что случай оказался «патологическим» и, по всей видимости, не пригодным для вмешательства

Иисуса, поэтому они поместили беднягу в клинику — божественный Целитель уступил свое место

докторам.

Это — один из аспектов современного «культурного» сознания, в который стоит заглянуть

поглубже. Он указывает на тревожащий уровень диссоциации и психологической неразберихи.

Если на миг мы представим человечество как единого индивида, то увидим, что человеческая

раса напоминает персону, увлеченную бессознательными силами; человеческая раса также

предпочитает помещать определенные проблемы в разделенных отсеках. Вот почему нам следует

попытаться понять, что же мы делаем, поскольку сейчас человечеству угрожают созданные

им же смертельные опасности, выходящие из-под контроля. Наш мир диссоциировался, разложился

как невротик, и железный занавес обозначает символическую линию этого разделения.

Западный человек, осознав агрессивную волю к власти Востока, видит себя вынужденным

принимать экстраординарные меры обороны, одновременно выдавая их с гордостью за собственную

добродетель и благие намерения. Он не способен понять, что речь идет о его же собственных

пороках, умело прикрытых тонкими дипломатическими приемами и ходами, пороках, в которых

беззастенчиво обвиняет его коммунистический мир. То, что перенес Запад — незаметно и с

легким чувством стыда (дипломатическая ложь, систематический обман, скрытые угрозы), —

открыто и в полном объеме пришло с Востока и связало нас невротическими узлами. Это лицо его

собственной злой тени, ухмыляющееся на западного человека с другой стороны железного

занавеса.

Таково состояние дел, которое объясняет особенность чувства беспомощности столь многих

людей в западных обществах. Они начинают осознавать, что трудности, с которыми мы

сталкиваемся, являются по сути моральными проблемами, и что попытка ответить на них политикой

наращивания ядерного оружия или «экономическим соревнованием» достигает немногого, поскольку

оба пути разрушительны. Многие из нас теперь понимают, что моральные и ментальные средства

являются более эффективными, так как они могут обеспечить нас психической защитой против

всевозрастающей инфекции.

Но все подобные попытки уже доказали свою исключительную неэффективность и будут

доказывать ее еще долго, до тех пор, пока мы будем пытаться убедить себя и мир в том, что

только они неправы (т.е. наши оппоненты). Было бы гораздо более оправданным сделать

серьезную попытку понять свою собственную тень и ее гнусные деяния. Если мы сможем увидеть

свою собственную тень (темную сторону своей натуры), то сможем защититься от любой

моральной и ментальной инфекции и любых измышлений противника. А как показывает практика,

ныне мы открыты любой инфекции, потому что фактически делаем те же самые вещи, что и они.

К тому же мы имеем и дополнительный недостаток, заключающийся в том, что мы либо не понимаем,

либо не хотим понять, прикрываясь хорошими манерами, то, что делаем сами.

Попутно замечу, что коммунистический мир имеет один великий миф (который мы называем

иллюзией в слабой надежде, что наше высокое суждение поможет ему развеяться). Это свято

почитаемое архетипическое видение Золотого Века (или Рая), где в изобилии имеется все для

каждого, и где всем человеческим детским садом правит великий справедливый и мудрый вождь.

Этот мощный архетип в инфантильном виде держит их в своих руках и вовсе не собирается

исчезать от одного надменного взгляда с Запада. Мы даже поддерживаем его своей ребячливостью,

поскольку наша западная цивилизация пребывает во власти той же самой мифологии.

Бессознательно мы дорожим теми же самыми предрассудками, лелеем те же надежды и ожидания.

Мы также верим в благосостоятельное государство, во всеобщий мир, в равенство людей, в

незыблемые человеческие права, в справедливость, в правду и (не говорите это слишком громко)

в Божье Царство на земле.

Печальная правда заключается в том, что жизнь человека состоит из комплекса неумолимых

противоположностей — дня и ночи, рождения и смерти, счастья и страдания, добра и зла. Мы не

уверены даже в том, что какое-то одно будет преобладать над другим, что добро победит зло,

или радость — боль. Жизнь — это поле битвы. Оно всегда существовало и всегда будет

существовать, будь это не так, жизнь подошла бы к концу.

Именно этот конфликт внутри человека и привел ранних христиан к ожиданию и надежде на

скорый конец мира, а буддистов — к отвержению всех земных желаний и надежд. Подобные ответы

были бы откровенно самоубийственными, если бы не были связаны с рядом специфических

ментальных и моральных идей, и опытом, составляющим основу обеих религий, — что в некоторой

степени смягчает их радикальное отрицание мира. Я подчеркиваю это, потому что в наше время

существуют миллионы людей, потерявших веру в любую религию. Эти люди больше не понимают

своей религии. Пока жизнь течет гладко и без религии, потеря остается незамеченной. Но

когда приходит страдание, дело меняется. Тогда люди начинают искать выход и рассуждать о

смысле жизни, и ее ужасном и мучительном опыте.

Интересно, что к психологам (по моему опыту) чаще всего обращаются евреи и протестанты

и гораздо реже — католики. Этого можно было бы ожидать, так как католическая церковь до сих

пор считает себя ответственной за заботу о душевном благополучии. Но и в наш научный век

психиатру очень часто задают те вопросы, которые всегда относились к области теологии. Люди

чувствуют, что возникает большая разница в зависимости от того, сохраняют ли они

положительную веру в осмысленность жизненного пути и только, или же они верят в Бога и в

бессмертие. Призрак приближающейся смерти часто дает мощный толчок подобным мыслям. С

незапамятных времен у людей существовали понятия о Высшем Существе (одном или нескольких)

и о загробном царстве. Но лишь сегодня они думают, что могут без этого обойтись. Поскольку

нельзя с помощью радиотелескопа увидеть божественный престол на небе, или установить

наверняка присутствие рядом возлюбленных отца и матери в более или менее телесном виде, то

люди считают, что такие идеи «далеки от истины». Я бы даже уточнил, что они недостаточно

«истинны», так как принадлежат к понятиям, сопровождающим человеческую жизнь с незапамятных

времен и прорывающимся в сознание при каждом удобном случае.

Современный человек может считать, что вправе обойтись и без них, настаивая на своем

утверждении тем, что отсутствуют научные доказательства их истинности. Он даже может

сожалеть об утрате этих понятий. Но поскольку мы имеем дело с невидимыми и неведомыми

мирами (так как Бог находится за пределами человеческого понимания, и нет способов

доказательства бессмертия), то почему мы должны беспокоиться о доказательствах? Ведь если

мы не знаем причин, по которым должны солить свою пищу, то мы же не откажемся от соли.

Можно, конечно, настаивать, что потребление соли всего лишь иллюзия вкуса или вкусовой

предрассудок, но что это даст хорошему самочувствию? Так почему же мы должны лишаться

взглядов, столь полезных в кризисных ситуациях, взглядов, помогающих осмыслить наше

существование? Да и как можно знать, что эти взгляды неверны? Многие могли бы согласиться

со мной, если бы я откровенно заявил, что подобные идеи иллюзорны. Но им трудно понять, что

как отрицание, так и утверждение религиозной веры «доказать» невозможно. Мы полностью