перед этим, напоминая о входе» (стр. 48).
Далее в Исправленном Черновике: «Камень должен быть покорен, это камень мучения, красного света» (стр. 35). В Исправленном Черновике: «Это шестигранный кристалл который испускает холодный, красноватый свет» (стр. 35). Albrecht Dieterich ссылается на представление преисподней в Лягушках Аристофана (которое он пон имал как Орфический источник) как имеющей большое озеро и место со змеями (Nekyia: Beitrage zur Erklcirung der neuentdeckten Petrusapokalypse [Leipzig: Teubner, 1893], p. 71). Юнг подчеркнул эти мысли в своей копии. Dieterich ссылался на его описание снова на стр 83, которое Юнг отметил скраю, и подчеркнул «Темнота и Грязь» Dieterich также ссылался на Орфическое предствавление потока грязи в преисподней (стр. 81). В списке ссылок в конце его копии, Юнг отметил, «81 Грязь.»
Далее в Черной Книге: «Эта черная дыра—Я хочу знать куда она ведет и о чем это говорит? Оракул? Это место Питии?» (стр. 43).
Юнг рассказал об этом эпизоде на семинаре в 1925, отмечая другие детали. Он сказал: «Когда я вышел из фантазии, я понял что мой механизм работал удивительно хорошо, но я был в великом замешательстве относительно тех вещей которые я видел. Свет в пещере от кристалла был, я думаю, как камень мудрости. Тайный убийца героя чего я не понимал совсем. Я конечно знал что жук был древним символом солнца, заходящего солнца, светящегося красным диском было архетипично. Змеи я думал дожны были быть связаны с Египетским материалом. Я не мог тогда представить что это было так архитипично, мне не нужно было искать связей. Я был способен связать картину с морем крои о котором я перед этим фантазировал. / Хотя я не мог тогда схватить значимость убитого героя, вскоре у меня был сон в котором Зихфрид был убит мной. Это был случай разрушения героя идеала моей эффективности. Этим надо было пожертвовать чтобы могла быть сделана новая адаптация; короче, это связано с пожертвованием высшей функции чтобы получить либидо необходимое чтобы активизировать низшие функции» (Аналитическая Психология, стр. 48). (Убийство Зигфрида происходит ниже в гл. 7.) Юнг также анонимно цитировал и обсуждал эту фантазию в его лекции ETH в июне 14,1935 (Современная психология, vols. 1. and 2, стр. 223).
В Исправленном Черновике, «наука» удалено (стр. 37).
В Исправленном Черновике,заменено на «более священный» (стр. 38).
В Исправленном Черновике:, это предложение заменено но: «Безумие усиливается» (стр. 38).
Тема священного безумия имеет долгую историю. Ее locus classicus была дискуссия Сократа в Phaedrus: безумие, «которое приходит как дар небес, канал по которому мы принимаем величайшие благословения» (Plato, Phaedrus and Letters VII and VIII, tr. W Hamilton [London: Penguin, 1986], стр. 46, строка 244). Сократ различает 4 типа священного безумия (1) вдохновленное предсказание, такое как прорицательница в Дельфи; (2) примеры в которых люди, когда старые грехи приводили к бедам, предсказывали побуждали к молитве и преклонению; (3) владение Музами, так как технически подготовленный и нетронутый Музами никогда не будет хорошим поэтом; и (4) любовник. В Ренессансе, тема священного безумия была поднята Неоплатонистами такими как Фичино и гуманистами такими как Эрасмус. Дискуссия Эрасмуса особенно важна, так как она сплавляет платоническую концепцию с христианством. Для Эрасмуса, Христианство было высочайшим типом вдохновленного безумия. Как Плато, Эрасмус различает два типа безумия: «Таким образом поскольку душа использует свои органы правильно, человек называется разумным; но честно, когда она разрывает свои цепи и пытается быть свободной, убегая из тюрьмы, тогда это называется безумием. Если это случается через болезнь или дефект органов, тогда по общему соглашению это, просто безумие. И все же людей этого типа, также, мы находим предсказывающими вещи, знающими языки и писания которые они никогда не изучали—все вместе показывающее нечто божественное» (in Praise of Folly, tr. M. A. Screech [London: Penguin, 1988], стр. 128-29). Он добавляет что безумие «случается через божественный жар, это может и не быть тем же типом безумия, но это так что большинство людей не видят разницы.» Для мирских людей, две формы безумия представляются одной. Счастье которое искало христианство было «ничем другим чем определенный тип безумия.» Те кто переживал это «переживали нечто что напоминает безумие. Они говорят несвязно и неестественно, прознося звуки без смысла, и их лица внезапно изменяют выражение … на самом деле они действительно рядом с сами собой» (ibid., pp. 129-33). I*11815, the philosopher F.WJ. Шиллинг обсуждал священное безумие способом который близок к Юнгу, замечая что «Древние не говорили напрасно о священном и божественном безумии.» Шиллинг это относил к «внутреннему само-терзанию природы.» Он говорил что «ничего великого не может быть достигнуто без постоянной просьбы безумия, которое должно быть всегда преодолено, но никогда не быть в недостатке.» С другой стороны, были трезвые духи в тех у кого не было следов безумия, вместе с людьми понимания которые производили холодные интеллектуальные работы. С другой стороны, «есть один тип человека который управляет безумием и точно в этой непомерности показывает высочайшую силу интеллекта. Другой тип управляется безумием и он тот кто действительно сумашедший» (The Ages of the World, tr. J. Wirth [Albany: SUNY Press, 2000], стр. 102-4).
