истории направлены к конечной точке — историческому идеалу — искуплению.

История народа Израиля начинается с движения: Бог обращается к Аврааму, который, согласно танахическому повествованию, был первым евреем на Земле:

«Иди себе из земли твоей… в землю, которую покажу тебе».

Ступени, ведущие от Творения к Откровению и конечному Искуплению, есть ступени движения: передвижение Авраама, блуждание сынов Израиля по пустыне и т. п. Великое перемещение завершается в книге Исайи:

«И пойдут многие народы и скажут: пойдем, поднимемся на гору Господню…», «И не будут более учиться воевать…»

Так характеризует Танах состояние конечного Искупления, цель мирового процесса, исторический идеал, согласно которому установится мир на земле, человек откажется от войн, «будет жить волк рядом с ягненком», установится нарушенная человеком в Эдемском саду мировая гармония.

Идея Искупления стоит во главе любого философского подхода к истории. Невозможно понять ход истории, не зная ее конечной цели — Искупления. История есть движение навстречу Искуплению.

Это принципиальное открытие иудаизма, определяющее мир не как «вечно сущее», а как «вечное становление», отмечено Моше Гессом в его книге «Рим и Иерусалим» (XIX в.).

Любопытно, что при всей определенности позиции иудаизма по отношению к понятию времени и истории в Танах включена книга Экклезиаст, построенная на принципе цикличности. Это сделано для того, чтобы показать, какова альтернатива подходу, выраженному в Танахе. Альтернатива эта — полное отчаяние.

Первый стих Экклезиаста выражает конечный вывод:

«Суета сует, — сказал Экклезиаст, — суета сует, все суета». К этому тезису ведет дальнейшее изложение всех 10 глав. Таким образом, движение предполагает необходимость замыкания круга.

«Солнце восходит и заходит, и к своему месту оно стремится», «Поколение уходит, поколение приходит, а земля стоит на своем месте», «Нет памяти о первых и последних» — все эти выводы книги Экклезиаста выражают концепцию цикличности процессов. В этом движении по кругу у человека нет возможности изменить или исправить что-либо.

В пессимистичности своих утверждений Экклезиаст идет значительно дальше эллинского мировоззрения, которое также построено на представлении о цикличности движения, но, в отличие от Экклезиаста, предполагает превосходство человека над «суетой сует». Экклезиаст утверждает, что человеческая жизнь лишена всякого смысла, что человеку не удастся одолеть конечность своей жизни, чтобы он ни предпринимал:

«Нет выгоды человеку от всех дел, над которыми он трудится под солнцем».

Против этого утверждения Экклезиаста направлено высказывание мудрецов Талмуда:

«Под солнцем нет выгоды, а над солнцем есть выгода». Подразумевается само существование Бога, которое вносит трансцендентное измерение — «над солнцем». Это измерение придает смысл человеческой жизни.

В Экклезиасте вовсе не существует измерения над солнцем.

Кстати, в эллинском мировоззрении такое измерение существует, правда, в отличном от Танаха понимании. Согласно классическому эллинскому подходу, отраженному, в частности, в учении Платона, человек преодолевает свою конечность посредством идеи. Идеи представляют собой вечные формы. Обращаясь к измерению вечности, человек вырывается из категории земного существования.

Время не имеет значения в эллинском мировоззрении именно потому, что оно не относится к категории вечности. Человек может достигнуть искупления лишь через прорыв к вневременному измерению, к вечной истине.

Для Танаха же искупление человека происходит во времени, поэтому время представляет для него главный интерес. Танах многократно подчеркивает феномен хранения в памяти исторических событий: «соблюдай и помни». Осмысление народом Израиля своей истории необходимо для выполнения им исторической миссии — привести человечество к Искуплению.

Характерно, что Танах почти игнорирует одно из самых распространенных верований человека — веру в бессмертие души. Танахический рассказ о Сауле и вызывательнице мертвых (1 кн. Царств, гл. 28) показывает, что Танаху были хорошо известны подобные верования, но его основной интерес заключается в том, что будет с историей, а не с отдельным человеком.

Танах отделяет время Мессии от Мира Грядущего. Последним занимается Кабала, Танах же интересует Время Мессии — историческое искупление человечества, в котором каждый обретет свое искупление.

Сам Бог Танаха является прежде всего Богом истории. Его вмешательство в существование человека всегда связано с ходом истории, всегда преследует определенную историческую цель. Смысл любого события нужно искать в преследуемой им цели, а смысл всего хода истории — в Искуплении.

Например, выход еврейского народа из Египта — это не отдельный случай выхода рабов на волю, а этап на пути к Искуплению. Смысл этого события в продвижении народа Израиля к Откровению на горе Синай.

Личность самого Моисея, выведшего народ из плена, отходит на второй план. В пасхальной легенде Моисей упоминается как «раб Его», т. е. Бога. Таким образом, в иудаизме не существует культа личности Моисея, христианство же, напротив, проповедует культ Мессии.

В иудаизме Мессия — служитель Бога, лидер, выполняющий важную функцию в ходе истории.

Танах вообще подчеркивает важность бытия человека в качестве исторической сущности. В этом опять-таки есть некое открытие Танаха, ибо эллинский взгляд на человека ограничивается рамками концепции человека как создания природы.

В греческом сознании биологические, природные свойства человека зависят от его общественного бытия. «Полис» — государство — есть, согласно эллинизму, суть человеческой сущности. Человек по своей природе политичен, он выполняет свои биологические функции только в качестве политического создания, т. е. в жестких общественных рамках.

В понимании Танаха, суть человека — в его историческом бытии. Государство рассматривается как производное исторического измерения. Человек в Танахе характеризуется прежде всего как существо историческое и лишь вследствие этого — как часть природы. Он не может изменять природу, поскольку является ее частью, но обладает способностью творить историю.

