Кто же вам приказывал?
Отец. Не знаю. Возможно, я сам. (Улыбаясь.) Я открою тебе секрет: если хочешь командовать, представь себя на месте другого.
Вeрнeр. Я не хочу быть ни на чьем месте.
Отец. Дай мне умереть, и через неделю ты окажешься на моем.
Вернер. Решать! Сколько надо мужества — взять все на себя. Отвечать одному за сто тысяч человек. Как вы могли так жить!
Отец. Я уже давно ничего не решаю. Я подписываю бумаги. С будущего года будешь подписывать их ты.
Вернер. И ничего другого вы не делаете?
Отец. Вот уже десять лет — ничего.
Вернер. А зачем вы были нужны? Это мог делать любой.
Вернер. Хотя бы я?
Вернер. Все так несовершенно, столько винтиков, а если один из них затормозит?
Отец. На такой случай существует Гельберт. Ты его знаешь. Замечательный человек. Он работает у нас двадцать пять лет.
Вернер. Значит, по сути дела, мне повезло. Это он будет командовать?
Отец. Ты с ума сошел. Гельберт? Он твой служащий: ты ему платишь, чтобы он подсказывал тебе, какие надо давать распоряжения.
Вернер (после паузы). Ни разу в жизни, отец, вы не оказали мне доверия. Вы заставили меня руководить предприятием только потому, что я ваш единственный наследник, и уже позаботились о том, чтобы превратить меня в горшок с цветами.
Отец (печально усмехаясь). Горшок с цветами! А я? Что такое я? Шляпа, напяленная на мачту! (Грустно и мягко, почти старческим тоном.) Крупнейшее предприятие Европы… Ведь это огромная организация…
Вернер. Отлично. Чтобы скоротать время, буду перечитывать свои речи в суде и путешествовать.
Отец. Нет.
Вернер (удивленно). Что может быть безобиднее?
Отец (повелительно и резко). Об этом не может быть и речи. (Глядит на Вернера и Лени.) Слушайте меня! Наследство останется неделимым. Категорически запрещается продажа или передача кому-либо вашей доли. Запрещается продажа или сдача в наем этого дома. Запрещается покидать его. Вы будете жить здесь до самой смерти. Поклянитесь. (Лени.) Начинай.
Лени (улыбаясь). Должна вас честно предупредить, что клятвы меня ни к чему не обязывают.
Отец (также улыбаясь). Ну, начинай, начинай, я доверяю тебе, Лени: покажи пример брату.
Лени (подходит к Библии, протягивает руку). Я… (Делает над собой усилие, чтобы не расхохотаться.) Ничего не поделаешь: простите, отец, меня душит смех… (В сторону, так, чтобы слышала только Иоганна.) Вот так каждый раз.
Отец (добродушно). Смейся, дитя мое, сколько хочешь, но клянись.
Лени (улыбаясь). Клянусь на святой Библии повиноваться вашей последней воле.
Отец, смеясь, смотрит на нее.
(Вернеру.) Теперь ты глава семьи!
Вернер стоит с отсутствующим видом.
Вернер поспешно поднимает голову, с затравленным видом смотрит на отца.
Лени (серьезно). Освободи нас, брат: поклянись, и все кончится.
Вернер поворачивается к Библии.
Иоганна (вежливо, спокойным тоном). Одну минуту, пожалуйста.
Отец, желая ее смутить, смотрит на нее с наигранным удивлением.
(С достоинством выдерживает его взгляд.) Клятва Лени была лишь комедией; все смеялись; но когда дошла очередь Вернера, больше никто не смеется. Почему?
Лени. Потому что ваш муж все принимает всерьез.
Иоганна. Тем больше причин для смеха. (Пауза.) Вы его поймали. Лени.
Отец (властно). Иоганна…
Иоганна. Вы также поймали его, отец
Лени. А вы меня.
Иоганна. Я бы хотела, отец, чтобы мы объяснились откровенно.
Отец (улыбаясь). Мы с вами?
Иоганна. Да, мы с вами.
Отец по-прежнему улыбается.
(Берет Библию и с трудом переносит ее на другой стол.)
Сначала поговорим, а потом, кто пожелает, поклянется.
Лени. Вернер! Неужели ты позволишь жене защищать тебя?
Вернер. Разве на меня нападают?
Иоганна (отцу). Я бы хотела знать, на каком основании вы распоряжаетесь моей жизнью?
Отец (указывая на Вернера). Я распоряжаюсь его жизнью, потому что она принадлежит мне, над вашей жизнью я не властен.
