на то, что диагноз их не вполне точно установлен, все же тут обнаруживаются два несомненно различных типа, психология которых диаметрально противоположна. Истерический тип я назвал экстравертным, психастенический же — интровертным. Раннее слабоумие, поскольку мы до сих пор изучали его психологию, принадлежит к последнему. Эта терминология — экстраверсия и интроверсия — зависит от моего энергетического понимания психических явлений. Я выдвигаю гипотезу энергии, которую обозначаю именем либидо. В английской версии моей работы я употребляю термин horme, — «horme» есть слово греческое; оно означает: сила, нападение, напор, стремительность, насилие, понуждение, рвение. Ногте — понятие родственное elan vital Бергсона. Это энергетическое выражение для психологической ценности (Wert). Психологическая ценность есть нечто действенное и определяющее; ее можно поэтому рассматривать с энергетической точки зрения.
Но вернемся к либидо. Оно является энергетическим выражением психологической ценности. Психологическая ценность есть нечто, что обладает эффектом, результативностью, следовательно, это понятие можно рассматривать с энергетической точки зрения не прибегая к точному измерению.
Для интровертного типа характерно то, что он преимущественно применяет свое либидо к самому себе, т. е. в себе самом находит безусловные ценности, тогда как тип экстравертный применяет либидо к миру внешнему, к объекту, к не-я (non-ego), т. е. находит безусловные ценности вовне. Интровертный на все смотрит под углом зрения ценности своего я; экстравертный же всецело полагается на ценности объекта. К сожалению, время не позволяет мне входить в дальнейшие подробности. Я хотел бы лишь выдвинуть тот факт, что вопрос о типах есть жизненный вопрос для нашей психологии. Мне представляется, что она может развиваться только исходя из этой задачи, до сих пор еще не достаточно разработанной. К ней относится мое исследование по вопросу о психологических типах. [/74/ — ред.] Уильям Джеймс дает прекрасное описание двух философских типов в своей книге Прагматизм, а германский поэт Фридрих Шиллер разбирает их с эстетической точки зрения в своих рассуждениях о наивной и сентиментальной поэзии. В схоластической философии эти же типы представлены школами номиналистов и реалистов. В области медицинской психологии, представителем учения экстраверсии является Фрейд, интроверсии — ученик его, Адлер. Непримиримое противоречие взглядов Фрейда и Адлера весьма просто объясняется существованием двух видов психологии, которые рассматривают каждое движение с совершенно различных сторон. Экстравертная и интровертная психология отличаются друг от друга как день и ночь.
Экстравертный едва ли в состоянии понять необходимость, заставляющую интровертного прибегнуть для приспособления к установлению общего понятия. Однако необходимость эта, без сомнения, налицо, иначе не существовало бы философских систем или догм, притязающих на всеобщую значимость; образованное человечество состояло бы из одних эмпириков, и все науки были бы исключительно эмпирическими. Нет никакого сомнения в преобладающем значении каузальности и эмпиризма в настоящей науке. Но мы еще не на высоте нашего развития, и время многое может изменить.
Разница типов есть первое и величайшее препятствие на пути к общему соглашению относительно основных понятий нашей психологии. Вторым же препятствием, имеющим ближайшее отношение к конструктивному методу, является то обстоятельство, что этому методу отнюдь не приходится сообразовываться с каким-либо учением или с какими-либо ожиданиями, а лишь приспособляться к главному направлению самих фантазий. Направление болезненного мышления надо принять и проследить: таким образом сам наблюдатель становится на точку зрения психоза. Положим, подобный образ действий может привести к тому, что окружающие сочтут его самого психически расстроенным, или, по меньшей мере, будут подозревать его в философских убеждениях, а это в настоящее время является несколько рискованным. Однако полезно убедиться в том, что всякий имеет свою философию, хотя многие и сами об этом не подозревают — они просто руководствуются бессознательными, т. е. не соответствующими их сознанию, архаичными взглядами. Ибо все психологическое, остающееся в небрежении и неразвитым, пребывает в первобытном состоянии. Известный германский историк [Речь идет о Карле Лампрехте. /75- С.125/. — ред.] дает весьма яркий пример подобного влияния бессознательно-архаичных мнений на сознательное мышление; он признает вполне естественным, что первые люди плодились путем кровосмешения, ибо в первой семье сыну не было иного выбора как между собственными сестрами. Эта изумительная теория, очевидно, основана на бессознательной вере в Адама и Еву, как единственную первую человеческую чету. Хорошо иметь основательно разработанную философскую точку зрения, дабы избегнуть ошибок подобного рода.
Результатом конструктивной разработки системы фантазий обыкновенно является известного рода мировоззрение (Weltanschauung). Но подобный взгляд на мир ничего общего с научной теорией мироздания не имеет: это всегда лишь субъективная психологическая теория, хотя последнее слово тут не вполне применимо: правильнее будет обозначить ее направлением субъективного психологического развития, а это является результатом конструктивного метода. Большим преимуществом редуктивного метода является его несложность, ибо он просто сводит все к общеизвестным простейшим принципам. Конструктивный же метод должен построить целую систему, направленную к неизвестной цели. Элементами построения служат сложные компоненты настоящей психики. Подобный труд вынуждает исследователя принимать во внимание все силы, действующие в психике данного человека.
Аналитический редуктивный метод пытается заменить религиозные и философские запросы человечества более элементарными взглядами, следуя принципу «это просто лишь…»(«nothing but» по прекрасному выражению Джеймса); конструктивный же метод признает их в том виде, как они есть, и смотрит на них как на необходимые составные части своей работы. Разумеется, такая работа должна идти далеко за пределы основных эмпирических понятий: это вполне совпадает и с сущностью человеческого ума, который никогда не довольствуется только опытом. Новая мысль зарождается из умозрения, а не из опыта. Без умозрения опыт не приводит ни к чему.
Я вполне сознаю, что как понятие либидо соответствует elan vital Бергсона, так и конструктивный метод перекликается с его интуитивным методом. Но я ограничиваюсь психологией и практически-психологической работой, ибо для меня всякая понятийная формула по существу своему психологична. Не только либидо, но и elan vital суть древнейшие понятия первобытного человечества. У всех почти первобытных мы находим приблизительно тождественные понятия о динамической душевной субстанции или психической энергии. Ее определение в точности соответствует определению либидо, конечно, принимая во внимание неизбежную разницу выражения людей цивилизованных и нецивилизованных. Понятие о психической субстанции, главным образом, обретается в первобытнейших динамических представлениях. С объективной, или научной точки зрения понятие либидо есть недопустимая регрессия к исконному суеверию. С конструктивной же точки зрения самое существование этого понятия в течение неисчислимых веков говорит за его практическую применимость, ибо оно принадлежит к тем исконным символическим образам, что всегда способствовали процессам превращения нашей жизненной энергии.
