около 12 часов и прошу Вас, не беспокойтесь; особенно если во второй половине дня Вы заняты чтением, просто не замечайте моего присутствия. Что до прочего, то будет достаточно дивана для ночлега.
Все остальное — при встрече. Я довольно-таки устал от этого семестра.
Сердечный привет Вам и Вашей жене
от меня и от моей жены, Ваш Мартин Хайдеггер.
* Как единственного кандидата (лат.).
[56] Мартин Хайдеггер — Карлу Ясперсу
Тодгаауберг, 6 марта 28 г.
Переговоры мои были сравнительно коротки; Швёрер[181] незадолго до того должен был отправиться в лавдгаг по случаю дискуссии о высшей школе. Он просил меня приехать туда. Был он чрезвычайно любезен и вел себя по-землячески, однако тотчас осведомился о моем марбургском жалованье и пометил себе мои пожелания. Он, мол, сразу поговорит с министром и незамедлительно меня известит. Сегодня известие пришло.
1. Вступление в должность 1 октября.
2. Базовый оклад 4-й категории по тарифному разряду А-1 со-
ставляет 11 600 марок. Надбавка за наем жилья — 1728. Надбавка на детей.
3. Гарантийное обеспечение за преподавание — 3000 марок.
4. Возмещение расходов на переезд.
5. Включение времени с момента защиты в трудовой стаж (имеет
отношение к выходу на пенсию).
6. Субсидия на строительство дома — рассматривается благожелательно.
Итак, № 3 урезан; № 6 — очень неясен. Последнее, однако, очень важно, так как жилье во Фрайбурге снять очень сложно. Но я думаю, мы договоримся. Из Бонна один из членов комиссии сообщил мне:
I. Психология: Философия — педагогика.
Бехер184 — unico loco I. Литт[182], Баух, Фрайтаг!![183]
II. Ясперс, Ротхаккер!![185]
Комиссия была очень большая; не-философы были за меня, на что католик Дюроф[186] заявил, что воспринимает это предложение как личный вызов. Так моя кандидатура пала.
Вы оказались на этом странном месте и в весьма странной компании также благодаря не-философам. Окончательно список факультетом еще не одобрен.
И все-таки я считаю Ваши шансы весьма благоприятными. Правда, правительство может завернуть весь список.
Я рад, что нахожусь здесь, наверху. Мы успели несколько раз покататься на лыжах при великолепном солнце.
Как только я более или менее спланирую ближайшие недели, сообщу Вам, когда приеду.
Вам и Вашей жене большое спасибо за прием.
Сердечный привет (от моей жены тоже!),
Ваш
Мартин Хавдеггер.
[57] Карл Ясперс — Мартину Хайдеггеру
Гейдельберг, 23/3.28
Большое спасибо за Ваше письмо. Ваши условия все же неплохи. Жаль, что почти постоянно предпринимаются попытки что-нибудь урезать! Надеюсь, Вам повезет!
Ваши сообщения о боннских списках заинтересовали меня, разумеется, живейшим образом. Я был бы рад приглашению[187] и не прочь пожить в Бонне. Однако шансы, как видно, невелики.
Теперь жду сообщения от Вас и заранее радуюсь нашим беседам.
Работа потихоньку продвигается.
Сердечный привет Вам и Вашей жене,
Ваш Карл Ясперс
[58] Мартин Хайдеггер — Карлу Ясперсу
Тодгнауберг, 25. III. 28
Сердечно благодарю за письмо. То, что ранее было урезано, Шв.[188] мне безоговорочно утвердил. К 28. III Р.[189] телеграммой вызвал меня в Берлин. На обратном пути в Карлсруэ, где я сообщу о своем окончательном решении, мне хотелось бы сначала посоветоваться с Вами. Я позволю себе заглянуть к Вам в течение четверга (29-го) и остаться до утра пятницы. Время «настоящего» визита пока не могу определить точно; по крайней мере, не раньше 15 апреля.
Все остальное — при встрече.
Здесь наверху мне вновь удалось прекрасно отдохнуть.
Сердечные приветы от нашей семьи всем Вашим,
Ваш Мартин Хайдеггер.