Иоганна (улыбаясь). Неужели вы думаете, что у нас две разные жизни? Ведь и вы были женаты. Вы любили мать своих детей?
Отец. Как полагается.
Иоганна. Понимаю. От этого она и умерла. А мы, отец, любим друг друга больше, чем полагается. Все, что имеет отношение к нам, мы решаем сообща. (После паузы.) Если он поклянется но принуждению и, верный своему обету, запрется в этом доме, значит, примет решение помимо меня и против меня; вы разлучите нас навсегда.
Отец (все с той же улыбкой на лице). Наш дом вам не по душе?
Иоганна. Нет, не по душе.
Отец (помолчав). На что вы жалуетесь, милая невестка?
Иоганна. Я вышла замуж за гамбургского адвоката, у которого не было ничего, кроме его таланта, а через три года оказываюсь одна, заключенной в этой крепости, женой кораблестроителя.
Отец. Неужели это так печально?
Иоганна. Для меня — да. Я любила Вернера за его независимость, и вы отлично понимаете, что он потерял ее.
Отец. Кто же ее отнял?
Иоганна. Вы.
Отец. Полтора года тому назад вы оба решили переехать сюда.
Иоганна. Вы нас об этом просили.
Отец. Ну что ж, если совершена ошибка, вы к этому тоже причастны.
Иоганна. Я не хотела вынуждать его делать выбор между вами и мной.
Отец. Напрасно.
Лени (любезно). Он выбрал бы вас.
Иоганна. Шансы были равны. Но бесспорно одно: он возненавидел бы избранного.
Отец. Почему?
Иоганна. Потому что он любит вас.
Отец, насупившись, пожимает плечами.
Знаете ли вы, что такое безнадежная любовь?
Отец меняется в лице.
Лени (замечает это. Поспешно). А вы, Иоганна, знаете?
Иоганна (холодно). Нет. (Пауза.) А Вернер знает.
Вернер встает и направляется к двери, ведущей в сад.
Отец (Вернеру). Куда ты?
Вернер. Ухожу. Вам будет свободнее.
Иоганна. Вернер! Я борюсь за нас обоих.
Вернер. За нас? (Сухо.) В доме Герлахов женщины молчат.
(Идет к двери.)
Отец (тихо и повелительно). Вернер!
Вернер сразу останавливается.
Садись, Вернер!
Вернер (медленно возвращается на место, садится, повернувшись к ним спиной, всем своим видом показывая, что не намерен участвовать в беседе). Пусть говорит Иоганна.
Отец. Что же дальше, милая невестка?
Иоганна (с тревогой глядя на Вернера). Отложим этот разговор. Я очень устала.
Отец. Нет, дитя мое, вы его начали — надо доводить до конца.
Пауза. Иоганна в растерянности молча глядит на Вернера.
Должен ли я понять, что вы отказываетесь жить здесь после моей смерти?
Иоганна (почти умоляюще). Вернер!
Вернер молчит.
(Меняя тон.) Да, отец. Именно это я и хотела сказать.
Отец. И где же вы будете жить?
Иоганна. В нашей старой квартире.
Отец. Вы вернетесь в Гамбург?
Иоганна. Вернемся туда.
Лени. Если Вернер захочет.
Иоганна. Он захочет.
Отец. А дело? Вы согласны, чтобы он возглавил его?
Иоганна. Да, если вы этого желаете и если Вернеру по вкусу роль подставного хозяина.
Отец (словно раздумывая). Жить в Гамбурге…
Иоганна (с надеждой). Мы ни о чем другом вас не просим. Неужели вы не согласитесь на одну-единственную уступку?
Отец (любезно, но категорически). Нет. (После паузы.) Мой сын останется здесь, чтобы жить и умереть, как я, как его дед и прадед.
Иоганна. Почему?
Отeц. А почему бы и нет?
Иоганна. Нельзя оставить дом пустым?
Отец. Да.
Иоганна (вдруг резко). Пусть он провалится!
Лени (разражается смехом. Вежливо). Хотите, я подожгу его? В детстве я частенько мечтала об этом.
Отец (оглядываясь вокруг, шутливо). Бедный дом: неужто он заслуживает такую ненависть?.. И у Вернера он вызывает ужас?
Иоганна. И у Вернера и у меня. Он так уродлив!
Лeни. Мы это знаем.
Иоганна. Нас сейчас четверо; к концу года нас может оказаться трое. К чему нам тридцать две комнаты, заставленные мебелью? Когда Вернер уходит на верфь, мне страшно.
Отец. И потому вы хотите покинуть нас? Это не может быть основной причиной.
