неловко, так как в течение десятилетий либерально-романтическая пропаганда с успехом изображала османский режим упадочническим, коррумпированным, жестоким и злобным. Но в действительности речь шла не о Вифлеемской звезде или романтических образах, созданных писателями и художниками. Звезда была лишь предлогом, настоящей же проблемой было господство над проливами и преграждение русскому флоту доступа в Средиземное море.
Результатом стала Крымская война 1854–1856 годов, завершившаяся Парижским конгрессом (февраль-март 1856), на котором была провозглашена необходимость реформ в пользу христианских меньшинств Османской империи, а Россия была вынуждена отказаться от исключительного права на защиту этих меньшинств. К этому времени положение христианских общин в Святой земле стало лишь частью так называемого «Восточного вопроса». Франция и Россия все еще выглядели двумя основными сторонами в конфликте вокруг христиан Палестины. Тем временем в 1869 году состоялось открытие Суэцкого канала: в Европе он считался путем, по которому цивилизация, свобода и прогресс быстро достигнут Азии.
О подобном канале турецкие султаны мечтали с конца XVI века; если бы тогда этот проект воплотился в жизнь, мировая история была бы совсем иной. В 1833 году в Египет прибыла группа горячих поклонников Сен-Симона, твердо убежденных в том, что строительство канала будет содействовать их «крестовому походу» во имя прогресса. Мухаммед Али препятствовал их планам, так как опасался международных осложнений в случае, если бы они претворились в жизнь. В 1854 году концессия на строительство канала была выдана французу Фердинанду де Лeccency, и в 1858 году была учреждена Компания Суэцкого канала с капиталом в 200 миллионов франков. Работы начались в следующем году. Эти планы натолкнулись на энергичное противодействие Британии, опасавшейся возрождения османского флота и роста влияния Франции на Ближнем Востоке; еще одной причиной беспокойства было то, что французы будут контролировать альтернативный путь в Индию. Канал был открыт 17 ноября 1869 года в присутствии французской императрицы Евгении и австрийского императора Франца-Иосифа (который в том же году совершил паломничество в Иерусалим, остановившись в скромной гостинице францисканского монастыря, где даже не было приличествующего помещения). Хотя Австрия за три года до этого потерпела поражение от Пруссии, все еще не был оставлен дипломатический проект, дорогой сердцу императрицы Евгении: политический и военный союз католических стран Европы. Ситуация вокруг канала резко изменилась с поражением Франции в войне с Пруссией (1871), после которого началось массированное британское проникновение в Египет. В 1870–1873 годах британские войска под командованием Сэмюэла Бейкера овладели верховьями Нила, игравшими ключевую роль в контроле над Египтом, и в 1874 году Чарльз Джордж Гордон был назначен губернатором Судана — так назвали завоеванные области. Наконец, в 1876 году египетский хедив (который испытывал финансовые затруднения) продал свою долю акций канала (44 % от общего числа, на сумму 100 миллионов франков) британскому правительству. Для Средиземноморья начиналась новая эра: с XVI столетия находившееся на периферии морских путей, оно вновь становилось центром мира. Британское господство над Суэцким каналом кардинально изменило роль Гибралтара. Теперь военным, торговым и пассажирским судам Ее Величества больше не надо было ни останавливаться для разгрузки в Александрии, ни огибать Африканский континент.
Столкнувшись с таким массированным дипломатическим и экономическим проникновением европейских держав в Османскую империю, России ничего не оставалось, как поднять в ответ религиозный вопрос. В 1877 году Александр II объявил Турции войну, заявив, что невозможно более терпеть приниженное положение православных христиан в Турции и, в частности, на Балканском полуострове. Русская армия дошла почти до самого Стамбула, однако дальнейшее ее продвижение было остановлено ввиду заключения Сан-Стефанского мира (3 марта 1878 года). К этому времени Османская империя начинала разваливаться; уступки в пользу России, предусмотренные по мирному договору, нанесли окончательный удар по ее престижу и независимости. Это встревожило страны Запада, особенно Великобританию, которая опасалась установления российской гегемонии в Турции (что означало бы свободный выход русских кораблей в Средиземное море, интенсивное использование русскими Суэцкого канала и как следствие — прямую угрозу британскому морскому могуществу), и Австрию, которая беспокоилась за равновесие сил на Балканах. Англо-русского конфликта удалось избежать благодаря Берлинскому конгрессу, где удалось достичь соглашения при посредничестве Бисмарка, «честного маклера».
