культуре. Хотел бы только отметить, что этот вопрос представляет собой одну из величайших проблем, стоящих перед человечеством.
Что это так, сразу становится ясно, когда мы сознаем, что бессознательное как совокупность всех архетипов является хранилищем всего человеческого опыта, восходящего к его самым отдаленным истокам. Но это отнюдь не мертвые залежи, наподобие заброшенной кучи хлама, а живая, активная система реакций и диспозиций, определяющая жизнь индивидуума незаметным, а значит и более эффективным образом. Бессознательное — вовсе не гигантский исторический предрассудок, не какое-то априорное историческое условие; скорее оно служит, источником инстинктов, ибо архетипы — это всего лишь формы, принимаемые инстинктами. Из живого источника инстинкта льется все творческое; стало быть, бессознательное не просто обусловлено историей, но само порождает творческий импульс. Оно подобно самой Природе, чудовищно консервативной и все же преступающей свои исторические условия в актах творения. Поэтому неудивительно, что для человечества всегда было жгучим вопросом, как наилучшим образом адаптироваться к этим невидимым детерминантам. Если бы сознание никогда не отделялось от бессознательного — вечно повторяющееся событие, символически изображаемое как падение ангелов и ослушание прародителей, — то эта проблема вообще не возникла бы, оставаясь лишь вопросом приспособления к среде обитания.
Существование индивидуального сознания побуждает человека осознавать трудности как внутренней, так и внешней жизни. Совсем как окружающий мир открывается взору первобытного человека своими благоприятными или враждебными сторонами, так и влияния собственного бессознательного кажутся ему противостоящей силой, с которой он должен прийти к соглашению, так же как и с видимым миром. Именно этой цели служат его бесчисленные магические действия. На более высоких ступенях цивилизации религия и философия выполняют то же назначение. Всякий раз, когда такая система адаптации терпит неудачу, общее беспокойство выливается и волнения и беспорядки и предпринимаются попытки найти новую подходящую форму отношений с бессознательным.
Все это, на наш современный «просвещенный» взгляд, кажется весьма неправдоподобным. Когда я говорю об этой отдаленной провинции души — бессознательном — и сравниваю его реальность с реальностью зримого мира, то часто наталкиваюсь на скептическую улыбку. Но тогда я должен спросить, сколько людей в нашем цивилизованном мире все еще верят в мана, духов и тому подобные предположения? Другими словами, сколько сейчас ученых-христиан и спиритуалистов? Я не стану преумножать перечень таких вопросов. Их назначение только в том, чтобы проиллюстрировать единственный факт: проблема незримых психических детерминант сегодня столь же насущна, как и прежде.
Коллективное бессознательное содержит в себе все духовное наследие эволюции человечества, возрождаемое в структуре мозга каждого индивидуума. Сознательный ум (mind) — это эфемерный феномен, который выполняет все провизорные адаптации и ориентации, и по этой причине его функцию лучше всего сравнить с ориентировкой в пространстве. Напротив, бессознательное служит источником инстинктивных сил души (psyche), а также форм или категорий, их регулирующих, то есть архетипов. Все самые яркие и мощные идеи восходят исторически, к архетипам Это особенно верно в отношении религиозных представлении хотя центральные понятия науки, философии и этики также не составляют исключения из этого правила. В своем нынешней виде они представляют собой варианты архетипических представлений, созданные посредством их сознательного применения и приспособления к действительности. Ибо функция сознания заключается не только в осознании и усвоении внешнего мира через врата наших чувств, но и в переводе мира внутри нас в зримую реальность.
