– Вы занимаетесь? – спросил Карл.
– Да, да! – ответил молодой человек, используя эти все равно уже потерянные для работы мгновенья, чтобы навести какой-то новый порядок в своих книгах.
– Тогда не буду вам мешать, – сказал Карл, – я вообще уже ухожу. Спокойной ночи.
Молодой человек далее не ответил: в приступе внезапной решимости, благо помеха теперь была устранена, он с новыми силами уткнулся в свои книги, подперев лоб правой рукой.
Только тут, уже вплотную подойдя к портьере, Карл вспомнил, зачем он, собственно, сюда вышел: он же хотел посмотреть, что с ним. Почему у него такая тяжесть в голове? Он потрогал голову и, к немалому своему изумлению, обнаружил на ней не кровавую ссадину, а тугую и все еще влажную повязку наподобие тюрбана. Судя по свисавшим остаткам кружева, это было старое Брунельдино белье, очевидно, наспех разорванное на бинты, которыми кто-то, скорее всего Робинсон, и обмотал Карлу голову. Только потом забыл снять, и, пока Карл лежал в беспамятстве, вода стекала по лицу и под рубашку Карла, отчего он потом и напугался.
– Вы все еще тут? – спросил молодой человек, подслеповато щурясь на Карла.
– Теперь я и правда ухожу, – успокоил его Карл. – Просто хотел рассмотреть кое-что, а в комнате темно.
– А кто вы такой, собственно? – спросил молодой человек, положив ручку на раскрытую книгу и подходя к перилам. – Как вас зовут? Что вы делаете у этих людей? Вы давно здесь? И что это вам понадобилось рассматривать? Да включите наконец лампу, вас же не видно.
Карл включил, но, прежде чем ответить, поплотнее задернул портьеру, чтобы свет не заметили из комнаты.
– Извините, – сказал он полушепотом, – что я так тихо говорю. Но если они услышат, мне опять устроят взбучку.
– Опять? – переспросил молодой человек.
– Ну да, – с готовностью пояснил Карл. – Я и так сегодня вечером с ними поссорился. Шишка у меня, наверно, здоровущая. – И он осторожно пощупал свой затылок.
– Из-за чего же вы поссорились? – спросил молодой человек и, поскольку Карл замялся с ответом, поспешно добавил: – Можете спокойно выкладывать все, что имеете против этих господ. Я-то их всех троих ненавижу, в особенности мадам. Не удивлюсь, впрочем, если они уже наговорили вам обо мне кучу гадостей. Меня зовут Йозеф Мендель, я студент.
– Да, – сказал Карл, – мне про вас рассказывали, но ничего плохого. Ведь это вы помогли госпоже Брунельде, правильно?
– Точно, – подтвердил студент и засмеялся. – Что, от тахты все еще воняет?
– Еще как!
– Весьма рад, – с удовлетворением произнес студент, проводя рукой по волосам. – А за что вам набивают шишки?
– Поссорились, – задумчиво сказал Карл, не зная, как бы получше все объяснить студенту. Но потом передумал и спросил: – А я вам не мешаю?
– Во-первых, – сказал студент, – вы мне уже помешали, а у меня так плохо с нервами, что, если меня прервут, мне потом долго нужно сосредотачиваться. С тех пор как вы устроили себе моцион на балконе, я ни на йоту не продвинулся. А во-вторых, в три я всегда делаю перерыв. Так что рассказывайте спокойно. К тому же мне это интересно.
– Да все очень просто, – начал Карл, – Деламарш хочет, чтобы я стал у него слугой. А я не хочу. Будь моя воля, я бы еще вечером ушел. Но он меня не пускал, дверь запер, я хотел ее взломать, потом дошло до драки. Мне не повезло, и вот я пока что здесь.
– А у вас есть другое место? – поинтересовался студент.
– Нет, – ответил Карл, – но мне это не важно, мне лишь бы вырваться отсюда.
– Послушайте-ка, – спросил студент, – для вас, значит, это не важно? – Оба немного помолчали. – А почему вы так не хотите у них остаться?
– Деламарш очень скверный человек, – объяснил Карл. – Я давно его знаю. Однажды я с ним целый день прошел пешком и был до смерти рад, когда от него избавился. А теперь мне у него слугой быть? Нет уж.
– Если бы все слуги, выбирая себе хозяев, были столь же щепетильны, – сказал студент и, похоже, усмехнулся. – Взять хотя бы меня: днем я работаю продавцом, причем младшим продавцом, скорее даже мальчиком на побегушках в универмаге Монтли. Этот Монтли, мой хозяин, несомненно, подлец из подлецов, но меня это совершенно не волнует, в ярость меня приводит только мое убогое жалованье. Вот и берите пример с меня.
– Как? – изумился Карл, – Днем вы, значит, продавец, а ночью учитесь?
– Ну да, – ответил студент. – Иначе не выходит. Я уже все перепробовал, и поверьте, такой способ существования еще самый благополучный. Когда-то я был просто студентом, так сказать, и днем, и ночью, так я едва не умер от голода, спал чуть ли не в собачьей будке, а одевался так, что стыдно было ходить на лекции. Но с этим покончено.