Тем временем начиналось другое сложное противостояние, на этот раз за Каспийским морем: шахматная партия со множеством наблюдателей-сторонников за спиной каждого игрока, готовых в любой момент перейти на другую сторону. Англичане называли это «Великой игрой», а русские — «сражением с тенью». Во второй половине девятнадцатого столетия на пространстве между Сырдарьей и Тянь-Шанем разыгрывалось ожесточенное соперничество между Россией и Британией за территории, лежащие между Каспийским морем и Гиндукушем. Тюрко-монгольские кочевники Средней Азии, исповедовавшие ислам, едва ли могли надеяться на помощь своего «халифа», стамбульского султана, уже поставленного на колени европейскими державами.
Во всей Средней Азии на протяжении веков происходили жестокие потрясения, но одновременно действовали подспудные силы, выражавшие жажду обновления. Туда стягивались те, кто не нашел себе места в Европе. Примером может служить Паоло Авитабиле, родившийся в 1791 году. Он сражался в Пенджабе в армии Мурада, стал губернатором Пешавара и на этом посту отдавал приказы вешать и отрезать языки, завел себе гарем. Уже стариком Паоло вернулся в свою родную Кампанию, получил орден от короля Фердинанда II и умер в 1850 году. С наемниками, однако, судьба обходилась иначе.
На службе русских и англичан были не только солдаты. В распоряжении обеих держав имелась целая армия шпионов, замаскированных под географов, этнографов и торговцев, которые проникали в пустыни и на склоны высочайших в мире гор. Среди них были и крупные аферисты, и истинные ученые, такие, как Николай Михайлович Пржевальский, генерал русской армии и зоолог с мировой славой. Другой пример — Чокан Валиханов, племянник казахского хана, курсант военного училища в Оренбурге, а затем царский тайный агент на территориях, населенных казахами и киргизами. Валиханов был ботаником, географом, живописцем, другом ссыльного Достоевского и мыслителем либерально-демократического толка. Он умер в 1865 году, когда ему было всего тридцать лет.
Когда империя Тимура развалилась, средняя Азия превратилась в мозаику из ханств и эмиратов, яростно враждующих между собой. Турки, персы и китайцы стремились заключать союзы с этими мелкими государствами. Россия и Великобритания, действуя при помощи силы, бесцеремонно нарушили шаткое равновесие в этом регионе. Крымская война положила конец попыткам русских прорваться в Средиземное море, и они обратили свой взгляд на территории, объединявшиеся тогда под общим названием «Туркестан». В 1865 году, в нарушение царского приказа, генерал Михаил Григорьевич Черняев захватил Ташкент, получив за свои труды усыпанную бриллиантами саблю и приказ об отставке; дело, однако, было сделано. В 1868 году генералу Кауфману сдался Самарканд. Завоевание Средней Азии было завершено в 1881 году генералом Скобелевым, после чего была проложена железная дорога от Астрахани до Амударьи.
Тюрко-монгольские ханства пытались противостоять этому натиску. В 1863 году хан Коканда послал чиновника по имени Якуб-бек, таджика по национальности, в Кашгар, за Тянь-Шань, где уйгуры и дунгане (китайцы-мусульмане) восстали против маньчжурских правителей империи. Якуб-бек быстро занял территорию сегодняшнего Синьцзяна и с 1867 года начал там править, ловко маневрируя между Турцией, Англией и Россией. Тщеславные устремления Якуб-бека, однако, потерпели неудачу ввиду англо-русского противостояния: те и другие соперничали между собой за расположение императора Китая — государства, в состав которого входил Синьцзян. Государство Якуб-бека не пережило его самого, умершего в 1877 году при загадочных обстоятельствах. Один лишь османский султан, которого тюрко-монголы — мусульмане-сунниты — признавали в качестве своего духовного вождя, мог бы оказать поддержку Синьцзяну, но в то время его внимание было отвлечено другими делами.
