приобрел верного друга и бесстрашного соратника.

Мусульмане Медины пришли к исламу несколько иным путем, чем мухаджиры. Ни трагического разрыва с родными и близкими, ни преследований соплеменников ансары не пережили. Ислам, несомненно, пользовался популярностью среди бедняков и «сирот» Ясриба, был принят обоими племенами — хазраджитами и авситами по обоюдному согласию и с целями не столько религиозными, сколько политическими. Если в Мекке каждый курайшит лично для себя решал вопрос, примкнуть ли ему к Мухаммеду или остаться с многобожниками, то в Медине этот вопрос решался племенем в целом — без особых страстей и без существенных конфликтов. Принимать ислам или нет, авситы и хазраджиты детально обсудили в своей среде до Второй клятвы при Акабе и, по зрелом размышлении, взвесив все «за» и «против», проанализировав сложившееся соотношение сил, учтя популярность нового учения в низах и общее стремление к миру в оазисе, прониклись убеждением, что ислам стоит принять — вместе с пророком и мухаджирами из Мекки. Богатые и влиятельные шейхи авситов и хазраджитов стали мусульманами наряду с бедняками и «сиротами», рассчитывая, что реальная власть останется в их руках и никакого ущерба их интересам ислам не нанесет. Лидером этих богатых и влиятельных ансаров, выразителем их общих интересов и политических устремлений был Абдаллах ибн Убайя, в прошлом признанный глава племени Аус; в торжественных случаях он появлялся на людях с золотой диадемой на голове, что давало повод обвинять его в стремлении узурпировать власть в Медине и стать «князем».

Ислам приняло большинство хазраджитов и авситов, однако далеко не все. Почти в каждом клане оставались язычники, а несколько кланов в полном составе отказались принять ислам и признать Мухаммеда пророком и посланником Бога. Язычники тем не менее не доставляли Мухаммеду хлопот, и борьба с мединскими многобожниками не особенно его занимала. Они были немногочисленны и раздроблены, они не выступали против Мухаммеда как организованная сила, и отношение пророка к ним было терпимым. Принцип «нет принуждения в вере», провозглашенный Мухаммедом при вступлении в Медину, почти не нарушался, и Мухаммед не делал попыток разрушать храм богини аль-Манат. почитавшийся язычниками. Единственной известной нам формой «притеснений» были самовольные действия некоторых благочестивых молодых мусульман, которые выкрадывали у язычников деревянных идолов и либо выбрасывали их на помойку, либо разбивали на куски и сжигали. Делалось это по ночам, а стало быть, считалось, что эти ревнители веры поступают нехорошо, воруя и уничтожая чужую собственность. Поэтому не с язычниками, а с влиятельной партией ансаров, возглавляемой ибн Убайей, начал Мухаммед вскоре по прибытии в Медину решительную борьбу.

Своих противников Мухаммед назвал мунафикун — «лицемерами». Выпады против «лицемеров», разоблачение их тайных умыслов и решительное осуждение их непокорности заняли в откровениях мединского периода почти такое же место, как некогда полемика с язычниками.

— И среди людей некоторые говорят: «Уверовали мы в Аллаха и в последний день». Но они не веруют, — обличал Мухаммед «лицемеров». — Они пытаются обмануть Аллаха и тех, которые уверовали, но обманывают только самих себя и не знают.

В сердцах их болезнь — пусть же Аллах увеличит их болезнь! Для них — мучительное наказание за то, что они лгут.

А когда им говорят: «Не распространяйте нечестия на земле!» — они говорят: «Мы — только творящие благое».

Разве нет? Ведь они — распространяющие нечестие, но не знают они.

А когда говорят им: «Уверуйте, как уверовали люди!» — они отвечают: «Разве мы станем веровать, как уверовали глупцы?» Разве нет? Поистине, они — глупцы, но они не знают!