Применение понятия прагматического правила Уильяма Джеймса. Юнг читал поэму Джеймса Прагматизм в 1912, и она имела сильное влияние на его мысли. В предисловии к лекциям в университете Fordham, Юнг заметил что он взял прагматическое правило Джеймса как ведущий принцип(CW 4, стр. 86). См. Jung and the Making of Modern Psychology: The Dream of a Science, pp. 57-61.
Далее в Черновике: «Дух глубин был настолько чужд мне что это заняло 25 ночей чтобы понять его. И даже потом он был настолько чужд что я не мог ни посмотреть на него ни спросить. Он должен был прийти как странник издалека и из неслыщанной стороны. Он должен был позвать меня. Я не мог обратиться к нему, зная его и его природу. Он дал знать о себе громким голосом, как в военной неразберихе с разнообразными шумными голосами этого времени. Дух этого времени поднялся во мне против этого незнакомца, и произнес воинственный клич вместе с его многими рабами. Я слышал шум этой битвы в воздухе. Потом дух глубин прорвался вперед и привел меня к самому внутреннему месту. Но он уменьшил до размеров карлика дух этого времени который был умен и суетлив но все же был карликом. И видение показало мне дух этого времени сделанным из кожи, которая будучи спресованной суха и безжизненна. Он не мог предотвратить мой вход в темную преисподнюю духа глубин. К моему удивлению я понял что мои ступни погрузились в черную грязную воду реки мертвых. [В Исправленном Черновике добавлено: «поскольку это то откуда смерть», стр. 41] Тайна сверкающего красного кристалла была моей следующей целью» (стр. 54-55).
Далее в Черновике: «Моя душа это мой высший смысл, образ Бога, не самого Бога и не высшего смысла. Бог становится очевидным в высшем смысле человеческого сообщества» (стр. 58).
В «Трансформациях символизма в массе,» (1942), Юнг прокоментировал идею идентичности жертвы и жертвоприносителя, особенно ссылаяся на видения Зосимоса из Панаполиса, философа и алхимика 3-го столетия. Юнг заметил: «То чем я жертвую это мое эгоистическое притязание, и делая это я сдаюсь. Каждое пожертвование таким образом, в большой или меньшей степени, это самопожертвование» (CW 11, §397). Ката Упанишад, гл. 2, стих 19. Юнг процитировал следующие 2 стиха Каты Упанишада насчет природы себя в 1921 (CW 6, §329). В копии Юнга есть линия на границе рядом с этими стихами в Священных книгах Востока, vol. XV pt. 2, p. 11. В «Снах,» Юнг заметил в связи со сном «Мое интенсивное бессознательное отношение к Индии в Красной Книге» (стр. 9).
Юнг размышлял о теме коллективной вины в «После катастрофы» (1945, CW 10).
Ссылка на события первой мировой войны. Осенью 1914 (когда Юнг написал этог раздел «слой второй») была битва Marne и первая битва Ypres.
В его лекции в ETH 14 июня, 1935, Юнг прокомментировал частично ссылаюсь на эту фантазию, анонимно): «Лейтмотив солнца появляется во многих временах и местах и значение всегда одно и тоже—рождено было новое осознание. Это свет озарения который направлен в пространство. Это психологическое событие; медицинский термин «галлюцианция» не имеет смысла в психологии. / Катабасис играет очень важную рольв Средние Века и старые мастера полагали что восходящее солнце это новый свет в этом Катабасисе, lux moderna, драгоценность» (Современная Психология, стр. 231).
Далее в Черновике: «Мои друзья, Я знаю что я говорю загадками. Но дух глубин дал мне видение многих вещей чтобы помочь моему слабому пониманию. Я хочу сказать вам больше о своих видениях ьтак чтобы вы лучше понимали какие вещи хотел бы дух глубин чтобы вы увидели. Пусть будет хорошо тем кто сможет их увидеть! Те кто не могут должны жить ими как слепой судьбой, в образах» (стр. 61).
В Отношениях между Я и Бессознательным (1927), Юнг ссылается на деструктивные и анархаические аспекты когорые образуются в обществах предписываемые пророчески склонными людьми через эффектные преступления такие как цареубийство (CW 7 §240).
Политические убийства были частыми в начале ХХ столетия Событие на которое ссылаются здесь это убийство герцога Франца Фердинанда. Мартин Гильберт описывает это событие, которое играло критическую роль в событиях которые привели к началу Первой мировой войны, как «поворотная точка в истории ХХ столетия» (История ХХ столетия: Том Первый: 1900-1933 [London: William Morrow, 1977], стр. 308).
Далее в Черновике: «Когда я стремился к моему самому высокому мировому могуществу, дух глубин послал мне безымянные мысли и видения, которые смыли героические стремления во мне как наше время понимает их» (стр. 62).
Далее в Черновике: «Все что мы забыли будет оживлено, какждая человеческвя и божественная любовь, черные змеи и красное солнце глубин» (стр. 64).
9 июня,1917, была дискуссия по психологии мировой войны в ассоциации Аналитической Психологии последовавшая за презентацией Jules Vodoz на тему Песня Роланда. Юнг спорил что «Гипотетически мировая война может быть поднята на субъективный уровень. В деталях, авторитарный принцип (действующий на основе принципов) сталкивается с эмоциональным принципом. Коллективное бессознательное входит в лояльность с эмоциональным.» Относительно герой, он скаазл: «Герой—любимая фигура людей, должен пасть. Все герои ломают себя неся героическое отношение выше определенного предела, и таким образом теряют свою опору» (MAP, vol. 2, p. 10). Психологическая интерпретация Первой Мировой войны на субьективном уровне описывает то что развивается в этой главе. Связь между индивидуальной и коллективной психологией, которую он обозначает здесь, формирует один из лейтмотивов
