впечатление, что идея мессы использована как символ, означающий акт жертвоприношения в присутствии божества, с которым человек может войти в контакт. Такая трактовка этого символа, конечно, не является общеприменимой, а представляет лишь частный случай. Характерно, что эта трактовка встретилась во сне протестанта, потому что активно верующие католики обычно воспринимают аниму в образе самой церкви, священные символы которой для них — символы подсознания.
У нашего сновидца не было такой духовной практики, поэтому ему приходится идти собственным путем. А сон подсказывает ему, что надо делать. Подсказывает вот как ‘Твоя привязанность к матери и открытость миру (представленная во сне супругой — экстравертом) отвлекают тебя и вселяют неуверенность, а бессмысленная болтовня мешает тебе отслужить внутреннюю мессу. Но если ты последуешь за монахиней (интровертная анима), она поможет тебе и как слуга, и как священник. У нее необычный требник, состоящий из шестнадцати древних рисунков (четыре раза по четыре). Твоя месса заключается в созерцании этих шестнадцати психических образов, открываемых твоей религиозной анимой».
Другими словами, если сновидец преодолеет внутреннюю неуверенность, вызванную материнским комплексом, он поймет, что призван служить Богу и что сосредоточенное обдумывание смысла символических образов его души приведет его к реализации этого призвания. В этом сновидении анима появляется, наконец, в своей истинной позитивной роли: в качестве посредника между эго и Самостью. Расположение текста и картинок по четыре указывает на то, что служба этой внутренней мессы исполняется ради целостности. Как показал Юнг, ядро психики (Самость) обычно выражает себя в виде четырехуровневой структуры Число «четыре» также связано с анимой, поскольку ее развитие, как отметил Юнг, проходит через четыре стадии. Первую стадию лучше всего символизирует образ Евы: чисто инстинктивные и биологические связи. Вторую стадию можно наблюдать в образе Елены в «Фаусте». Она олицетворяет романтический и эстетический уровень, которому еще присущи черты сексуальности. Третья стадия представлена Девой Марией — образом, поднимающим любовь (эрос) до вершин духовной преданности. Четвертый тип символизирует Сапиенция — высшая мудрость, превосходящая высшие святость и чистоту. Другим символом этого уровня является образ Суламифи в Песне Песней Соломона. (Психическое развитие современного человека очень редко позволяет достичь этой стадии. Очень близка к такой премудрой аниме Мона Лиза).
На этом этапе мы ограничимся констатацией того, что концепция четверичности (или «кватерности») часто встречается в определенных типах символического материала. Далее мы вернемся к этому вопросу и рассмотрим его более обстоятельно.
Что же означает на практике роль анимы как проводника по внутреннему миру? Эта позитивная функция возникает, когда человек относится серьезно к сновидениям, настроениям, ожиданиям и фантазиям, посылаемым его анимой, и фиксирует их в той или иной форме, например в письменных произведениях, картинах, скульптурах, музыкальных композициях или танцах. Причем, если он работает над этим терпеливо и не спеша, то из недр психики каждый раз появляются новые, более глубокие идеи и впечатления, развивающие и дополняющие предыдущий материал. После того как предмет фантазии был так или иначе зафиксирован, его надо подвергнуть проверке разумом и совестью. При этом важно рассматривать его как абсолютно реальную вещь: не должно быть никаких, даже смутных сомнений в серьезности происходящего или подозрений, что это лишь плод вашего воображения. Если такой подход усердно практиковать в течение длительного времени, то процесс индивидуации постепенно станет единственной реальностью и сможет развиваться в его истинной форме.
Во многих литературных произведениях анима изображается как проводник и посредник на пути к внутреннему миру: «Гипноэротомахия» Франческо Колонны, «Она» Райдера Хаггарда, или как «бессмертная женщина» в «Фаусте» Гете. В одном средневековом мистическом тексте анима разъясняет свою сущность следующим образом: «Я полевой цветок и лилия долин. Я мать совершенной любви и страха, знания и святой надежды… Я миротворец среди элементов, примиряю их друг с другом; теплое я превращаю в холодное и наоборот, сухое — в мокрое и наоборот, а твердое размягчаю… В священнике я — завет, в предсказателе — слово, в мудреце — совет. Я убью и оживлю, и никто не уйдет от меня».
В средние века в духовной сфере произошло заметное обособление религиозного от поэтического и других направлений культуры; поэтому фантастический мир подсознания стал осознаваться четче, чем прежде. Во время этого периода рыцарский культ дамы ознаменовал попытку выделить в мужском характере женское начало — как в его проявлениях по отношению к окружающим женщинам, так и в его влиянии на внутренний мир личности.
Дама, служению которой рыцарь посвящал себя и для которой совершал героические поступки, олицетворяла, естественно, аниму. Имя носительницы Чаши Грааля в версии легенды, написанной Вольфрамом фон Эшенбахом, особенно значимо — Conduir-amour (Путеводительница в любви). Она учила героя тому, что чувства к женщине и обращение с ней не обязательно совпадают. Позднее, однако, стремление к развитию индивидуальных связей с анимой было оставлено, ибо воплощаемое в ней возвышенное начало слилось с образом Девы Марии, ставшей всеобщим объектом безграничного почитания и преклонения. Когда анима, как и Дева Мария, считалась исключительно положительным созданием, ее негативные аспекты находили отражение в вере в ведьм.
В Китае образом, аналогичным образу Марии, является богиня Гуань Инь. Более популярным воплощением анимы в Китае является «Дама Луны», наделяющая своих любимцев даром поэзии или музицирования, а иногда даже и бессмертием. Этот же самый архетип в Индии представлен богинями Шакти, Парвати, Рати и многими другими; у мусульман — это Фатима, дочь Магомета.
