ослаблять свободу воли.

В исламе это связано с феноменом величия Бога. Оглушающее переживание омнипотентности (идеи, что Бог абсолютно всемогущ) выражается в восклицании «Аллах велик». Переживание величия Божия приводит к ослаблению принципа свободы выбора. Мусульманский суффизм утверждает, что человек не может сделать многого, он должен отдать себя во власть Бога. Система квиетизма также подчеркивает, что человек должен надеяться только на Бога. Когда больной идет к врачу, это вредит вере в Бога, подрывает уверенность в нем.

В христианстве ограничение свободы воли проистекает от обратного. Христианство подчеркивает не величие Бога, а ничтожность человека. Человек бессилен, только милость Божья может искупить человека, только вера в эту милость поможет ему.

Этот протестантский взгляд находит свое крайнее выражение в кальвинизме, принимающем предопределение. Согласно кальвинизму, человеку с самого начала предопределено быть праведником или злодеем, и предопределение это сделано Богом.

Танах, напротив, говоря о свободе выбора, подчеркивает наличие личной моральной ответственности человека. Этот подход четко сформулирован в учении пророков.

Принцип Танаха в том, что каждый отвечает за свои поступки. Танахическое высказывание — все евреи отвечают друг за друга — лишь добавляет, а не снимает ответственность, прибавляя к личной коллективную.

Понятие свободы воли человека достигает максимально яркого выражения в идее «тшувы» — раскаяния, возвращения. Впервые эта идея появляется в Танахе в истории Каина:

«Ведь если лучше будешь — прощение».

Главной книгой, раскрывающей проблему раскаяния, является книга Ионы, которую читают в Йом-Кипур в молитве Минха. История Ионы такова:

Бог посылает Иону возвестить народу Ниневии о Божьем наказании. Иона ослушивается Бога, поднимается в Яффском порту Jia корабль и выходит, на нем в море. Поднимается буря. Иона спускается в трюм и засыпает. Моряки бросанием жребия определяют, что Иона — виновник шторма, и капитан спрашивает его, что делать. Иона говорит — бросить его в море, так как он виноват. Большая рыба проглатывает Иону. Далее следует драматическое описание его переживаний во внутренностях рыбы. Иона молится и просит милосердия у Бога. И тогда рыба изрыгает Иону. Он снова получает приказ идти в Ниневию. Он приходит в Ниневию и пророчествует: «Еще сорок дней и Ниневия будет перевернута». Жители Ниневии объявляют пост и покаяние. Иона ждет вне города, что же произойдет. Бог видит раскаяние Ниневии и прощает город. Иона сердится, он говорит Богу, что пытался бежать, чтобы не пророчествовать, потому что знал, что Бог милосерден и простит, и тоща выйдет, что он говорил пустое. И вот так и получилось.

Далее следует история с деревом: Бог посылает Ионе дерево, чтобы тот отдохнул в его тени. Затем он посылает червя, который к утру съедает растение. Солнце палит, и Иона, изнемогая, просит, чтобы Бог взял его жизнь, на что Бог возражает: «Неужели так сильно огорчился ты за растение?» Иона отвечает: «Очень огорчился, даже до смерти». На это Бог возражает: «Ты сожалеешь о растении, над которым не трудился, а Я не пожалею людей великого города Ниневии?» Ответ на это Ионы не известен.

В чем же суть этого рассказа? Речь идет о конфронтации принципа раскаяния принципу справедливости. Иона не согласен с принципом раскаяния, он стоит на позиции справедливости, и она означает, что сожаление не отменяет наказания. Понятие раскаяния целиком строится на милосердии, а не на справедливости. Спор между Ионой и Богом носит принципиальный характер.

Один из аргументов христианства против иудаизма состоит в том, что иудаизм признает лишь Бога справедливости, а не Бога милосердия и любви. Это не совсем так, в иудаизме есть попытка осуществить синтез между справедливостью и милосердием. Ярким примером тому и является книга Ионы.

«Тшува» — самая оптимистичная идея человечества, согласно которой положение греха доступно стиранию, искуплению. Возможно новое определение прошедшего, возвращение к положению до греха. Человек может заново родиться через раскаяние, заново творить себя, он обладает способностью личностного и персонального обновления.

«Сделайте себе новое сердце и новый дух» (пр. Исайя).

«Покайтесь передо мной, и я засчитаю это вам как новое творение».

Феноменология греха

Наличие свободы воли у человека порождает возможность грехопадения. Грех — исключительно религиозное понятие. Чтобы уяснить его суть, необходимо отделить религиозный подход от атеистического.

В рамках атеистического мировоззрения вырабатывается понятие преступления — действия, запрещенного нормами человеческого общества. Существует некая общественная система моральных ценностей, устанавливающая пропорцию между преступлением и наказанием. Разработанная в юридическом аспекте, она так же укореняется в сознании субъекта. Но, признавая преступность содеянного, нерелигиозный человек может, тем не менее, не ощущать себя грешником, как, например. Раскольников в «Преступлении и наказании» Достоевского. Если Бога нет, значит, все дозволено и, значит, нет греха — именно к такому выводу приходит Раскольников. Путь Раскольникова к очищению лежит через осознание своей греховности перед Богом. Аморальный поступок и религиозный грех сливаются здесь воедино, ибо даже в случае, когда речь идет о морали, грех, по мысли Достоевского, совершается перед Богом. В этом же свете рассматривают сознание современного нерелигиозного человека Камю и Кафка.

В Танахе идея греховности перед Богом находит выражение в рассказе об Авеле и Каине и в рассказе об Адаме. В обоих случаях наказание исходит от Бога, т. е. от того, перед кем был совершен грех.