И когда они встречают тех, которые уверовали, они говорят: «Мы уверовали!» А когда остаются со своими шайтанами, то говорят: «Мы ведь — с вами, мы ведь только издеваемся».

Аллах поиздевается над ними и усилит их заблуждение, в котором они скитаются слепо!

Любые попытки «лицемеров» договориться с ним о дележе власти Мухаммед категорически отклонял. Он согласен был лишь выслушивать советы, но право принимать решения принадлежало только ему. Верующие должны были подчиняться его решениям. «Повинуйтесь Аллаху и его посланнику!» — вновь и вновь требовал Мухаммед в Коране. Кто не повинуется, тот неверный, «лицемер». Мухаммед советовался с мусульманами о делах общины, но советовался только с теми, с кем считал нужным, — накибов, избранных представителями ансаров при Акабе, он просто-напросто игнорировал. «Лицемеры» с этим не мирились, и Мухаммеду снова и снова приходилось обличать их коварство и тайные умыслы.

— Когда приходят к тебе лицемеры, — поучал Аллах своего посланника в суре, которая впоследствии была названа «Лицемеры», — они говорят: «Свидетельствуем, что ты — посланник Аллаха». Аллах знает, что ты — Его посланник, и Аллах свидетельствует, что лицемеры -лжецы.

Они обратили свои клятвы в щит и отклонились от пути Аллаха. Поистине, скверно то, что они делают!..

А когда ты их увидишь, тебя восхищают их фигуры. Если они говорят, ты слушаешь их слова, точно они столпы поставленные. Они принимают всякий крик — против них. Они -враги, берегись же их! Пусть Аллах их поразит, до чего они обольщены!

Когда скажут им: «Ходите, посланник Аллаха попросит вам прощения!», — они кривят свои головы, и ты видишь, как они отворачиваются, возвеличиваясь.

Все равно им, будешь ты просить им прощения или не будешь; никогда не простит им Аллах: ведь Аллах не руководит народом распутным!

Партия «лицемеров» боролась, по-видимому, не только за сохранение в неприкосновенности старого общественного уклада жизни, но и против требований безграничной милостыни, против попыток Мухаммеда заставить их поделиться накопленным богатством с бедняками-соплеменниками и переселенцами из Мекки:

— Они — те, которые вам говорят: «Не расходуйте на тех, кто у посланника Аллаха, пока они не разойдутся!» У Аллаха сокровищницы небес и земли, но лицемеры не понимают!

Власть и богатство — причина длительного конфликта Мухаммеда с партией «лицемеров» во главе с Ибн Убайей. Чтобы сохранить и то и другое, «лицемеры» готовы были предать Мухаммеда, объединиться с его врагами в Медине и за ее пределами, в том числе и с курайшитами. Это была могущественная и влиятельная партия, с которой Мухаммеду приходилось считаться. Сколько бы он их ни обличал, он никогда не доводил дело до открытого столкновения и разрыва, хотя мелкие стычки происходили, по-видимому, часто. В борьбу с «лицемерами» были вовлечены и мухаджиры, и часть преданных Мухаммеду ансаров, которые не всегда могли сдержать свою ненависть к откровенным противникам пророка. Известно, что между «верными» и «лицемерами» не раз происходили мелкие драки, некоторых «лицемеров» вытаскивали из мечети за бороду, и, возможно, делались попытки не допускать «лицемеров» к участию в общих молитвах и тем самым запятнать их в глазах всех мусульман, как тайных вероотступников.

По этой ли причине или по какой-то другой, но «лицемеры» в конце концов построили собственную мечеть — мечеть аль-Дирар, которую Мухаммед считал «нечестивой». Мухаммед за это обрушил на «лицемеров» новый поток проклятий и обличений:

— Разве они не знали, что, кто противится Аллаху и его посланнику, для того — огонь геенны на вечное пребывание в ней.

