не в освящении эксплуатации и угнетения людей, свойственных рабовладельческому, феодально-монархическому или какому-то иному эксплуататорскому строю. Остерегаясь односторонности и преувеличений, скажу, что при определенных условиях социальные конфликты действительно могли приобретать религиозную оболочку, проходить под религиозными лозунгами и непосредственно инспирироваться религиозными организациями, однако, это вовсе не означает, что они инициированы непосредственно самой религией. Как правило, все обстоит как раз наоборот: именно светские лидеры сознательно старались придать религиозным процессам опасную политическую тенденциозность, сообразно тем самым идеям, которые возглавляемая ими партия или политическая группировка считала наиболее соответствующими ее текущим конъюнктурным соображениям. История религии буквально пестрит примерами того, как ее старались использовать в прошлом и стараются использовать сейчас для достижение целей, не имеющих никакого отношения к духовности и меня не оставляет горькое осознание того, что некоторые религиозные деятели, передовые для своего времени, но, зачастую и отягощенные недостатками своей эпохи, порой бездумно шли на поводу у светских правителей, были послушной игрушкой в руках алчных деспотов, освящая авторитетом религии их бесчеловечные, безнравственные и беззаконные действия, тем самым они своими собственными руками насаждали тот самый атеизм, с которым же потом самоотверженно боролись. Кстати, как убедительно показало наше недавнее прошлое, атеизм может быть причиной стольких же, а то и гораздо худших зол, как и самые дикие суеверия, в то же самое время, история свидетельствует, что довольно часто борьба за справедливость, социальное равенство получает именно религиозную мотивацию и это вовсе неудивительно. Ведь религия утверждает, что все люди равны перед Богом и если при этом существует социальное, расовое или же национальное неравенство, то вполне закономерно и логично, что люди, опираясь на религиозное вероучение, поднимались на борьбу за свои права под знаменами веры. Вера составляла неотъемлемую часть человеческой жизни с незапамятных времен и играла решающую роль в ходе многих исторических событий, ибо социальная история народов неразрывно связана с их мировоззрением. Влияние религиозного фактора на становление тех или иных социальных отношений поистине огромно, ведь вера является естественным фундаментом общества и тем, что, собственно, связывает народ воедино. Именно она поддерживала житейские отношения и социальные институты на протяжении всей истории цивилизации, ведь общность крови, создавая семьи и родственные кланы, тем не менее, не в состоянии создать то наивысшее, чистое чувство, которое связывает людей духовно и превращает их в народ в полном смысле слова, иначе говоря, она помогает людям осознавать себя как моральную общность, скрепленную общими духовно-нравственными ценностями и едиными целями. Ни одна общественная система не способна долго существовать без религии, ибо она, как ничто другое, укрепляет социальное единство, поддерживает добрые традиции, является средством жизненной ориентации и регуляции поведения людей, вдохновляет их на социальные преобразования, тем самым способствуя продвижению общества по пути социального прогресса. Религия воздействует на индивида и общество в целом сразу по нескольким, взаимосвязанным между собой направлениям, помогает овладеть искусством понимания других людей, освящает брак — основу гражданской жизни, помогает осуществить свободное, сознательное самоопределение мировоззренческой позиции, без нее человек очень быстро утрачивает понимание смысла в том, что с ним происходит. Мы не пускаемся здесь в дальнейшие характеристики того, что дает теологам основание для весьма оптимистической оценки роли религии в человеческой жизни в споре со светскими социологами, ожесточенная полемика между нами вызвана не столько разногласиями по существу, сколько ошибочными представлениями последних о содержании защищаемой ими теории. Скажу лишь, что важные общественные функции религии наглядно проявляются на фоне глубочайших перемен в социально-экономической, общественно-политической и всех остальных сферах жизни нашей республики. Оно и не могло быть иначе, ведь религия — это совесть человечества, спасению которого она должна беззаветно служить, поэтому искренне радует то обстоятельство, что за последние годы у большинства людей наконец-то пробудилось понимание ее великой социальной миссии. Отчего же вообще у некоторых людей возникают сомнения в истинности религии? Почему они уверены, что именно она лежит в основе всякой социальной обездоленности, интеллектуальной ограниченности или же политической зависимости, да и вообще была, по их мнению, источником едва ли не всех зол в мировой истории? Для того, чтобы понять и объяснить такую точку зрения, нам необходимо прежде выяснить, насколько были объективны люди, на мнения которых они опираются. К примеру, Гегель представлял религию чем-то вроде формы, предваряющей философию, которая сама, в то же время, понималась им как действительность, развертывающая себя в истории, что только лишний раз показывает, с какой бесцеремонностью он брался за проблемы, для решения которых ему недоставало самых элементарных знаний. Как всегда, отличился полоумный Фрейд, усматривавший причину религиозности людей в подавлении ими своих инстинктивных влечений, приводящих к расстройству психики — неврозу. Как известно, невротическое состояние — это болезненное состояние психики человека и, находясь в этом состоянии, он не способен адекватно воспринимать окружающий мир. Он попадает в мир иллюзий и поскольку религия, по Фрейду, есть форма иллюзорного сознания, то, соответственно, она рассматривается им лишь как коллективный невроз. Само собой разумеется, что подобные рассуждения совершенно несостоятельны, однако легко объяснимы. Дело в том, что у Фрейда и ему подобных субъектов имеется лишь один побудительный мотив исследования религии — их неуемное тщеславие и подобно всем не в меру тщеславным людям, они