сокровенные глубины его души) представляет собой этого пленника или защищаемого обитателя

мандалы. Так как современная мандала имеет удивительное сходство с другими магическими

кругами, в центре которых мы обычно находили Божество, то очевидно, что человек в современной

мандале — всесовершенный человек — заменил Божество. Примечательно, что такое замещение

является естественным и спонтанным событием, происходящим всегда бессознательно. Если мы

хотим знать, что произойдет в том случае, когда идея Бога уже не проецируется вовне как

автономное существо, ответ бессознательного на то таков: бессознательное производит новую

идею человека в идею человека обожествленного или божественного, заключенного, сокрытого,

защищаемого, обычно идею дегуманизированную, выражаемую посредством абстрактной символики.

Символы часто намекают на средневековую концепцию микрокосма и макрокосма, как это было с

видением мировых часов моему пациенту.

Примечателен также тот факт, что многие процессы, ведущие к проявлению мандалы, и сама она

кажутся прямыми подтверждениями средневековых спекуляций. Словно эти люди читали древние

трактаты о философском камне, о «божественной воде», круглости и квадратности, четырех цветах

и т.д., хотя они близко не подходили к алхимической философии и ее малопонятной символике.

Нелегко соответствующим образом оценить эти факты. Их можно объяснить регрессией к архаическим

способам мышления, если обращать внимание прежде всего на явные и впечатляющие параллели со

средневековой символикой. Но будь это регрессией к архаике, результатом была бы адаптация на

более низком уровне и соответствующая ей невысокая эффективность. Такой результат, однако,

для этих случаев нетипичен. Напротив, невротическое и диссоциированное состояние существенно

улучшается, к лучшему меняется весь характер пациентов. Адаптированность также возрастает, и

ей ничто не мешает. Поэтому вышеозначенный процесс не стоит объяснять регрессией. Скорее это

продолжение того психологического процесса, который начался в раннем средневековье, а может

быть, и во времена раннего христианства. Есть документальные свидетельства о том, что

важнейшие его символы существовали в 1 в. н.э. Я имею в виду греческий трактат «Комариос,

архипастырь, обучающий Клеопатру божественному искусству». Текст, без сомнения, имеет

языческие и египетские источники. Имеются также мистические тексты Зосимы, гностика III в.

Здесь уже заметны иудейские и христианские влияния, хотя символика остается в основном

языческой и близкой к философии ???.

Тот факт, что близкая этим мандалам символика прослеживается в языческих источниках,

заставляет иначе взглянуть на эти внешне современные психологические явления. Кажется, что

они продолжают гностицизм, не будучи с ним связаны прямой традицией. Если я прав в том, что

всякая религия есть спонтанное выражение определенных господствующих психологических состояний,

то христианство сформулировало то состояние, которое господствовало в начале нашей эры и было

значимым на протяжении многих последующих столетий. Однако христианство выразило одно

доминировавшее тогда состояние, что не исключает существования других, столь же способных

найти религиозное выражение. Христианство должно было какое-то время сражаться с гностицизмом,

который, как всем известно, был другим состоянием, почти равносильным «христианскому».

Гностицизм был полностью уничтожен, а его останки были настолько искромсаны, что требуется

специальное исследование для того, чтобы получить хоть какое-то представление о его внутреннем

смысле. Но если исторические корни наших символов уходят за пределы Средних веков, то они

наверняка обнаруживаются в гностицизме.

Должен признать, в этом есть известная логика: психологическое состояние, ранее

подавленное, должно вновь начать утверждать себя, когда начинают убывать главные идеи

подавлявшего состояния. Несмотря на подавление гностической ереси, она продолжала

существовать в Средние века в обличии алхимии. Хорошо известно, что алхимия состояла из двух

взаимосвязанных частей: с одной стороны, собственно химические исследования, с другой —

“theoria” или “philosophia”. Как гласит титул псевдо—Демокрита (V в.), эти два аспекта шли

рука об руку еще в начале нашей эры. То же самое верно относительно Лейденского папируса и

произведений Зосимы III в. Религиозные и философские воззрения античной алхимии были

гностическими. Они группируются вокруг не совсем ясной идеи. Ее можно бы, наверное,

сформулировать следующим образом: демиург или божественный дух, взрастивший в себе хаос

первоначальных вод, сохранился в материи в потенциальном состоянии, а вместе с ним осталось

и первоначальное хаотическое состояние. Так что философы, или «сыновья мудрости», как они сами

себя называли, считали свою знаменитую первоматерию частью изначального хаоса, беременного

духом. Под «духом» они понимали полуматериальную пневму, своего рода «тонкое тело», которое

они называли «летучим» и химически отождествляли с оксидами и другими растворимыми

компонентами. Они называли дух Меркурием, который химически был ртутью, а философски —

Гермесом, богом откровения, который, под именем Гермеса Трисмегиста, был самым высоким

авторитетом в алхимии. Их целью была экстракция изначального божественного духа из хаоса. Этот

экстракт назывался «тинктура». Знаменитый алхимик Иоганн Руперцисский (1378) называл

квинтэссенцию «человеческим небом» или «небесами». Для него это была голубая жидкость,

подобно небу, не подверженная порче. Он говорит, что квинтэссенция наделена цветом неба: «И

наше солнце украсило его, подобно тому, как солнце украшает небеса». Солнце — это аллегория

золота. Он говорит: «Это солнце есть истинное золото…» и продолжает: «Две вещи совместно

влияют на нас… условия Неба и небесного Солнца». Идея его состоит, очевидно, в том, что

квинтэссенция — голубое небо с солнцем — производит образы небес и небесного солнца в нас

самих. Эта картина голубого и золотого микрокосма , которую я считаю прямой параллелью

небесному видению Гийома. Правда, поменялись местами цвета — у Руперциссы диск золотой, а

небеса голубые. У моего пациента порядок тот же, он ближе стоит к алхимикам.

Чудесная жидкость, божественная вода, именуемая небом или небесами, возможно, соотносима с

занебесными водами из книги Бытия (1,6). В функциональном аспекте она мыслилась как вода

крещения, как церковная святая вода, содержащая в себе созидательные и преобразующие

качества. Католическая церковь по-прежнему совершает ритуал benedictio fontis во время

sabbathum Sanctum перед Пасхой. Ритуал состоит из повторения descensus spiritus saneti.

Обычная вода приобретает тем самым божественные свойства — она преобразует человека и дает

ему духовное возрождение. Это в точности алхимическая идея о божественной воде, и потому не

трудно было бы вывести «божественную воду» алхимии из ритуала benedictio fontis, не будь

первая языческой по своим истокам и безусловно старше второго. Мы находим чудесную воду в

первых трактатах греческой алхимии, принадлежащих к I в. Более того,descensus spiritus в

physis — это гностическая легенда, оказавшая величайшее влияние на Мани. Вероятно через

манихейство она стала одной из главных идей латинской алхимии. Целью философов было

преображение несовершенной химически материи в золото, но философски или мистически речь шла

о преображении в божественного гермафродита, второго Адама — благословенное и нетленное тело

воскресения, или просветление человеческого ума. Вместе с Рихардом Вильгельмом я показал, что

китайская алхимия придерживалась той же идеи — целью там является творение «алмазного

тела».

Все эти детали служат тому, чтобы связать мои психологические наблюдения с историей. Без