция антиперсидской полемики. Покоренной, но культурно более развитой по сравнению с арабскими завоевателями Персии вменяется в вину чрезмерное влияние в мусульманском мире, проявившееся, в частности, во времена Багдадского халифата Аббасидов (750–1253 гг.). Этот феномен, получивший название «шуубийя», представляется арабскими критиками как искажение первозданного ислама. Во время войны иракская идеология вызвала к жизни старинные распри и мобилизовала культурную элиту — известных арабских кинематографистов, поэтов и писателей — на создание исторических произведений, в которых Саддам Хусейн представлялся бы меченосцем арабо-исламских ценностей в борьбе против потомков «волхвов». Битва при Кадисии, в которой армия арабов-мусульман разгромила войско последнего персидского царя и которая превратилась в погребальный звон для династии Сасанидов, легла в основу сюжета батального фильма, заказанного Багдадом египетскому режиссеру Салаху Абу Сейфу.

564

Иранские идеологи, которых арабские националисты из Багдада, недавно приобщившиеся к исламистской риторике (в принципе не отдававшей арабам предпочтения перед остальными мусульманами), объявили чуждыми подлинному исламу, парировали этот выпад, найдя аргументы в той же исламской доктрине. Они заявили, что светский характер партии «Баас» должен быть приравнен к вероотступничеству, поскольку светским может быть только тот мусульманин, который отверг представление о шариате как организации человеческого общества в соответствии с установлениями священных текстов ислама. Таким образом, баасисты, находившиеся у власти в Багдаде, подлежали наказанию за вероотступничество — смертной казни. «Истинным мусульманам» Исламской Республики надлежало привести приговор в исполнение, следуя примеру первого халифа: задолго до битвы при Кадисии он наказал арабские племена, воспользовавшиеся смертью Пророка как предлогом для того, чтобы отказаться от присяги, данной им ему лично, и религии, которую он возвещал. Во время войны баасистская идеология была в Ираке «спрятана под сукно», так как она мешала режиму Саддама Хусейна в его исламской пропаганде. Этот феномен еще более ярко проявит себя во время войны в Заливе в 1991 г., так как в ней Ираку будут противостоять арабские государства (в первую очередь Саудовская Аравия), исламскую легитимность которых ему придется оспаривать.

565

Мухаммад Бакир ас-Садр (1935–1980), один из основателей созданной в 1958 г. иракской шиитской исламистской партии «Даава» («Призыв к исламу»), до сих пор почитается среди исламистов — суннитов и шиитов — как основоположник теории исламской экономики, которая была разработана им в книге «Иктисадуна» («Наша экономика»), опубликованной в 1961 г. Он шел в авангарде борьбы против левых марксистов и баасйстов, находившихся у власти в Багдаде, и сыграл важную роль в политизации религиозных кругов Неджефа — города, в котором с 1964 по 1978 г. жил Хомейни. См.: ВалатА. The Radical Shi’i Movement in Irak // The Iranian Revolution and the Muslim World. P. 133; Batata H. Shi’i Organizations in Irak // Shi’ism and Social Protest / Ed. J. Cole, N. Keddie. New Haven: Yale University Press, 1986. P. 139; Martin P. (pseud.). Le clerge chi’ite en Irak hier et aujourd’hui // Maghreb-Machrek. 1987. Janvier. № 115.

566

См.: The Iranian Revolution: Its Global Impact / Ed. J. Esposito. Miami: Florida International University Press, 1990. В декабре 1982 г. 5 ближайших сподвижников Алии Изетбеговича, члены организации «Молодые мусульмане», действовавшей в Боснии и Герцеговине, приняли участие в съезде имам-хатыбов в Тегеране. Данный факт послужил отягчающим обстоятельством против них на судебном процессе в августе 1983 г., на котором 12 «мусульманских фундаменталистов» были приговорены к длительным срокам тюремного заключения.

567

Подробнее об этом феномене см.: Kepel G. Les banlieues… P. 313–352.

568

Kepel G. A1’ouest d’Allah. P.: Seuil, 1994. P. 193. В книге приводятся данные об этом движении, собранные Калимом Сиддики.

569

Wai Fadjri. 1984. 13janvier. № 1. P. 2. Под передовой статьей стоит подпись основателя журнала, Сиди Амина Ньяса.

570

Ibid. № 2. Р, 2. Членство Египта в ОИК было приостановлено после подписания в марте 1979 г. египетско-израильского мирного договора; оно было восстановлено на конференции в Касабланке в 1984 г. На той же странице журнала можно увидеть статью о суннитско-шиитском единстве, которое трактуется в духе концепции экспорта революции: «Сунниты и шииты — молочные братья, они образуют единую школу в рамках ислама». О «навязанной войне» говорится в статье министра обороны ИРИ д-ра Мустафы Шамрана (Ibid. № 4. Р. 27). См. также: Manifeste de l’Etat islamique par Fimam Khomeini / / Ibid. № 6. P. 30; Ibid. № 7. P. 17, и т. д. В мае 1984 г. главный редактор журнала принял участие в «Тегеранском съезде имамов» в Тегеране, на котором демонстрировался «ужас преступлений Саддама» (Ibid. № 7. Р. 15).

571

См.: Magassouba M. L’islam au Senegal: Demain les mollahs? P.: Karthala, 1985. Название этой хорошо фундированной книги отражает царившие в то время сомнения. Журнал «Le Musulman», основанный в 1982 г., восторгался революцией, но не считал себя «проиранским», о чем заявлял один из его основателей, Омар Ба (из личной беседы, Дакар, февраль 1998 г.).

572

Посольство Ирана в Дакаре было закрыто весной 1984 г., что вызвало протест со стороны журнала «Валь Фаджри» (см.: Wai Fadjn. № 3. P. 8–9).

573

Из личной беседы с Сиди Ламином Ниасом, Дакар, февраль 1998 г.

574

См.: Mehden F. von der. Malaysian and Indonesian Islamic movements and the Iranian Connection // The Iranian Revolution: Its Global Impact. P. 248. Лидер основанной в декабре 1990 г. АИМИ (Ассоциации индонезийских мусульманских интеллектуалов), посетивший в 1979 г. Тегеран, также с энтузиазмом рассказывал нам об иранских событиях, однако заявил, что не желает их повторения в Индонезии, предпочитая впитывать их революционный дух, но не воплощать на практике их идеи (из личной беседы, Джакарта, август 1997 г.).

575

Помимо субсидирования различных исламистских ассоциаций и приглашения их на конгрессы в Тегеран (наподобие вышеупомянутого майского конгресса 1984 г.), ИРИ издавала на многих языках литературу, пропагандировавшую свершения и цели правившего режима, в том числе на арабском и урду — «Аш-Шахид» («Мученик за веру») и «Саут аль-Умма» («Г олос Общины правоверных»). На французском языке эпизодически выходила газета «Le Message de l’islam» («Послание ислама»), адресованная в основном франкоязычным мусульманам Черной и Северной Африки. Впрочем, средства, вкладывавшиеся в эту пропаганду, не шли в сравнение с суммами, которые расходовали нефтяные монархии Залива на то, чтобы привлекать на свою сторону или сохранять симпатии мусульман.

576

Некоторые из руководителей ООП, в том числе Ясир