Человек, участвуя в историческом процессе, является как бы сподвижником Бога. Он может помогать Богу или мешать ему, продвинуть историю или повернуть ее вспять.

Танахическая концепция активного участия человека в создании истории послужила основой для всех революционных теорий, в частности, для марксизма.

Коллингвуд называет иудаизм «религией надежды»:

«Если при взгляде на историю мы считаем, что в ней есть определенное направление, подъем, ведущий к улучшению существующего положения, то здесь следует видеть прямое взаимовлияние Танаха и его народа».

В Танахе мы имеем дело с философией религиозной истории, поскольку в основе историософии Танаха источником закономерностей является Бог. Бог движет историю, он — автор замысла. Танах называет план истории, исходящий от Бога, «Советом Божьим». Запрограммированность исторического процесса придает историческим событиям смысл. Степень важности того или иного события зависит от его роли в осуществлении общего Божественного замысла.

Отсюда вытекает, что Танах не может отвечать требованиям историографии. Важные исторические события искажаются в Танахе в соответствии с его исторической концепцией. Например, Танах ничего не сообщает о деяниях царя Ахава, о великих событиях на Ближнем Востоке, в Персии и Вавилоне, о царе Кире… Он выхватывает лишь важные, с точки зрения замысла Бога, события, как, например, декларацию царя Кира о диаспоре, разрешавшую евреям, находившимся в изгнании в Персидской империи, вернуться в страну Израиля. Это не случайно, в своем выборе Танах руководствуется принципом оценки события с точки зрения глобального исторического процесса.

Идея состоит в том, что Бог как бы не завершил Творение и создал человека, чтобы тот смог сделать это. Но человек превознесся в своей гордыне, поставил себя на место Бога, совершив тем самым основной, с точки зрения Танаха, грех. Отсюда начинается путь человека к Искуплению. Продвижение по этому пути и является сутью исторического процесса, в котором можно выделить четыре основных принципа.

Первый принцип, действующий в истории, — принцип отбора, выбора. Во всякой поворотной точке истории Бог выбирает кого-то для выполнения определенной исторической функции.

Вторым центральным понятием является «завет» — союз человека с Богом, ставший возможным в силу персональной, личностной характеристики Бога. Завет есть взаимное обязательство Единого Бога и человека, свободного в своем выборе. Нарушая обязательства, человек впадает в грех и получает наказание.

Характерным примером может служить танахический рассказ о Потопе. В отличие от многочисленных мифов о Потопе, описывающих его как произвол одного из Богов вне всякой связи с человеком, Танах квалифицирует Потоп как наказание, данное человеку Богом за моральные грехи:

«Наполнилась земля грабежом».

Здесь действуют оба приведенных нами принципа: Бог выбирает Ноя, праведника своего поколения, и заключает с ним союз. Ной спасается и спасает весь человеческий род. Таким образом, в рассказе о Потопе содержатся те же элементы, которые встречаются дальше в видении об Искуплении: избранничество, представление о большой катастрофе, спасение избранных благодаря завету и новый расцвет человечества.

Такое же определяющее значение в философии истории в иудаизме имеет рассказ Танаха о строительстве Вавилонской башни, следствием которого стало разделение человечества на отдельные народы, утратившие единый язык.

Изначально человечество было едино, вся земля была «с речью одной и словами немногими». Человек решил построить башню до неба, то есть, по существу, поставить себя на место Бога с помощью технологических навыков.

Мудрецы Талмуда описывают этот процесс как дегуманизацию: люди были настолько одержимы проектом, что когда с башни падал кирпич, они скорбели по этому поводу, а когда падал человек, они не обращали внимания.

Строительство вавилонской башни было, собственно, бунтом человека, опирающегося на свою силу и способность править миром и на технический дар. Человечество как бы вторично, в массовом масштабе, впало в грех Адама. Это привело к «вавилонскому столпотворению», коща Бог перемешал все языки.

С этого момента изменилась сущность бытия. Человечество перестало быть единым, оно расщеплено, разделено на различные исторические единицы, называемые народами, у каждого из которых свой язык. Эти исторические единицы противостоят друг другу, крайним проявлением этого противостояния является война.

Гераклит и сторонники его философии рассматривают войну как мать всего сущего: без войны нет человеческого творчества, динамики, истории. Война есть историческое проявление метафизической идеи. Мир — как огонь, существующий, пока что-то горит. Мир — вечный огонь.

Танах не рассматривает историю как цепь войн. Война, по Танаху, есть следствие падения человечества, расщепление человечества — следствие греха вавилонской башни.

Некоторые мыслители, как, например, Рамбам и Шеллинг, видели в рассказе о Вавилонской башне выражение исторической теории первичности монотеизма. Эта теория защищает идею о том, что религия есть фундаментальная вера человека. Изначально существовала вера в единого Бога, но человек, вследствие культурных, исторических и общественных процессов, подвергся порче. По выражению Шеллинга, «вследствие сотрясения человечества в его среде возник политеизм».

Политеизм повлек за собой идолопоклонство, которое выявилось на двух уровнях: в древних языческих культах природы и в гуманистическом мировоззрении, поставившем человека в центр («Делу рук своих поклоняются, которое произвели пальцы его», кн. Исайи, гл. 2).

Танах утверждает, что в основе языческих верований и в основе войн лежит одна и та же причина — идолопоклонство.

Иудаизм как бы возвращает человеку возможное единство посредством веры в Единого Бога. Подчиняясь Богу, человек отказывается от идолопоклонства и открывает для себя путь к Искуплению: к избавлению от войн и Вечному миру — «День у Господа Воинств на все высокие башни».

Здесь заявляется третий исторический принцип, исходящий из раздробленности человечества: идея