заботятся лишь о своем сиюминутном успехе, о мимолетной сенсации. Ради дешевой популярности они давно проституировали всю науку, со смелостью, достойной лучшего применения, оплевали вокруг себя все святое и вечное, однако их пустопорожние антирелигиозные рассуждения, несмотря на все старания, бесследно канут во мгле веков, как и все, что было сказано устами или же писано руками всех прочих «мудрецов» того же сорта. По мнению же Фейербаха, религия — это человеческий продукт, следствие и форма отчуждения человеком своей сущности. «Всякий бог — писал Фейербах в так называемых „Лекциях о сущности религии“, есть существо, созданное воображением, образ, и притом образ человека, но образ, который человек полагает вне себя и представляет себе в виде самостоятельного существа.» Ни к чему пояснять, что тем самым он пытается представить религию продуктом общ ественного развития, и, таким образом, доказать ее относительный характер, однако, в конечном итоге, Фейербах продемонстрировал нам только то, как мало он проник в глубины теологии и до какой невероятной степени, с другой стороны, он разделяет иллюзии уже затронутой нами ранее спекулятивной философии. Младшие современники и ученики Фейербаха, незабвенные К. Маркс (1818–1883) и Ф. Энгельс (1820–1995), попытались сформулировать основные принципы социально-философского анализа религии и одна из отличительных особенностей их богопротивной концепции заключается в том, что религия, как социальное явление, имеет, по их убеждению, сугубо историческую природу, ну а это, в свою очередь, означает, что она является лишь порождением преходящих социальных условий. А мы-то неучи наивно полагали, что религия была ниспослана нам свыше, а не вызвана к жизни потребностями общества в ходе сложного и многопланового исторического процесса. Выводы Маркса много бы выиграли в своей убедительности, если бы он сумел доказать хотя бы одно из своих голословных антиклерикальных утверждений, однако, сей ученый муж был не в состоянии сделать такого анализа, поскольку принципиально игнорировал опыт, накопленный многими поколениями теологов и его примитивные представления о религии способны сегодня вызвать лишь снисходительную улыбку читателя, сколько-нибудь серьезно знакомого с ее истинной сутью. На вопрос, способствует ли она общественному прогрессу или же наоборот — препятствует ему, Маркс, как известно, отвечал известным выражением, смысл которого сводится к тому, что: «религия — это опиум народа», «форма иллюзорного сознания», которая является препятствием на пути социального прогресса, выступает как сила сковывающая человеческую энергию, служит стимулом разрыва с существующим общественным порядком, отвлекает людей от борьбы и созидания новой жизни. Кроме того, премудрый Маркс утверждал, будто религия, как проявление несвободы, исторически изживает себя в той мере, в какой развивается свобода и самостоятельность человека и что в силу этого возможно создание таких общественных отношений, при которых человек перейдет «из царства необходимости в царство свободы». Именно этот тип общественных отношений Маркс и Энгельс называли коммунистическим, ну а установление коммунистических отношений, по их мнению, означало естественное отмирание религии. Будучи твердо уверены в неизменно реакционной сути любого вероучения, Маркс и Энгельс проявляли к религии ненависть, доходившую до неприличия, так ничего и не возразив по существу, они обнаружили непомерно узкое понимание ее истинной сути, мало образования и много грубости, пытаясь, вдобавок, сослаться при этом на авторитет серьезной науки. Отличительная черта их рассуждений о религии заключается в том, что ими выхватываются лишь отдельные негативные явления из жизни верующих, цитируются бессмысленно надерганные отрывки из трудов второстепенных теоретиков, а в отдельных случаях даже не делается никаких попыток связать все это воедино, хотя бы исходя из этики научных изысканий. Никто из оппонентов теологии не доходил до такого абсурда, как эти мрачные богоборцы, и, в целом, я считаю их инсинуации лишь вздорной клеветой, усматриваю в них поверхностный материализм, тяжелое, мутное состояние духа и, в силу этого, считаю безусловно необходимым как можно скорее преодолеть господствовавшую в марксистском «религиоведении» оценку религии, как неадекватную истинному бытию человека форму его самореализации, которая, дескать, носит лишь временный характер и должна быть отвергнута человечеством на более высоком этапе его развития. Однако, прогресс человечества привел, как известно, лишь к отмиранию их собственного лжеучения, и это при том, что оно уже было воплощено в могучем государстве, имевшем целью построение того самого «коммунизма», о котором они писали, при этом ни один человек в той огромной стране, по большому счету, не имел никакого понятия о том, что же, собственно, это такое: «коммунизм». Словом, их предала забвению сама непродолжительная победа их богопротивного учения, доказательством чему являются горы печатных трудов и скульптурные изображения Маркса и Энгельса, которые украшают загородные свалки, куда их тайком от людей свезли сами же вчерашние последователи пресловутого исторического материализма. Сегодня постсоветское общество идет вперед, переворачивая вверх дном камни заложенного ими коммунистического фундамента, ведь не вина людей, если навязанный им поверхностный материализм не оправдал возлагавшихся на него несбыточных надежд. К счастью, сотни миллионов людей, воспитанных в советское время в духе воинствующего атеизма, сегодня начинают понимать, что признание первичности материи равносильно отрицанию божественного начала, приведшего мир в бытие, и что невозможно понять истинного призвания человека без правильных представлений о его Творце. Довлевшая прежде над умами людей близорукая коммунистическая идеология, чье понимание религии может быть отнесено к разряду детских сказок, сегодня отброшена ходом истории на обочину дороги человечества и в настоящее время в нашей стране происходит формирование гражданского общества, закладываются основы демократических