[59] Мартин Хайдеггер — Карлу Ясперсу
Хижина, 13. IV. 28
Из-за покупки участка (!) в понедельник, 16-го, я еще должен быть во Фрайбурге. Во вторник, 17-го, отвезу нашего старшего в Майнц и в тот же день вечером поеду в Гейдельберг.
Я в радостном ожидании.
Ваш
Мартин Хайдеггер.
[60] Мартин Хайдеггер — Карлу Ясперсу
Марбург, 1 мая 28 г.
Сердечно благодарю Вас за прекрасные гейдельбергские дни. Их итог всегда поддерживает меня на весь семестр. Желаю только, чтобы Ваша работа вызревала теперь без помех, приближаясь к завершению. — Ситуация: Йенш «болен» или был болен и потому хочет, как он мне пишет, просить о временном освобождении от должности. По этой причине он в ближайшее время не сможет активно заниматься важнейшим делом — вопросом о новом замещении вакансии. Но он, «конечно», охотно обсудит это дело со мной лично. Итак, уловка, нацеленная на затягивание, чтобы отделаться как от меня, так и от чрезвычайно для него
неудобного декана[190]. Однако уловка эта слишком неуклюжа, чтобы мы на нее попались. Заседание комиссии, очевидно, назначат на следующую неделю. Предполагаю, что Йенш резко выздоровеет и появится. Гартман действительно участвует, декан сразу мне его назвал. В остальном все пока неясно.
Здесь появились книги Бенгта Берга[191] в издательстве Дитри-ха Раймера (Берлин):
«Мой друг зуёк»,
«Последние орлы»,
«АбуМаркуб»,
«С перелетными птицами в Африку».
Швёрер уполномочил окружное ведомство по строительному надзору представлять мои планы перед высшим административным управлением по строительному надзору. — Ну и довольно об этом! Теперь можно приступать к делу. Как только вопрос с назначением сдвинется с места, я дам знать.
Сердечный привет от нас Вашему семейству, Ваш
Мартин Хайдеггер.
[61] Карл Ясперс — Мартину Хайдеггеру
Гевдельберг, 4.5.28
Огромное спасибо за книги и за списочек книг о птицах.
То, что Вам было у меня хорошо, искренне меня радует. Было замечательно. Пусть это повторится еще много раз, чтобы мы еще больше раскрылись навстречу друг другу, в близости и различии, которое опять-таки может стать источником близости.
С проблемами назначения Вы, значит, еще хлебнете горя. Ну что же, Вы ведь уже знакомы с «психиатрической мягкостью» и позицией доброжелательного наблюдателя. Надеюсь только: Вы достигаете своей цели, хотя бы и с преимуществом в один поддерживающий голос, если уж нельзя иначе.
Адрес Л. Курциуса:
Roma, Istituto germanico archeologico
ViaSardegna79.
Сердечный привет и пожелания хорошего
семестра!
Ваш Карл Ясперс.
[62] Мартин Хайдеггер — Карлу Ясперсу
Марбург?13.У.28
Позавчера состоялось первое заседание комиссии; я информировал о Беккере[192], Франке, Боймлере;[193] обсуждали также и Штенцеля[194].
Гартман не првдет. Однако комиссия желает чего-то «еще лучшего» — разумеется, не просто как украшения. В последние дни перед первым заседанием я вновь так и этак прикидывал, не внести ли Вас все-таки в список. Но поскольку решил, что Вы все же не поедете в этот маленький городок, я не смог действовать так, будто это возможно.
Однако теперь я все же хочу спросить Вас еще раз, хотя знаю, что не следовало бы задавать этот вопрос. Но если у меня не будет уверенности, что Вы поедете, я не смогу бороться за Вас.
В пользу Марбурга я не могу привести Вам ничего. Сам я ни часу не чувствовал себя здесь хорошо. Факультет такой же, как везде. Студенты четко ориентированы на экзамены или же полностью зависят от студенческих корпораций. Разве что богословы[195], — но это дело ненадежное. Единственное, что было бы для Вас позитивно: более высокий оклад — Вам бы пришлось оставить Гейдельберг, а это и сейчас, хоть он уже не таков, как прежде, все же весьма «дорогая» цена. Из Гейдельбер-га в Марбург ординарным профессором не переходят, — так здесь все говорят. Я нарочито описал ситуацию в столь мрачных тонах.