А если ты их спросишь, они, конечно, скажут: «Мы только погружались в беседы и забавлялись». Скажи:

«Не над Аллахом разве, Его знамениями и Его посланником вы издевались?»…

Лицемеры и лицемерки — одни от других: они внушают неодобряемое, и удерживают от признаваемого, и зажимают свои руки. Забыли они Аллаха и Аллах забыл про них. Поистине, лицемеры, они, распутники!

Обещал Аллах лицемерам, и лицемеркам, и неверным огонь геенны, — на вечное пребывание там. Довольно с них ее! И проклял их Аллах, и им — постоянное наказание.

Но и проклятие Аллаха на «лицемеров» не подействовало, и нечестивая мечеть аль-Дирар, вопреки воле пророка, просуществовала многие годы.

Поведение «лицемеров» показало Мухаммеду, что некоторые идеи и требования ислама, выработанные в мекканский период, не находят сочувствия среди значительной части арабов — наиболее зажиточной, влиятельной и образованной, что пророк и ислам связаны не столь уж неразрывно, что ислам может существовать не только без пророка, но даже вопреки его воле. Мухаммеду угрожала опасность превратиться всего лишь в вождя второстепенной секты.

Совместное строительство мечети, кампания побратимства, настойчивые призывы к имущим мусульманам щедро творить милостыню, помогать беднякам, освобождение рабов -все это было продолжением того же утопического стремления создать религиозное братство, основанное на взаимной любви, лишенное противоречий. И это стремление на глазах у Мухаммеда терпело в Медине крах, встречало резкое и непримиримое сопротивление многочисленной и влиятельной группы мусульман, получивших название «лицемеров».

Необходимость видоизменять ислам Мухаммед понял не сразу — на это потребовалось много лет, и все эти годы он вел настойчивую борьбу с «лицемерами» — без заметного, правда, результата.

Бог Мухаммеда — единый творец всего сущего, единый владыка человеческой жизни, земной и загробной, принципиально не отличался от Бога насара и яхуди. Мухаммед был прав, когда рассматривал ислам не как новую религию, а как учение, по существу не отличающееся от христианства и иудаизма. Ислам был развитием единобожия и его видоизменением, но для самого Мухаммеда идея развития была чужда, несовместима с представлением о вечном, вездесущем и неизменяющемся Боге. Превосходство ислама над христианством и иудаизмом вытекало для Мухаммеда просто из того факта, что полученные им божественные откровения являлись самыми новыми, последними по времени приказаниями всевышнего. Поэтому все «люди писания», насара и яхуди, должны были, по его мнению, с радостью принять ислам или хотя бы признать его.

Действительность жестоко разочаровала Мухаммеда. В ислам обратилась лишь часть мединских насара, новообращенных же среди яхуди были единицы. Оказалось, что ислам, христианство и иудаизм несовместимы друг с другом.

• Поистине, те, которые уверовали, — провозгласил Мухаммед вскоре после прибытия в Медину, — и яхуди, и насара, и сабии, — кто уверовал в Аллаха и в последний день и творил благое, — нет страха над ними, и не будут они печальны!

• А если бы пожелал Аллах, — поведано было Мухаммеду, — то Он сделал бы вас единым народом, но… чтобы испытать вас в том, что Он даровал вам. Старайтесь же опередить друг друга в добрых делах! К Аллаху — возвращение вас всех, и Он сообщит вам то, в чем вы разногласили!

Мухаммед признал христианство и иудаизм как законные, заповеданные самим Аллахом вероучения и рассчитывал, очевидно, на взаимность. Но насара и яхуди отвергли идею о равенстве их учений с исламом, они не признавали ни пророческой миссии Мухаммеда, ни божественного происхождения Корана. И те и другие были убеждены, что последователи Мухаммеда в рай не попадут.

— И никогда не будут довольны тобой ни яхуди, ни насара, — вынужден был весьма скоро с горечью признать Мухаммед, — пока ты не последуешь