и необходимости, — писал Шопенгауэр в трактате “Об основе морали”, — я считаю величайшим из всех завоеваний человеческого глубокомыслия. Вместе с трансцендентальной эстетикой это — два больших брильянта в короне кантовской славы…» (Шопенгауэр А. Свобода воли и нравственность. М., 1992, с. 181–182).
78
Парафраз евангельского изречения: «Отдавайте кесарево кесарю, а Божие Богу» (Мф. 22, 21).
79
В ОМИ (с. 519) слова в скобках — сняты.
80
В ОМИ (с. 519) далее следует: «Аргументы Риккерта (цит. соч.) против метафизики истории всецело связаны с его гносеологическими построениями и вне их теряют убедительную силу».
81
В ОМИ (с. 520) вместо «задача эта» — «целиком эта задача».
82
В ОМИ (с. 521) вместо «смысл» — «трансцендентный смысл».
83
В ОМИ (с. 521) вместо «показать» — «признать».
84
В ОМИ (с. 521) далее следует: «Как говорит Гегель, “всякое развитие имеет содержание и представляет интерес… Все, что, взятое само по себе, является ограниченным, получает свою ценность, потому что принадлежит целому и есть момент развития идеи” (Moment der Idee)».
85
Гегель Г. В. Ф. Философия права. М., 1990, с. 53.
86
В ОМИ (с. 521) вместо «является теодицеей, как и понимал ее Гегель» — «включает эту проблему, ту самую, которую с такой решительностью ставит Ив. Карамазов (см. предыдущую статью)».
87
В ОМИ (с. 521) вместо «Это» — «Этот карамазовский вопрос».
88
В ОМИ (с. 521) вместо «которое должно вместе с тем явиться и оправданием зла» — «которое является вместе с тем и объяснением существования зла».
89
В ОМИ (с. 521) вместо этой фразы: «Философии здесь ставится задача найти такую точку зрения, при которой существование зла в мире представляется не только допустимым, но в известном смысле целесообразным и относительно разумным; при таком понимании зло теряет значение самобытного начала, и обнаруживается его внутреннее конечное бессилие».
90
Имеется в виду эпиграмма, входящая в состав стихотворного цикла «Опять на родине» (1823–1824):
Фрагментарность вселенной мне что-то не нравится,
Придется к ученому немцу отправиться.
Короткий расчет у него с бытием:
К разумному все приведя сочетанию,
Он старым шлафроком и прочим тряпьем
Прорехи заштопает у мироздания.
91
92
В ОМИ (с. 521) вместо «получает» — «в этом смысле получает».
93
В ОМИ (с. 521) вместо «только служебного» — «служебного».
94
В ОМИ эта фраза — снята.
95
В ОМИ (с. 522) вместо «Вместе с тем, мы признаем» — «С другой стороны, тем самым мы принимаем».
96
В ОМИ (с. 522) вместо «намерения» — «свободные стремления».
97
В ОМИ (с. 522) вместо «оказываются» — «в известном смысле оказываются».
98
В современном переводе — «хитрость мирового разума». См.: Гегель Г. В. Ф. Энциклопедия философских наук. М., 1974, т. 1, с. 397–398.
99
Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения 2-е изд., т. 13, с. 7.
100
В ОМИ следующие два абзаца (в том числе и цитата из Гете) — сняты. Фраза «Как говорит Гегель — der Idee)» перенесена на с. 521.
101
В Цитата из первой части «Фауста» (сцена «Ночь», слова Духа, вызванного Фаустом):
Где времени кинув сквозную канву,
Живую одежду я тку божеству.
102
Цитата из поэмы А. К. Толстого «Иоанн Дамаскин» (1858). См.: Толстой А. К. Сочинения. М., 1981, т. 1, с. 333). На слова из этой поэмы написан популярный романс П. И. Чайковского «Благословляю вас, леса».
