согласны привести жизнь к остановке? Разве конфликт противоположностей принадлежит к неизбежным условиям жизни? А тот, кто осознает и проживает единство противоположностей, останавливается? Он полностью принял сторону действительной жизни и больше не действует так, будто принадлежит к одной стороне и должен сражаться против другой, он стал ими обоими и привел из раздор к завершению. Сняв эту ношу с жизни, не лишил ли он ее силы?»[240 — В «Черной Книге 4» также стоит: «Сегодня я ставлю перед тобой эти вопросы, душа моя». Здесь змея заменяет душу. — ]
Змея повернулась и ответила в дурном настроении: «Воистину, ты надоел мне. Противоположности для меня определенно часть жизни. Ты, вероятно, это заметил. Твои новшества лишают меня этого источника силы. Мне не завлечь тебя пафосом и не досадить банальностью. Я несколько озадачена».
Я: «Если ты сбита с толку, должен ли я дать совет? Я лучше погружусь в недра земли, в которые ты имеешь ход, и спрошу Аида или небожителей, может, кто-то из них сможет дать совет».
З.: «Ты стал властным».
Я: «Необходимость даже более властна, чем я. Я должен жить и иметь возможность двигаться»
З.: «У тебя есть все просторы земли. О чем ты хочешь спросить потустороннее?»
Я: «Мной движет не любопытство, а необходимость. Я не сдамся».
З.: «Я подчиняюсь, но с неохотой. Этот стиль нов и непривычен для меня».
Я: «Извини меня, но таково давление нужды. Скажи глубинам, что наши перспективы не очень хороши, потому что мы отрезали от жизни необходимый орган. Как ты знаешь, я не виновен, ведь ты бережно вела меня по этому пути».
З.:[241 — «Черная Книга 4»: «Ты играешь со мной в Адама и Еву». — ] «Ты, вероятно, отказался от яблока».
Я: «Хватит этих шуток. Ты знаешь эту историю лучше меня. Я серьезно. Нам нужен отдых. Иди своим путем и достань огонь. Вокруг меня и так было темно слишком долго. Ты медлительна или труслива?»
З.: «Я за работу. Прими то, что я принесу».[242 — Отдельное примечание Юнга в каллиграфическом томе: «Visio». — ]
[H1 160] Медленно трон Бога восходит в пустом пространстве, за ним святая троица, Небеса и наконец сам Сатана. Он сопротивляется и держится своего потустороннего. Он его не упустит. Высший мир для него слишком прохладен.
З.: «Ты крепко ухватился за него?»[243 — «Черная Книга 4»: «Сатана выползает из черной дыры с рогами и хвостом, я вытягиваю его руками». — ]
Я: «Здравствуй, горячая штучка из тьмы! Моя душа, наверное, грубо тебя вытянула?»
С:[244 — Собеседник — Сатана. — ] «Зачем этот шум? Я возражаю против такого насильного извлечения».
Я: «Успокойся. Я тебя не ждал. Ты пришел последним. Ты, наверное, самая трудная часть».
С: «Чего тебе от меня нужно? Ты мне не нужен, наглец».
Я: «Хорошо, что ты у нас есть. Ты самая живая вещь во всей догме».[245 — О мнении Юнга относительно значения Сатаны см. «Ответ Иову» (1952). — ]
С: «Что мне до твоей болтовни обо мне! Говори быстрее. Я замерзаю».
Я: «Слушай, нечто случилось с нами: мы соединили противоположности. Среди прочего, мы связали тебя с Богом».[246 — Юнг детально обсуждает вопрос соединения противоположностей в «Психологических типах» (1921), гл. 6, «Проблема типа в поэтическом искусстве». Соединение противоположностей происходит с появлением примиряющего символа. — ]
С: «Ради Бога, зачем вся эта безнадежная суета? Ради чего эта бессмыслица?»
Я: «Прошу тебя, это не так уж глупо. Это соединение — важный принцип. Мы прекратили нескончаемую вражду, наконец освободили руки для реальной жизни».