– Но когда же вы спите? – спросил Карл, удивляясь все больше.
– Когда сплю? – переспросил тот. – Вот доучусь, тогда и высплюсь. А пока что пью черный кофе. – И с этими словами он нагнулся, вытащил из-под стола большую бутыль, налил себе чашечку кофе и залпом выпил, как горькое лекарство, которое торопятся проглотить, чтобы не успеть почувствовать его вкус. – Отличная штука – черный кофе, – проговорил студент. – Жалко, что вы так далеко, а то я бы и вас угостил.
– Я не люблю черный кофе, – сказал Карл.
– Так я тоже не люблю. – Студент засмеялся. – Но что прикажете делать? Если бы не кофе, Монтли бы и часа меня не продержал. Да что там, это я только так говорю – Монтли, хотя сам Монтли, конечно, даже не подозревает о моем существовании. Не знаю, право, как бы я смог работать, если бы не держал под прилавком такую же вот бутыль, она у меня всегда под рукой, я еще ни разу не пробовал обойтись без кофе, а если б попробовал, можете не сомневаться, так прямо за прилавком бы и заснул. К сожалению, на работе об этом пронюхали, они меня там так и прозвали – «черный кофе», идиотская кличка, из-за нее-то я наверняка и не могу продвинуться по службе.
– И когда же вы закончите университет? – спросил Карл.
– Это долгое дело, – ответил студент, опустив голову. Он отошел от перил и снова сел за стол, оперев локти на раскрытую книгу, зарылся руками в волосы и потом добавил: – Еще год, а то и два.
– Я тоже хотел учиться, – сказал Карл, словно это желание давало ему право на еще большее доверие, чем то, которое уже проявил к нему студент, снова сосредоточенно умолкший.
– Вот как, – откликнулся тот, и было неясно, то ли он уже углубился в чтение, то ли смотрит в книгу просто так. – Так скажите спасибо, что не учитесь. Я и сам-то последние годы учусь скорее по привычке – просто бросать неохота. Радости от этого мало, а видов на будущее и того меньше. Да какие там виды! В Америке полно шарлатанов с липовыми дипломами.
– А я хотел стать инженером, – торопливо сказал Карл, видя, что студент снова теряет к нему всякий интерес.
– А вместо этого приходится стать слугой, да еще у этих. – Студент мельком взглянул на Карла. – Обидно, конечно.
Столь безусловный вывод относительно будущего Карла был, конечно, недоразумением, но, как знать, может, ему это даже на руку. И он спросил:
– А нельзя ли и мне получить место в универмаге?
Вопрос этот настолько озадачил студента, что на миг тот даже позабыл о своих книгах; видимо, мысль о том, чтобы помочь Карлу устроиться на работу, ему даже в голову не приходила.
– Попробуйте, – вяло сказал он, – хотя лучше и не пытайтесь. Место у Монтли – это пока что самый большой успех в моей жизни. И если бы вопрос встал ребром – либо работа, либо университет, я бы, уж конечно, выбрал работу. Другое дело, что саму возможность такого выбора я изо всех сил стараюсь предотвратить.
– Значит, так сложно получить там место, – то ли подумал вслух, то ли спросил Карл.
– А вы как думали? – воскликнул студент. – Да легче стать здесь окружным судьей, чем швейцаром у Монтли!
Карл молчал. Этот студент, а он куда опытней Карла и к тому же по каким-то неизвестным причинам ненавидит Деламарша, а Карлу, напротив, вовсе не желает зла, – и однако же, услышав о желании Карла уйти от Деламарша, он не нашел для него ни слова ободрения. А ведь он и представить себе не может, чем грозит Карлу встреча с полицией, от которой его только один Деламарш и способен хоть как-то защитить.
– Вы ведь видели вчерашнюю демонстрацию? Видели? Так вот, несведущий человек может подумать, что этот кандидат – фамилия его Ломтер – вправе рассчитывать на успех или по крайней мере имеет хоть какие-то шансы, верно?
– Я не разбираюсь в политике, – признался Карл.
– И напрасно, – укорил его студент. – Но все равно, глаза и уши-то у вас есть. И вы не могли не заметить, что у этого человека есть и друзья, но есть и враги. Так вот, представьте себе, у него, по моему прогнозу, нет ни малейших шансов на избрание. По чистой случайности мне все про него известно, живет тут у нас один, он хорошо его знает. Человек он не без способностей, и по своим политическим взглядам, да и по политической биографии именно он больше всего подошел бы для нашего округа на место судьи. Вы думаете, кто-нибудь полагает всерьез, что его выберут? Да ни одна душа! Он провалится, причем с таким треском, что дальше некуда, только зря потратится на предвыборную кампанию, считай что выбросит деньги на ветер, вот и все.
Некоторое время Карл и студент молча смотрели друг на друга. Потом студент с улыбкой кивнул и пальцами провел по усталым глазам.