Среднеазиатские кочевники всегда с надеждой смотрели на турок-осман, так как кроме религии их объединяло этническое и языковое родство. Национализм, ставший модным в конце девятнадцатого века, и пантюркизм — идеология, созданная по образцу пангерманизма, — уже распространялись в Турции, особенно среди городских средних слоев и военных.
В Индии партия была полностью выиграна Британией: в августе 1858 года британский парламент передал управление страной от Ост-индской компании британской короне. В Средней Азии, однако, находившиеся в упадке Персидская и Китайская империи уже не могли установить свое господство; они могли стать союзниками либо британской королевы — и императрицы Индии — либо русского царя. Казалось, что раздел сфер влияния между двумя европейскими державами прошел по горным цепям Тянь-Шаня и Каракорума. Но на самом деле это было не так.
Кульминационная глава этого увлекательного повествования была написана между 1919 и 1925 годами двумя необычными личностями: Энвер-пашой и Михаилом Фрунзе.
Энвер родился в 1881 году и принимал участие в младо-турецкой революции 1908 года. Большой поклонник пангерманизма, он в 1911 году участвовал добровольцем в итало-турецкой войне. В 1914 году он стал военным министром Турции, а в 1918-м, после ее поражения в войне, бежал — сначала в Берлин, затем в Москву, где стал сотрудничать с большевиками в целях совместной борьбы против Великобритании. В 1921 году его послали в Туркестан, где он и сбросил свою маску. Энвер рассчитывал основать между Каспием и Тянь-Шанем тюркскую империю со столицей в Бухаре, империю, которая поддерживала бы тесные связи с новой Турцией Мустафы Кемаля. Новое государство должно было опираться на легендарных тюркско-таджикских воинов, которые стали достойными противниками новорожденной Красной Армии: разозленные русские прозвали их «басмачами» (бандитами-убийцами).
У Советов тоже был собственный среднеазиатский герой, к сожалению, сейчас основательно позабытый: это Михаил Васильевич Фрунзе, большевистский Наполеон, родившийся в Бишкеке, столице сегодняшнего Киргизстана. Конная статуя Фрунзе все еще стоит в городе, там существует и скромный музей, посвященный его памяти. Одному из своих сыновей Фрунзе дал судьбоносное имя Тимур — такое же, как у великого туранского героя. Энвер и Фрунзе были в чем-то схожи между собой.
Турецкому революционеру было всего сорок лет, когда он бросил вызов Красной Армии, обратившись за помощью к эмиру Афганистана и приняв титул: «Верховный командующий войсками ислама, родственник халифа и посланник Пророка». Его джихад воспламенил мусульман Средней Азии. К весне 1922 года Энверу удалось захватить значительную часть Бухарского эмирата, но вскоре — 4 августа того же года — он погиб, бросившись, как утверждают, в самоубийственную кавалерийскую атаку на русские пулеметы. Басмачи продолжали сопротивление до тридцатых годов, несмотря на упорную борьбу против них: по своей жестокости эта борьба лишь немногим уступала лжи и клевете, с помощью которых их позднее пытались очернить.
Через три года после смерти Энвера его противник Фрунзе, создатель Красной Армии, умер при столь же невыясненных обстоятельствах. Руководители Верховного Совета в Москве узнали, что Фрунзе страдает от язвы желудка; операция, которой его подвергли, конечно же, прошла неудачно. Центральный Комитет доверил воспитание детей Фрунзе Ворошилову, одному из его