С.: «Попахивает монизмом. Я таких людей уже давно приметил. У меня для них раскалены специальные залы».
Я: «Ты ошибаешься. Эти вопросы с нами не так рациональны, как кажутся.[247 — В «Черной Книге 4» вместо этого стоит: «Эти вопросы не так интеллектуальны и по преимуществу этичны с нами, как в монизме». Здесь ссылка на систему монизма Эрнста Геккеля, которую Юнг критиковал. — ] У нас нет и ни единственной верной истины. Скорее, случился весьма примечательный и странный факт: после того, как противоположности были объединены, самым неожиданным и непостижимым образом ничего больше не случилось. Все осталось на месте, мирно, но совершенно неподвижно, и жизнь обратилась к полной остановке».
С.: «Да, вы, дураки, определенно наворотили дел».
Я: «Ну, издеваться не обязательно. Наши намерения были серьезны».
С.: «Ваша серьезность привела нас к мучениям. Порядок потустороннего пошатнулся в самом основании».
Я: «Так ты осознаешь, что дело серьезное. Я хочу ответ на свой вопрос, что должно случиться в этих обстоятельствах? Мы больше не знаем, что делать».
С.: «Ну, трудно сказать, что делать и трудно дать совет, даже если хочется. Вы слепые дураки, дерзкие нахальные людишки. Почему бы вам было не держаться подальше от неприятностей? Как ты собираешься понять устройство мира?»
Я: «Твои разглагольствования подтверждают, что ты весьма глубоко задет. Смотри, святая троица спокойно все воспринимает. Ей, кажется, новшество не претит».
С.: «Ах, троица такая иррациональная, что ее реакциям верить нельзя. Я настойчиво советую тебе не принимать те символы всерьез».[248 — Ср. Юнг, «Попытка психологического толкования догмата о троице» (1940), CW 11. — ]
Я: «Спасибо тебе за этот благонамеренный совет. Но ты, кажется, заинтересовался. Ввиду твоего вошедшего в пословицы ума, от тебя можно ожидать беспристрастного суждения».
С.: «Я, беспристрастный! Решай сам. Если ты поразмыслишь над этой абсолютностью с ее совершенно безжизненной невозмутимостью, легко поймешь, что состояние и остановка, произведенные твоей самонадеянностью, весьма напоминают абсолют. Но что до меня, я полностью стою на твоей стороне, потому что ты тоже находишь эту неподвижность невыносимой».
Я: «Что? Ты на моей стороне? Это странно».
С.: «Это не так уж странно. Абсолютное всегда противостояло живому. Я все еще настоящий мастер жизни».
Я: «Это подозрительно. Твоя реакция слишком уж личная».
С.: «Моя реакция далеко не личная. Я не знаю отдыха, постоянно подгоняя жизнь.Я никогда не удовлетворен, никогда не бываю спокоен. Я тяну все вниз и поспешно перестраиваю. Я амбициозность, жажда славы, жажда действия; я суета новых мыслей и действий. Абсолютное скучное и растительное».
Я: «Хорошо, я верю тебе. Так что же ты посоветуешь?»
С.: «Вот лучший совет, что я могу тебе дать: отмени свое пагубное новшество как можно скорее».
Я: «И чего я этим добьюсь? Нам придется начать сначала и неизбежно придти к тому же самому во второй раз. То, что было познано, нельзя намеренно забыть и отменить. Твой совет — это не совет».
С.: «Но можешь ли ты существовать без разногласий и разобщенности? Ты должен над чем-то работать, представлять сторону, превозмогать противоположности, чтобы жить».
Я: «Это не поможет. Ты тоже видим друг друга напротив. Мы устали от этой игры».
С.: «И от жизни».
