хомяков Алексей Степанович (1804-1860) — русский религиозный философ, богослов, литературный критик, писатель и поэт. Наряду с И.В. Киреевским стоял у истоков славянофильства; его ведущий идеолог. Окончил физико-математический факультет Московского университета. Участник русско-турецкой войны за освобождение Болгарии. В России был под запретом; печатался за границей (Париж, Берлин. Лейпциг). Основные философские и богословские работы X.: «О старом и новом» (1839 — этим годом датируется возникновение славянофильства), «Опыт катехизического изложения учения о Церкви» (1840-е), «Несколько слов православного Христианина о западных вероисповеданиях» (1853), «Несколько слов православного Христианина о западных вероисповеданиях по поводу одного послания Парижского архиепископа» (1855), «Еще несколько слов православного Христианина о западных вероисповеданиях по поводу разных сочинений Латинских и Протестантских о предметах веры» (1858). Центральное понятие в философском и богословском наследии X. — «соборность», выражающая принцип любого организма: сознания, личности, Церкви, государства; соборность есть свободное объединение на основе любви, имеющее своим следствием «органическое единство» как залог истины. Сердцевиной соборности является любовь. В учении о Церкви соборность трактовалась X. как гарант обретения божественной истины и Благодати, как принцип организации и духовной жизни Церкви как единого и цельного «духовного организма». Церковь — не просто коллектив, «ассоциация», а объединение любящих людей. «Церковь не авторитет, а истина», т.к. организована на единстве, свободе и любви к Богу. Только в Церкви личность обретает подлинную свободу как свободу от внешних сил и авторитетов, как единомыслие с Церковью, в Церкви личность становиться свободной, творческой и цельной. «Живой и неразрушимый организм, разумная, взаимной любовью освященная свобода» — это, по X., признаки апостольской христианской Церкви. Католицизм и протестантизм, подвергшиеся эрозии рационализмом античного наследия, потеряли эти признаки: рассудочность в католицизме отдала истину и единство во власть авторитета папы, а в протестантизме — в жертву «субъективной искренности». В православной Церкви эти признаки сохранены: свобода, любовь, единство и истина как сущность жизни. С учением о Церкви X. связывает свою гносеологию и антропологию. Бердяев заметил, что X. утверждает «соборную, т.е. церковную гносеологию», в которой развивает идею «цельного знания», «целостного разума», целостности духа. Гносеология X. во многом была реакцией на панлогизм Гегеля, который «принял рассудок за цельность духа, за единственную основу всего мышления…». Гегель, по X., — продукт протестантской культуры, которая отделила «рассудочно-логическое мышление от целостного разума» и впала в односторонность, которая никогда не приведет к истине. Концепцию «цельного знания» X. можно свести к следующим тезисам: полной истиной обладает только Церковь, в лоно которой ложь в принципе проникнуть не может; мудрость человеку дана не лично, а как члену Церкви и не подавляет в нем полностью лжи и греха; для избежания лжи надо свой разум или «самый способ мышления возвести до сочувственного согласия с верой» на путях соединения всех внутренних способностей человека в единство, проникнутое верой; истина постигается целостным разумом, который в самом себе устроен в нравственном согласии с «цельной жизнью духа». Целостный разум познает мир в несколько этапов: «живознание» (непосредственное, интуитивное единство с объектом) — рассудочно-логическое осмысление данных «живознания» (отрыв от объекта) — «всецелый разум» (соединение рассудка с «нравственными силами духа», «со всеми законами духовного мира»). Историософия X. признает естественную закономерность исторического бытия в сочетании с Провидением (Промыслом), последнее не исключает свободы и ответственности человека. История, по X., духовный процесс, движителем которого является вера, религиозность народного духа. Соборность общественной жизни является мерилом ее истинности и соответствия христианским началам. Русская культура и общество всегда несли в себе признаки соборности: православие; самодержавие (в его допетровских формах гармоничной жизни сословий); общин-ность, основанную на хоровом начале и обеспечивающую сочетание свободы личности и общественных интересов. Соборность общества как «коллективной личности» зависит от того, под влиянием каких исторических начал общество находится — «кушитства» (магизм, подчиненность логической и вещной зависимости) или «иранства» (свобода творческого духа, обращенность к личности; православие, по X., наиболее полное ее воплощение). Тема «Россия — Запад (Европа)» пронизана у X. мессианскими мотивами, покоящимися на критике односторонности западноевропейской культуры, которая «развивалась не под влиянием христианства, а под влиянием латинства, т.е. христианства, односторонне понятого». X. видит неполноценность западной культуры в ее опоре на религию несоборного типа. Россия должна стать впереди всемирного просвещения, — история дает ей право на это «за всесторонность и полноту ее начал». Идея мессианизма России у X. лишена национализма и нетерпимости и никогда не мешала ему видеть в Европе «страну святых чудес», — культуру, у которой можно многому поучиться.