Грех, в отличие от преступления, представляющего собой конкретное действие, является лишь ощущением, которое не поддается точному определению. Не существует четкой пропорции между ощущением греха и содеянным. Человек может ощущать свою греховность без видимых рациональных причин. Даже по поводу самого малого проступка или вовсе отсутствия такового у человека может возникнуть чувство греховности.

Классическое представление о грехе дает Танах в книге Исайи, содержащей рассказ о том, как пророк, представ перед Святым, переполняется ощущением собственного ничтожества, нечистоты: «Свят, свят, свят… Полна земля славы Его», «Горе мне, ибо я нечист…» (Исайя, гл. б).

По мысли Танаха, религиозное переживание святости вызывает у человека ощущение греховности. Человеку как бы предопределено восприятие самого себя как грешника, вне всякой зависимости от совершаемых им конкретных деяний. Рав Соловейчик определяет это непреходящее ощущение греха как часть характеристики «человек — прах земной». Иными словами, источник ощущения греха кроется в осознании человеком собственной ничтожности перед Богом. Человек грешен перед Богом, ибо не свят.

В атеистическом мировоззрении нет понятия святости, поэтому в нем нет места и понятию греха. У атеиста остается лишь невротическое ощущение вины.

В классической литературе чувство вины является центральным понятием. На примере «Преступления и наказания» Достоевского можно видеть, что там, где ставится вопрос вины, вопрос преступления и наказания, атеистическое мировоззрение апеллирует к религиозной категории — к понятию греха.

Подобным примером может служить также роман Камю «Падение». Само заглавие соответствует христианской терминологии, определяющей падение Адама. Христианство рассматривает грех Адама как переломный момент в истории человека, как «первородный грех», повлекший за собой изгнание человека из Эдемского сада. В отличие от иудаизма, христианство утверждает, что человек сам, своими силами не может искупить этот грех в силу предопределенного ему статуса сотворенной конечной сущности. Только жертвоприношение — распятие сына Божьего способно искупить человека: «Ты будешь искуплен кровью Иисуса».

Проблема греха и искупления составляет суть любой религии. В светском варианте она превращается в проблему преступления и наказания. Отношение к наказанию в нерелигиозном подходе носит прагматический характер: целью наказания является защита общества, предотвращение преступления. В религиозном мировоззрении наказание никак не связано с общественной пользой. В категориях религии наказание заключает в себе возможность для человека искупить свой грех.

Первый человек Адам нарушил заповедь Бога и был изгнан из Эдемского сада (в более поздний период термин «изгнание» получил название «галут»). Таким образом, был определен статус человека: человек изгнан, отчужден, он утратил гармоническую связь с природой, он находится с ней в постоянном конфликте. Зарождение новой жизни связано с родовыми муками: «В горести будешь рожать детей». Рождение из материнской утробы — это то же изгнание. Жизнь человека начинается с боли и страдания, она ограничена, конечна.

Человек совершил грех, чем нарушил существующую в мире гармонию. За это он был наказан изгнанием. Но в самом этом наказании заложена некая корреляция. С понятием «изгнание» коррелировано, разумеется, понятие «избавление». Идеал человеческого существования — путь к конечному искуплению. Избавление, по Танаху, будет достигнуто посредством человека, того самого человека, который сам же и внес порчу.

Понятие греха и избавления не является открытием иудаизма. Любая религия, как и вообще любая значительная метафизическая теория, ставит своей целью показать человеку путь к избавлению. Революционность идеи Танаха в том, что понятие искупления в нем исторично. Танах первый ставит вопрос об искуплении человечества, а не отдельного индивидуума. Танах не рассматривает вопрос спасения души частного лица. В основе танахического подхода — особое понимание истории как самостоятельного процесса, как процесса искупления человечества, исправления порчи, привнесенной человеком.

Философия истории

Философия истории является одним из важнейших представлений иудаизма, согласно которому история обладает определенным смыслом, опирается на определенные законы. Все исторические события проистекают в рамках определенной закономерности, у каждого события есть свое место в органичном единстве. Принципиально неверно отделять события друг от друга, они имеют смысл лишь во взаимосвязи. Разрывая эту связь, мы лишаемся возможности понять смысл истории.

Подобный подход прямо противоположен греческому мировоззрению, в котором совершенно отсутствовал философский интерес к истории. Греческие философы не пытались осознать значение и закономерность последней.

Это коренное различие во взглядах на историю не случайно, в его основе — различный подход к одной из сложнейших философских категорий — понятию времени.

В рамках греческой философии существует представление о цикличном времени. Мир представляется как круг, действительность бесконечно повторяется, невозможно определить последовательность событий, расположение событий во времени не имеет принципиального значения. Возникает ощущение повторяемости времени, периодичности движения. Трансцендентная сущность в этом случае не способна разорвать цикличность времени, проникнуть внутрь цикличного процесса. Таким образом, в мировоззрении греков нет места для Творения, Откровения и историософии.

Танах выдвигает понятие линейного времени, согласно которому у времени есть начало, середина и конец, иными словами, у каждого события есть место на временной оси, представленной прямой линией.

Когда речь идет о Творении, имеется в виду космическое время: его начало определяется непосредственным моментом Творения, но не ясно, есть ли у него конец.

Христианство также признает линейность времени, но, в отличие от иудаизма, ведет отсчет времени не от начального момента Творения, а от рождения Иисуса.

Существует также категория исторического времени, которое, по Танаху, конечно. Его конечная точка определяется в иудаизме как «геула» — состояние конечного искупления.

В упрощенном виде можно представить танахическую концепцию времени следующей схемой:

Творение(космическое время)………Откровение……… Искупление(историческое время)

Линейное развитие истории предполагает не просто движение по прямой, а усложненное развитие по спирали в восходящих циклах. Все повествование Танаха построено как движение к определенной цели: вся человеческая жизнь, весь ход