Иоганна. Нет.
Иоганна. Да.
Отец. Какая же?
Вернер (вскрикивая). Иоганна, я запрещаю тебе…
Иоганна. Тогда скажи сам!
Вернер. Зачем? Ты ведь знаешь, я подчинюсь ему.
Иоганна. Почему?
Вернер. Он — отец. Ах, покончим с этим. (Поднимается.)
Иоганна (приближаясь к нему). Нет, Вернер, нет!
Отец. Он прав, милая невестка. Покончим с этим. Семья — это дом. Я прошу вас поселиться в этом доме, потому что вы вошли в нашу семью.
Иоганна (смеясь). На семью можно все взвалить, но не ей вы приносите нас в жертву.
Отeц. А кому же?
Вернер. Иоганна!
Иоганна. Вашему старшему сыну!
Долгая пауза.
Лени (спокойно). Франц умер в Аргентине четыре года тому назад.
Иоганна смеется ей в лицо.
Свидетельство о смерти мы получили в пятьдесят шестом году. Ступайте в мэрию Альтоны — вам его покажут.
Иоганна. Умер? Допустим: как же назвать ту жизнь, которую он ведет? Одно бесспорно, мертвый или живой, но он живет здесь.
Лени. Нет!
Иоганна (указывая на дверь наверху). Там. За той дверью.
Лени. Сумасшедшая! Кто вам это сказал?
Вернер (когда речь заходит о брате, спокойно встает, глаза его
блестят, становится увереннее). Кто мог сказать? Я.
Лени. В постели?
Иоганна. Допустим.
Лени. Какая гадость!
Вернер. Это моя жена. Она имеет право знать то, что знаю я.
Лени. Право любви? Что за мещанство! Тому, кого я полюблю, я могу отдать душу, но буду лгать ему всю жизнь, если это нужно.
Вернер (яростно). Послушать только, как эта слепая рассуждает о красках. Кому ты будешь лгать? Попугаям?
Отец (властно). Замолчите вы все! (Гладит Лени по волосам.) Упрямая головка, а волосы мягкие.
Лени резко вырывается.
(Пристально глядит на нее.) Франц живет там, наверху, уже тринадцать лет; он не выходит из своей комнаты, его никто не видит, кроме Лени, которая ухаживает за ним.
Вернер. И кроме вас.
Отец. Меня? Кто это тебе сказал? Лени? И ты ей поверил? Как вы сразу находите общий язык, когда можно уязвить меня. (Пауза.) Вот уже тринадцать лет, как я его не видел.
Вернер (поражен). Почему?
Отец (просто). Потому что он не хочет видеть меня.
Вернер (растерянно). Ах, вот как… (Пауза.) Отлично. (Возвращается на свое место.)
Отец (Иоганне). Благодарю вас, дитя мое. Как видите, члены нашей семьи не имеют предубеждения против истины. Но всегда предпочитают, чтобы ее высказывали посторонние. (Пауза.) Итак, Франц живет там, наверху, больной и одинокий. Что это меняет?
Иоганна. Почти все. (Пауза.) Надеюсь, вы останетесь довольны, отец: родственница со стороны, почтя чужая, выскажет правду вместо вас. Вот что мне известно: в сорок шестом году разразился скандал, не знаю, в чем было дело, мой муж был тогда еще в плену, во Франции. Началось судебное дело. И Франц исчез. Вы утверждали, что он уехал в Аргентину, а на самом деле он прятался здесь. В пятьдесят шестом году Гельберт скоропалительно уезжает в Южную Америку и привозит оттуда свидетельство о смерти Франца. Некоторое время спустя вы приказываете Вернеру отказаться от карьеры и поселяете его здесь в качестве будущего наследника. Я не ошибаюсь?
Отец. Нет. Продолжайте.
Иоганна. Мне нечего добавить. Я не знаю, кем был Франц, что он совершил, чем стал. Но в одном лишь я уверена: если мы останемся здесь, то лишь для того, чтобы стать его рабами.
Лени (исступленно). Неправда! Ему достаточно меня.
Иоганна. Очевидно, нет.
Лени. Кроме меня, он никого не хочет видеть!
Иоганна. Возможно, но отец опекает его на расстоянии, а потом опекать его придется нам. Мы станем рабами-тюремщиками.
Лени (оскорбленно). Разве я тюремщик?
Иоганна. Откуда мне знать? Разве не вы оба заперли его?
Леня (достает из кармана ключ). Поднимитесь и постучите в дверь. Если он не откроет — вот ключ.
Иоганна (берет
