в кругу своих близких.
У моей жены и у мальчиков все хорошо. Сердечно Вас приветствую,
преданный Вам
Мартин Хайдеггер.
Р. S. Если визитеры Вам сегодня совсем некстати, фрл. Вайс может задержаться еще на день.
[34] Мартин Хайдеггер — Карлу Ясперсу
Марбург,31.У11.2б Дорогой Ясперс!
Большое спасибо за Ваше письмо[114]. Я оттягивал ответ до сегодняшнего дня, поскольку вчера у меня была беседа с Кристел-лером[115].
Прежде всего, мое впечатление о нем из всего семестра в целом. Он, без сомнения, обладает философским инстинктом. Но одного этого мало. Ему не хватает двух вещей: во-первых, конкретных философских знаний, выросших из глубокой интерпретации (это относится и к немецкому идеализму), далее — уверенности конкретного исследования проблемы. Он мыслит в общей структуре, музыкально конструирует и сочиняет. Для него главное, чтобы идея была не «фальшива» и чтобы постройка была внутренне хорошо скреплена. Я ему однажды сказал это по поводу реферата о Гегеле. Реферат имел все достоинства философской догадки и законченного изложения, однако тем не менее оперировал слишком туманными общими местами. Вчера я настойчиво отсоветовал ему заниматься чисто систематической работой. Я также не сомневаюсь, что у него есть способности и сила сесть за настоящую работу. Освоится ли он с моим методом работы, я отнюдь не уверен. И все же надеюсь, что при строгом руководстве кое-что ценное получится. К Вам ли он пойдет, ко мне ли — в любом случае, думаю, над ним стоит потрудиться.
Печатание моей работы[116] до конца июня двигалось хорошо. Потом я по уши увяз в университетских делах, ведь на мне висят все экзаменационные заботы. В начале июня факультет направил в министерство два экземпляра I части моей работы — во второй корректуре — и еще раз подчеркнул, что настаивает на своем предложении. Практически успеха не будет. Непонятная тактика Беккера[117] имеет для меня лишь тот недостаток, что вот уже третий семестр я вынужден управляться со всем учебным процессом и попусту растрачивать свои силы.
Мы наконец-то выбираемся из нашей нездоровой квартиры. Переезд состоится на следующей неделе. На 8 дней я еду в Энга-дин[118], куда меня пригласил Гуссерль. Затем — в хижину, где закончу с корректурой. В конце каникул надеюсь приехать к Вам. Желаю Вам как следует отдохнуть на каникулах и хорошо поработать.
Сердечно приветствует Вас
Ваш
Мартин Хайдеггер.
[35] Мартин Хайдеггер — Карлу Ясперсу
Тодгнауберг, 4 окг. 26 г. Баденский Шварцвальд
Мне очень нелегко сообщить Вам, что приехать я не смогу. В середине летнего семестра я приостановил печать, а когда после короткого отдыха снова взялся за дело, начал переписывать. Работа стала более объемной, нежели я рассчитывал, так что теперь придется разделить ее на части, примерно по 25 листов каждая. Конец 1-го тома нужно сдать до 1 ноября. Потому каждый день у меня на счету. Я уже написал матери в Мескирх, к которой хотел заехать из Гейдельберга, что с визитом ничего не выйдет.
Теперь надеюсь на Рождество. Вряд ли мы на сей раз поедем в хижину.
К тому времени том будет напечатан. Хочется, чтобы Вы прочитали эту работу во внешне приятном виде: как только придет вторая корректура, я ее незамедлительно Вам вышлю. О том, как я радовался встрече с Вами и радуюсь до сих пор, распространяться незачем. Я совершенно уверен, что на этот раз мы поговорим как никогда основательно и сойдемся еще ближе.
Не проходит и дня, чтобы я не думал о Вас и Вашей работе, с благодарностью, что мы нашли друг друга.
Тем больнее мне сейчас, что я не могу приехать, ведь я знаю, что у Вас было тяжелое лето[119]. Очень хочу, чтобы Вы освободились от этой тяжести для Вашей предстоящей работы.