Я: «Мне кажется, это зависит от того, что называть жизнью. Твоя идея о жизни связана с восхождениями и спусками, предположениями и сомнениями, нетерпеливой возней, / [Image 163][249 — Подпись к рисунку: «1928. Когда я нарисовал этот рисунок, на котором изображена золотая хорошо укрепленная крепость, Рихард Вильгельм прислал мне из Франкфурта китайский тысячелетний текст о золотой крепости, зародыше бессмертного тела. Ecclesia catholic et protestantes et seclusi in secreto. Aeon finitus. (Церкви, и католическая, и протестансткая, покрыты тайной. Конец эона). Юнг описывал это так: Мандала как укрепленный город со стеной и рвом. На ней широкий ров, окружающий стену, укрепленную шеснадцатью башнями и еще один внутренний ров. Этот ров окружает центральный замок с золотыми крышами, центром которого является золотой храм. Он анонимно воспроизвел его в 1930 г. в «Комментарии к «Тайне Золотого Цветка», из которого взято это описание. Он воспроизвел его снова в 1952 г. в работе «О символизме мандалы» и добавил следующий комментарий: «Изображение средневекового города со стенами и рвами, улицами и церквями, упорядоченными квадратично. Внутренний город снова окружен стенами и рвами, как Имперский Город в Пекине. Все здания обращены вовнутрь, к центру, представленному замком с золотой крышей. Он снова окружен рвом. Земля вокруг замка выложена черными и белыми плитами, представляющими объединенные противоположности. Мандала была выполнена мужчиной средних лет… Рисунок вроде этого неизвестен в христианском символизме. Небесный Иерусалим Ооткровения известен всем. Обращаясь к миру индийских идей, мы находим город Брахмы на мировой горе, Меру. Мы читаем в «Золотом Цветке»: «В «Книге Желтой Крепости» сказано: «Жизнь может быть упорядочена на квадратном дюйме дома площадью в квадратный фут».Дом в квадратный фут — это лицо. Квадратный дюйм на лице: что это может быть, как не небесное сердце? В середине квадратного дюйма скрыто сияние. В пурпурном замке города Жада пребывает Бог Предельной Пустоты и Жизни». Даосы называют этот центр «землей предков или золотым замком» (CW 9, 1, §691). — ] /, с поспешным желанием. Тебе недостает абсолюта с его выдержанным терпением».
С.: «Довольно верно. Моя жизнь бурлит и пенится и воздымает бушующие волны, она состоит из овладевания и отбрасывания, страстного желания и беспокойства. Это и есть жизнь, не так ли?»
С.: «Это не жизнь. Это остановка или что-то ей под стать, или скорее: он живет бесконечно медленно и тратит тысячи лет, совсем как в тех жалких условиях, что ты создал».
Я: «Ты просветил меня. Ты личностная жизнь, а кажущаяся остановка — выдержанная жизнь вечности, жизнь божественности! На этот раз ты дал мне хороший совет. Я отпускаю тебя. Прощай».
[H1 164] Сатана ловко, как крот, заполз обратно в свою нору. Символ троицы и ее окружение возносятся в мире и невозмутимости в Небеса. Я благодарю тебя, змея, за то, что вытянула для меня того, кто был нужен. Каждый понимает его слова, потому что они личностны. Мы можем жить снова, долгую жизнь. Мы можем тратить тысячи лет.
[H1 164/2] [2] С чего начать, о Боги? Со страдания или радости или со смешанного чувства между ними? Начало всегда мельчайшее, оно начинается в ничто. Если я начинаю здесь, я вижу каплю «чего-то», что падает в море ничто. Начало вечно там, где ничто распахивается в неограниченной свободе.[250 — Эта строка связана с началом Первого Наставления (см. ниже). — ] Ничего еще не случилось, мир еще не начался, солнце еще не родилось, воды небесного свода еще не были отделены,[251 — Здесь ссылка на сотворение мира согласно Книге Бытия. — ] мы еще не забрались на плечи отцов, ведь нашим отцам еще предстоит появиться. Они пока только умерли и пребывают в лоне нашей кровожадной Европы.
Мы стоим в безграничности, обрученные со змеей, и решаем, какой камень должен лежать в основании здания, которого мы еще не знаем. Древнейший? Он подходит как символ. Мы хотим чего-то понятного. Мы