Посоветовать Вам такой переходя не могу. Но если Вы все равно скажете «да», буду рад вдвойне — ведь мой преемник будет весьма известен, и я наконец сделаю что-нибудь для Вас.
Кстати, я слышал, что Вашу кандидатуру как будто бы рассматривают в Кёльне. Может быть, поэтому Гартман приезжал в Гевдельберг.
Сердечные приветы от нас Вашей семье, Ваш
Мартин Хайдегтер.
[63] Карл Ясперс — Мартину Хайдеггеру
Гейдельберг, 15/5.28
Сердечно благодарю Вас за Ваши намерения и за Ваш вопрос. Вы действительно не можете бороться, зная, что я не согласен. Мы с женой еще раз все обдумали. И как ни хочется мне сменить обстановку и улучшить наше финансовое положение, ничего не выйдет. Я не могу даже и наполовину обещать Вам, что это возможно.
Ваша характеристика Марбурга намеренно непривлекательна. Богословы были бы для меня весьма заманчивы — если была бы возможна настоящая борьба. Но они, скорее всего, будут увиливать, такая уж у них натура. Мое тайное желание — встретить истинно верующего, чтобы он всерьез поставил меня под сомнение, — останется неудовлетворенным. — Думая о высоком окладе, я бы, может, на миг и заколебался. Но в Марбурге и это маловероятно. И даже если б мне предложили большие деньги, я бы все равно сомневался. Во всяком случае, имея в Гейдельберге примерно то же самое, я бы остался здесь.
Не будь мы дружны, я бы написал: при очень благоприятных условиях я бы обдумал весьма основательно возможность перехода; не исключено, что я бы согласился. Но Вам я ответить так не могу. Хотя даже в этих вещах ни одну возможность нельзя исключить полностью — ведь все только и развивается по-настоящему в конкретной ситуации, — в высшей степени маловероятно, что я поеду в Марбург. Насколько иначе обстоит для меня с Бонном и даже Франкфуртом и Кёльном!
Итак, еще раз большое спасибо! И успеха в Вашей новой теперь борьбе!
Ваш Карл Ясперс.
[64] Мартин Хайдеггер — Карлу Ясперсу
Марбург, 2 июня 28 г.
Сердечно благодарю за Ваше письмо. Жаль, что я не могу назвать Вас здесь с реальной надеждой на Ваш переход. Однако при, по существу, отчаянном положении вещей должен же наконец забрезжить просвет. Долго Вам в Гейдельберге уже не пробыть. Мне больно от этого.
Сегодня сообщу только, что 31 мая я отправил для первого раза 1000 марок вкупе с процентами и сердечной благодарностью.
Еще я через Вас прошу Франка прислать более подробные сведения о работе, которую он сейчас планирует, а кроме того, основные данные его биографии — причем как можно скорее. Следующее и первое настоящее заседание состоится 8. VI.
С сердечными приветами от нас Вашей семье,
преданный Вам
Мартин Хайдеггер.
Конфиденциально: Беккер предложен в Киле на втором месте.
[65] Карл Ясперс — Мартину Хайдеггеру1 %
Гейделъберг, 4. 6.28
Большое спасибо за Ваше письмо. 1000марок и проценты я по-лучил. Франка уведомлю сегодня в середине дня.
За это время я побывал в Берлине. Спустя два дня после смерти Шелера™ я задумал речь, которую хотел произнести на семинаре. И пришел к выводу, что все-таки не смогу ее произнести. Он был «человек»!Его чутье и УМ», несмотря ни на что, надо уважать как качества, в наше время незаменимые. Также и «публично » — т. е. в разговорах не с друзьями — я не дам его в обиду. Однако Ше-лер не был светом, который озарил мне путь, — он был светом обманчивым. А главное, я никогда не мог ни ненавидеть его, ни любить. Но характеризовать его студентам как особый «феномен » именно в связи с его смертью показалось мне бесчеловечным. Это можно сделать позже. Столкнувшись со смертью, вдруг разом осознаешь, как относишься к человеку. Он как бы становится завершенным образом. Мне