Здесь наверху мы провели чудесные недели, почти ни одного непогожего дня. Я, правда, выходил из хижины меньше обычного, однако заготовка дров, крестьяне, с которыми я очень подружился, и вольный воздух высокогорья дарят бодрость. На этот раз моя жена опять на протяжении 4 лучших недель была прикована к хижине: мальчики один за другим заболели корью. Теперь они снова бегают и скачут.
В Марбурге в конце семестра мы переехали в намного более здоровую и удобную квартиру (Барфюсергор, 15), что значительно облегчает мне жизнь в этом туманном городишке.
Г-н Кристеллер переметнулся к Гофману. Я думал, он выберет себе что-нибудь другое.
Напишите же мне, пожалуйста, поскорее, удобно ли вообще Вам и Вашей жене, если я приеду после рождественских праздников. Моя жена планирует съездить с детьми к своим родителям в Висбаден.
Сердечный привет из хижины Вашему дому,
Ваш Мартин Хайдеггер.
[36] Карл Ясперс — Мартину Хайдеггеру
Гейдельберг, 27/10.1926
Спешу сообщить Вам, что мне теперь предложили кафедру Штёрринга[120] в Бонне. Кафедру Венчера[121] получил и уже принял Ротхаккер[122]. На переговоры в Берлин я приеду только 8 ноября. Что мы будем делать, пока неясно. Все решат жилье и жалованье. Завтра мы собираемся в Бонн.
В спешке и с сердечными приветами,
Ваш Карл Ясперс.
[37] Мартин Хайдеггер — Карлу Яеперсу
Марбург, 2 дек. 26 г.
Несмотря на задержку, на этот раз мы непременно увидимся. На каникулы я ничего не запланировал. До 1 января дел у меня достаточно. Наши каникулы продолжаются до 11-го.
Вчера декан сказал мне, что г-н министр[123] во второй раз отклонил предложение факультета. Что я предвидел, то и произошло. Мне это дело полностью безразлично. Менее безразлично мне, что при нынешнем состоянии нашего факультета касательно новых предложений ничего сделать нельзя. Я теперь ведь тоже в комиссии. Одна часть факультета руководствуется принципом: не еврей и, по возможности, национал-консерватор; другая (Йенш и иже с ним): только посредственность, никого опасного.
Впрочем, наверняка отсюда будут вести маневры в Берлине, как в моем случае, чтобы мои предложения остались безрезультатны.
В остальном у нас все хорошо. Новая квартира превосходна. Университет скучен. Студенты — ограниченны, без особой инициативы. А так как я много занимаюсь проблемой негативности, у меня есть тут прекрасная возможность изучить, как выглядит «ничто».
И пожалуйста, сообщите мне точное время, когда я могу приехать.
С сердечным приветом, Ваш Мартин Хайдеггер.
[38] Мартин Хайдеггер — Карлу Ясперсу
Сердечно благодарю за Ваше письмо[124].
То, к чему я стремился относительно «само собой разумеющегося» понятия, я на днях нашел у Гегеля в самой четкой формулировке (предисловие к «Феноменологии духа», с. 25: «Наиболее распространенное заблуждение…»)[125].
Я взял быка — или то, что считаю таковым, — за рога. Иначе не могу.
Мнение Р.[126] не останется единичным.
Я не позволю вывести себя из равновесия — не потому, что оцениваю работу непомерно высоко, но потому, что благодаря Вам научился понимать, к чему стремились великие.
Я могу ждать, пока не прддет кто-то, кто по крайней мере поймет инстинкт и сделает лучше. — Радуюсь предстоящим беседам.
С сердечным приветом,
Ваш Мартин Хайдеггер. 21. XII. 26
[39] Мартин Хайдеггер — Карлу Ясперсу
Марбург, 26 дек. 26 г.
За Ваши письма сердечно благодарю[127]. Ваше впечатление и инстинктивное одобрение ценны для меня более всего. Работа вообще не даст мне больше, чем уже дала: я сам для себя вырвался на свободу и с некоторой уверенностью и направленностью могу ставить вопросы. Связь с историей назначения, хоть из него ничего и не вышло, имеет тот плюс, что я эти вещи высказал. А главное, возможность нашей коммуникации стала чуть более конкретной.