103
В ОМИ (с. 523) далее следует: «Зло иррационально по самому своему понятию, и если оно, по тем или другим причинам, существует в истории, ей имманентно, то ей имманентна вместе с тем и известная иррациональность, закрывающая от нас трансцендентную рациональность всего сущего, хотя она и может постулироваться метафизикой и составлять предмет разумной веры. Но не значит ли это, что мы должны отказаться от метафизики истории, если основной ее постулат невыполним для нас, и предаться спокойствию или отчаянию агностицизма? [Это рекомендует, между прочим, Паульсен (в “Einleitung in die Philosophie”), что не мешает ему, однако, ввести подобие теодицеи с заднего крыльца по ведомству “веры”].Или же существует средний путь, на котором метафизика истории все-таки становится возможной? Метафизика истории включает в себя собственно две проблемы: во-первых, проблему теодицеи в узком смысле, т. е. о возможности и значении зла в истории и человеческой жизни; во-вторых, проблему об основном содержании истории, или о той задаче, которая разрешается историческим человечеством. По отношению к этой задаче, при существовании борьбы добра и зла в истории, все исторические события представляются с положительным или отрицательным показателем, отходят вправо или влево; история является с этой точки зрения постепенным, хотя и зигзагообразным прогрессом, совершающимся посредством борьбы добра и зла, движения противоречий. Метафизика истории в этой своей части по характеру проблем вполне совпадает с теорией прогресса в общепринятом смысле, с той существенной разницей, что основные критерии прогресса избираются не произвольно, при помощи “субъективного метода”, но подвергаются критическому испытанию и получают предварительное оправдание в метафизике.
Однако при таком понимании метафизики истории возникает новый вопрос».
104
В ОМИ (с. 523) вместо «Таким образом, если» — «Если».
105
В ОМИ (с. 524) вместо «не законом исторического развития, а нравственной задачей» — «нравственной задачей».
106
В ОМИ (с. 524) к этому сделано примечание: «Эта речь вышла в русском переводе (под моей редакцией) под заглавием: проф. Зибек. Прогресс как нравственная задача. Киев, 1903».
107
В ОМИ (с. 524) к этим словам сделано примечание: «Об абсолютности и потому недостижимости социального идеала в границах истории ср. в статьях “Душевная драма Герцена” (глава I) и “О социальном идеале”».
108
В ОМИ (с. 524) вместо «Позитивная теория прогресса — своего рода эсхатологией» — «Позитивная теория прогресса является своего рода эсхатологией».
109
В ОМИ (с. 524) к этим словам сделано примечание: «О недостаточности этой эсхатологии и вообще об эсхатологической проблеме см. в статье “Что дает современному сознанию философия Вл. Соловьева?”»
110
В ОМИ (с. 524–525) вместо «Но иного рода эсхатология — Нужно убеждение» — «Но для этого нужно иное убеждение, именно в том, что наши нравственные деяния и помыслы имеют непреходящее значение, что они усчитаны абсолютом и нужны для его лукавства, другими словами, убеждение».
111
В ОМИ (с. 525–526) вместо этого абзаца: «Итак, основные посылки теории прогресса таковы: нравственная свобода человеческой личности (свобода воли) как условие автономной нравственной жизни; абсолютная ценность личности и идеальная природа человеческой души, способная к бесконечному развитию и усовершенствованию; абсолютный разум, правящий миром и историей; нравственный миропорядок, или царство нравственных целей, добро не только как субъективное представление, но и объективное и мощное начало. Все эти положения в своей совокупности входят как неустранимая часть в философию теизма, именно христианского теизма (хотя, конечно, далеко не исчерпывают всего ее содержания). Следовательно, основные проблемы теории прогресса суть вместе с тем и проблемы философии христианского теизма и разрешимы лишь на почве этой философии, а учение о прогрессе в действительности есть специфически христианская доктрина. Мы видели уже, что позитивно-атеистическая теория прогресса роковым образом основывается только на вере, хотя и прикрываемой наукообразным облачением. По своему объективному содержанию вера эта есть бессознательный и непоследовательный или, вернее, нерешительный и частичный теизм [Примечание: Последовательный атеизм приводит поэтому к совершенному отрицанию теории прогресса; такую последовательность мы находим, между прочим, у Герцена (см. “Душевная драма Герцена”, гл. II)], но, не понимая своего действительного генезиса и опоры и благодаря неудаче попыток опереться на науку, основываясь на одной вере, позитивная теория прогресса является недоказуемой, иррациональной и потому ненаучной. Вопрос состоит теперь в том, должна ли теория прогресса всегда оставаться на таком уровне или же она, будучи приведена в связь со своими действительными философскими основами, может сделаться рациональной, доказуемой аргументами разума теорией? И если теория прогресса входит как часть в философию христианского теизма, то вопрос сводится к тому, представляет ли учение христианского теизма (а в нем и теория прогресса) исключительный объект веры или же оно может быть, кроме того, сделано предметом философского исследования и рационального доказательства (с той, разумеется, степенью убедительности, какой вообще могут обладать философские положения, недоступные эмпирической проверке и опирающиеся лишь на одну логическую аргументацию)? Я держусь последнего мнения и нахожу наиболее удачное философское обоснование христианского теизма (а в нем и теории прогресса) в философии В. Соловьева. Во всяком случае, решение всех этих проблем (и притом не только положительное, но и отрицательное) уводит нас за пределы опытной науки, т. е. в метафизику».