Поклонение аниме как общепризнанному символу приносит серьезное неудобство, выражающееся в том, что она теряет свои индивидуальные черты. С другой стороны, если рассматривать ее как явление исключительно личностное, существует опасность, что, спроецировав ее во внешний мир, вы не сможете обнаружить ее у себя. В последнем случае человека может охватить невыносимая тревога, и он станет жертвой своих эротических фантазий или полностью зависимым от какой-то конкретной женщины.
На этой стадии только мучительное (хотя в сущности простое) решение серьезно отнестись к игре своего воображения и к своим чувствам может предотвратить полную остановку внутреннего процесса индивидуации, поскольку лишь таким путем можно понять, что же означает рассмотренный образ внутренней реальности. Таким образом анима снова становится первоначальной «женщиной внутри», передающей жизненно важные послания Самости.
Мужчина внутри: анимус
Олицетворение мужского начала в женском подсознании — анимус — имеет, подобно аниме у мужчин, и позитивные, и негативные черты. Но анимус не так часто проявляется в форме эротических фантазий или настроений. Для него более характерна не явная, но непреклонная убежденность. Когда такая убежденность изливается трубным, настойчивым мужским голосом или навязывается окружающим посредством грубых скандальных сцен, то нетрудно распознать за этим женскую мужеподобность. Но даже у женщины с очень женственной внешностью анимус может представлять в не меньшей степени жесткую, неумолимую силу. Иногда в женщинах открывается нечто упрямое, холодное и совершенно недоступное.
Одна из любимых тем, бесконечно муссируемых анимусом, звучит в размышлениях женщин примерно так: «Единственное, чего я хочу, это любви, а он не любит меня»; или: «В этой ситуации возможны два варианта и оба одинаково никудышны» (анимус никогда не верит в исключения). Мало кто может что-то противопоставить мнению анимуса, потому что в общем оно обычно всегда верно, хотя и редко подходит к конкретной ситуации. Как правило, оно звучит убедительно, но не по существу.
Так же, как характер анимы мужчин формируется под влиянием матери, у женщин основное влияние на анимус оказывает отец. Отец наделяет анимус дочери особым колоритом, определяемым несколькими бесспорными, не требующими доказательств убеждениями, которые никогда не отражают индувидуальность самой женщины.
Вот почему анимус иногда, подобно аниме, воплощает демона смерти. В одной цыганской легенде, например, говорится об одинокой женщине, принимающей симпатичного незнакомца несмотря на приснившийся ранее сон, предупреждавший, что этот незнакомец — король смерти. Пробыв с ним вместе некоторое время, она пытает, кто он такой на самом деле. Сначала он отказывается раскрыться, заявив, что она умрет, если узнает. Она, однако, настаивает. Внезапно он признается, что является самой смертью. Женщина моментально умирает от страха.
С мифологической точки зрения красивый незнакомец является, вероятно, языческим образом отца или образом бога, выступающего здесь в роли короля мертвых (подобно похитившему Персефону Гадесу). Но с психологической точки зрения это одно из проявлений анимуса, которому свойственно изолировать женщин от контактов с людьми вообще и особенно от контактов с реальными мужчинами. При этом мечтания о будущем, где эмоции перемежаются трезвыми рассуждениями, образуют своего рода кокон, отделяющий женщину от реальной жизни.
Негативный анимус появляется не только в роли демона смерти. В мифах и сказках он выступает в роли грабителя и убийцы, как, например, Синяя Борода, убивающий всех своих жен в потайной комнате. В этом образе анимус воплощает все те полуосознанные, холодные и разрушительные мыслишки, которые приходят к женщинам по ночам, и особенно к тем из них, кому не удастся понять, что чувство предполагает некоторую ответственность, а не только удовольствие.
Именно в такие минуты накатывают размышления о судьбе наследства и других подобных вещах, разум опутывает паутина расчетливых и злых мыслей. В таком состоянии женщина готова пожелать смерти даже близким. («Когда один из нас умрет, я перееду в Ривьеру», — говорит жена мужу, увидев прекрасное Средиземноморское побережье, считая эту мысль относительно невинной из-за того, что она высказана вслух).
Вынашивая тайные разрушительные замыслы, жена может довести мужа — а мать довести детей — до болезни, несчастного случая или даже смерти. Бывает, что мать решает удержать детей от вступления в брак, но не осознает этого. Подобные злонамерения обычно глубоко скрыты в подсознании. (Наивная пожилая женщина однажды сказала мне, показывая портрет сына, утонувшего, когда ему было двадцать семь лет. «Я предпочитаю такой исход, чем отдать его другой женщине».)
Иногда в результате воздействия анимуса на подсознание возникают странная пассивность и паралич всех чувств, или глубокая неуверенность в себе, доходящая порой до ощущения полной никчемности. Глубоко внутри анимус нашептывает: ‘Ты безнадежна. Что толку пытаться? Нет никакого смысла что-либо делать. Жизнь никогда не переменится к лучшему».
К сожалению, когда одно из таких состояний подсознания завладевает нашим разумом, нам кажется, будто это наши собственные мысли и ощущения. Эго отождествляется с ними до такой степени, что не может отдельно воспринимать их, а значит, и распознать, что они представляют из себя на самом деле. Это настоящая «одержимость» явившимся из подсознания явлением. И только после того как одержимость исчезает, человек с ужасом осознает, что говорил и действовал в диаметрально противоположной своим истинным мыслям и чувствам манере, то есть был жертвой чужеродного психического фактора.
Подобно аниме, анимус включает не только негативные качества: жестокость, безрассудство, болтливость и негласные, но стойкие злобные идеи. Анимус имеет также и весьма ценные
