попытку приобщиться к этому опыту, поскольку она не может

признать, что природа соединяет то, что было ею разделено. Голос природы ясно слышим во

всех связанных с четверицей явлениях, а это пробуждает старые подозрения по поводу всего,

что связано с бессознательным. Вот почему научное исследование сновидений (а это та же

древняя неоромантика) столь же достойно порицания, как и алхимия. Дело в том, что в

латинских алхимических трактатах можно найти параллели психологии сновидений, а потому

эти трактаты равно исполнены ереси. Для секретности и защитительных метафор имелись

достаточные основания. Символические утверждения древней алхимии исходят из того же

бессознательного ума, что и современные сновидения — они в равной степени являются гласом

природы.

Если бы мы по-прежнему жили в средневековом мире, где не было серьезных сомнений по

поводу последних оснований, где вся история мира начиналась с книги Бытия, мы могли бы с

легкостью отмахнуться от сновидений и всего им подобного. К сожалению, мы живем в

современном мире, где последние основания сомнительны, где надо принимать во внимание богатую

предысторию, где люди убеждены в том, что если нуминозный опыт вообще имеет место, то это

опыт психический. Нам уже не дано вообразить себе эмпирея, вращающегося вокруг трона

Господня, и мы уже не мечтаем найти Его где-то за пределами галактических систем. Убежищем

тайн становится человеческая душа, для эмпирика весь религиозный опыт сжимается до особого

состояния ума. Чтобы узнать нечто о значении религиозного опыта для тех, кто его имеет, мы

можем сегодня изучать любые его формы. Если он что-нибудь значит, то он значит все для тех,

кто его имеет. К этому неизбежному выводу приходишь после тщательного изучения наличного

материала. Религиозный опыт можно было бы даже определить как в высшей степени ценный для

того, кто его испытывает — каким бы ни было его содержание. В духе старого вердикта «ехtra

ecclesiam nulla salus», современность обращается к душе как к последней своей надежде. Где

же еще можно найти такой опыт? Ответ сходен с ранее мною приведенным — им будет голос

природы. Всем, кто занят проблемой духовности человека, придется столкнуться с новыми

трудными вопросами. Психические осложнения у моих пациентов заставили меня попытаться

всерьез рассмотреть, по крайней мере, некоторые необычайные значения производимой

бессознательным символики. Подробное обсуждение интеллектуальных и этических следствий

этой проблемы завело бы нас слишком далеко, поэтому я вынужден ограничиться иносказанием.

Главные символические фигуры любой религии всегда выражают определенную моральную и

интеллектуальную установку. В качестве примера я мог бы взять крест со всеми его

многообразными религиозными значениями. Другим главным символом является Троица. Она

имеет исключительно мужской характер. Бессознательное, однако, превращает ее в четверицу,

которая одновременно есть единое, подобно тому, как три лица в Троице являются единым

Богом. Древние натурфилософы представляли Троицу как «imaginata in natura» (лат.

«представленную в природе»), как три «бестелесных», или «Spiritus», или «volatilia», а

именно, как воду, воздух и огонь. Четвертая составная часть — это земля, или тело.

Символом последнего была для них Дева. Так они добавляли женский элемент к своей

физической Троице, создавая тем самым четверицу или circulus quadratus (лат. «квадратный

круг»), символом коего был гермафродитический Rebis, filius sapientie (лат. «Ребис, сын

премудрости»). Средневековые натурфилософы, несомненно, полагали землю и женское начало

четвертым элементом. Принцип зла прямо не упоминается, но он проступает в ядовитости

prima materia и других иносказаниях. В современных сновидениях четверица

есть продукт бессознательного. Как я отмечал в первой лекции, бессознательное часто

олицетворяется как Анима, женская фигура. Символ четверицы очевидным образом исходит от нее.

Она выступает как матрица четверицы, как Маter Dei, подобно земле, понимавшейся как

Богоматерь. Но так как женщина, как и зло, исключены из Божества в догмате о Троице, злое

начало также образует часть религиозного символа, если последний выступает в форме

четверицы. Не требуется особого воображения, чтобы догадаться о далеко идущих духовных

последствиях такого развития.

III. История и психология естественного символа

Хотя я не против философского любопытства, но все же предпочитаю не погружаться в

обсуждение этических и интеллектуальных аспектов проблемы, поднятых символом четверицы.

Достаточно осмысленными и далеко идущими являются его психологические следствия, играющие

значительную роль в практике лечения. Так как нас здесь интересует не психотерапия, а

религиозная сторона психических феноменов, я был вынужден, обратившись к психопатологии,

извлечь эти исторические символы и фигуры из-под слоя могильной пыли. Будучи молодым

психиатром, я ни за что не мог бы себе представить, что придется заниматься чем-то подобным.

Поэтому я не удивляюсь, если затянувшееся обсуждение символа четверицы, квадратуры круга и

еретических попыток подправить догмат о Троице покажется несколько искусственным и

натянутым. Однако в том-то и дело, что все мои рассуждения о четверице, по сути, есть лишь

прискорбно краткое и неадекватное введение к обсуждению следующей, заключительной части

рассматриваемого нами парадигматического случая.

Уже в самом начале анализируемой серии сновидений появляется круг. Он принимает,

например, форму змеи, описывающей кольцо вокруг сновидца. В последующих снах он возникает

вновь в виде часов, круга с точкой посередине, круглой цели для стрельбы; иногда он

принимает образ вечного двигателя, меча, глобуса, круглого стола, бассейна и т.п. Квадрат

появляется в форме городского сквера или сада с фонтаном посередине. Несколько позже

квадрат связывается с круговым движением: люди, которые ходят кругами по скверу, магическая

церемония (преображение животных в людей), происходящая в квадратной комнате, где по углам

лежат четыре змеи, а люди ходят от одного угла к другому; сновидец, объезжающий сквер в

такси; квадратная тюремная, вращающаяся пустая клетка и т.д. В других сновидениях круг

представлен вращением, четырьмя детьми, несущими, например, «темное кольцо» и идущих

кругами. Круг появляется в комбинации с четверицей, как серебряная чаша с четырьмя стульями.

Особое внимание уделяется центру. Он символизируется яйцом посреди круга, звездой,

составленной из отряда солдат, звездой, вращающейся в середине круга, кардиальные точки

которого обозначают четыре времени года, полюсом, драгоценным камнем и т.д.

Все эти сновидения неизменно приводили к одной и той же картине, которая являлась

пациенту в форме неожиданного визуального впечатления. Ему уже случалось наблюдать такие

видения, но на этот раз опыт был особенно сильным. Как он говорит об этом сам: «Это было

впечатление самой совершенной гармонии». В таком случае не важно, каковы наши впечатления

или что мы об этом думаем. Главное, каковы чувства самого пациента: это его опыт, и если

он имел на него глубокое преобразующее воздействие, то нет нужды возражать против него.

Психолог может лишь отметить этот факт, и, если он считает эту задачу себе по силам, он

может попытаться понять, почему это видение оказало такое воздействие на данную личность.

Видение было поворотным пунктом в психологическом развитии пациента. Его можно было бы

назвать — на языке религии — обращением. Вот буквальная запись видения:

Вертикально и горизонтально расположены два круга с общим центром. Это мировые