112
В ОМИ (с. 526) вместо «велений» — «своих велений».
113
В ОМИ (с. 526) слова «в конкретной жизни» — сняты.
114
В ОМИ (с. 526) далее (после запятой) следует: «установить различие между добром и злом в конкретной жизни».
115
В ОМИ (с. 526) вместо «вступает в свои права» — «приходит на помощь».
116
В ОМИ это предложение — снято.
117
С точки зрения вечности (лат.) — выражение из 31-й теоремы пятой части «Этики». См.: Спиноза Б. Избранные произведения. М., 1967, т. I, с. 609–610 (здесь это выражение переводится «под формой вечности»).
118
В ОМИ (с. 527) далее (после запятой) следует: «представляющей арену нравственной деятельности».
119
В ОМИ фрагмент «Но если — Naturwissenschaft)» — снят.
120
В ОМИ (с. 527) вместо «Группа наук о культуре» — «Группа общественных наук».
121
В ОМИ (с. 527) вместо «практическое» — «этическое».
122
В ОМИ (с. 527) вместо «значение — «практическое значение».
123
Точнее: sine qua non (лат.) — непременное, обязательное условие; букв: «условие, без которого нет».
124
В ОМИ (с. 528) к этим словам сделано примечание: «Специально о политической экономии см. в статье “Задачи политической экономии”».
125
В ОМИ (с. 528) вместо этого предложения: «Разумеется, я никоим образом не хочу этим сказать, чтобы ценность и значение социальной науки исчерпывалось этим утилитарным ее приложением. Интересы чистого знания представляют для современного человечества слишком высокую самостоятельную ценность, чтобы возможно было всецело подчинить какую бы то ни было науку одним утилитарным соображениям» [Далее следует примечание: «Некоторые критики поняли эту статью таким образом, что я стремлюсь в ней подорвать или умалить права науки, заменив ее фантазиями метафизики или подчинив ее слепой вере и авторитету, и на этом основании выступили в смешной поход в защиту науки, очевидно, полагая, что наука нуждается в их защите. Я отвечу им так, как было некогда отвечено тому греку, который начал усердно восхвалять Платона: а разве кто-нибудь его бранит? Права науки и научного позитивизма остаются вне всякого спора и выше всякого сомнения. Здесь был поставлен вопрос не о правах науки в границах научного исследования, а о самых этих границах: разрешаются ли все вопросы, неизбежно возникающие у мыслящего человека, в области науки и научного позитивизма, или же существуют вопросы, которые необходимо выводят за ее границы? И наоборот: не навязываются ли науке такие задачи и проблемы, которые заведомо превышают ее компетенцию, и этим преувеличением ее не нарушаются ли действительные права науки, как это было в теории прогресса?»].
Под некоторыми критиками здесь, как и выше (см. прим. 51* на с. 899), имеется в виду Л. Аксельрод (Ортодокс), которая писала: «Г. Булгаков в своем обосновании необходимости веры начинает насчет ограниченности разума» (указ. соч., с. 27).
126
В ОМИ (с.