Я бы не понимая собственных устремлений, если б ожидал от Риккерта чего-либо иного, кроме неприятия. Его «недружелюбная» оценка объясняется, скорей всего, тем, что из-за этих листов он пришел в ярость.
Если работа и написана «против» кого-то, так это против Гуссерля, который это сразу понял, но с самого начала придерживался позитивной позиции. Против чего я, конечно лишь косвенно, пишу — подделка под философию, а борюсь я за понимание того, что мы в философии можем — и должны — лишь повторять как основное возможное. И задача эта беспредельно сложна.
Несмотря на многие «тривиальности» и «затянутости», все, конечно, остается еще слишком сложным, чтобы сделать страсть к само собою разумеющемуся столь же плодотворной, сколь это удавалось Платону, Аристотелю и Кашу. Стоит мне вспомнить, как в процессе работы я научился понимать (а значит, любить) Канта, и удачливая ныне недружественность так называемых кантианцев становится мне совершенно безразлична. Кстати, что в принципе общего имеют с Кантом люди вроде Вивдельбанда[128] и Риккерта, чтобы заслуживать названия кантианцев, мне и по сей день совершенно непонятно.
Думаю, мы не будем говорить о Риккерте и всей этой истории и настроим наше совместное бытие на другое.
Итак, я приеду 1 января. Точное время сообщу позднее.
Одновременно Вы получите листы 17-й и 18-й. Остальное, вплоть до 23-го, я привезу с собой. Еще 4 листов пока нет. — Я очень рад.
Сердечно приветствует Вас
Ваш
Мартин Хайдеггер.
Пожалуйста, передайте поклон Вашей жене от нас обоих.
[40] Мартин Хайдеггер — Карлу Ясперсу
Марбург, 30 дек. 26 г.
Я приезжаю в Гейдельберг утром 1 января, в 1102. С сердечным приветом и наилучшими пожеланиями к Ноюму году от нас всех Вашей семье,
Ваш
Мартин Хайдеггер
[Отправитель: ] Хайдеггер Марбург, Барфюсертор, 15
[41] Мартин Хайдеггер — Карлу Ясперсу
Марбург,1.Ш.27
Простите, что только сейчас выбрал время написать Вам и сердечно поблагодарить Вас и Вашу жену за рождественские дни. На этот раз, как Вы заметили, л, к сожалению, был слишком усталым и расслабленным.
Но все же я очень рад, что побывал у Вас, и полагаю, мы вновь продвинулись на шаг вперед. Мне радостно, что Ваша работа[129] уже в набросках имеет четкие контуры — это самое главное.
Мальчики передают большое спасибо за игру. Меня встретили настоящими индейскими воплями.
В начале февраля меня телеграммой вызвали в Мескирх, моей матери предстояла операция (рак кишки); с тех пор она не встает — надежды больше нет. Что она серьезно тревожится за меня и не может спокойно умереть, Вы себе примерно представляете.
Последний час, проведенный с матерью — я ведь должен был возвращаться обратно, — был частью «практической философии», которая навсегда останется со мной.
Думаю, что для большинства «философов» вопрос теологии и философии или, точнее, веры и философии, — вопрос чисто теоретический.
Типография опять сделала изрядный перерыв, так что я только сегодня могу отослать первую корректуру последних листов.
У меня есть просьба. Если Вы еще не внесли для себя в эти листы никаких пометок и сейчас их не читаете, буду очень Вам
признателен, если Вы отошлете их фрл. канд. фил. Е. Вайс, Берлин, W-15, Бранденбургише-штр., 26, п. I. Мне хочется еще раз провести сквозную ревизию листов на предмет смысловых опечаток, и помощь фрл. Вайс очень для меня ценна. Тогда я отправлю фрл. Вайс и остальные листы. А Вы в скором времени получите приличный экземпляр.
Вчера в полвторого ночи закончилось решающее заседание факультета.
