Сайт продается, подробности: whatsapp telegram
Скачать:TXTPDF
Полный курс русской истории Николая Карамзина в одной книге

по церковному закону это невозможно — она стала его крестной дочерью.

Карамзин на этот рассказ смог только добавить, что император мог плениться разве что умом Ольги, но уж никак не возжелать ее телесно: княгиня была стара. Святослав тем не менее новой веры своей матери не разделял. Он остался язычником. Война ему была интереснее веры.

Князь Святослав

945–972

Сначала Святослав отбил у хазарского кагана племя вятичей (вместе с данью, которую те платили), затем начал походы на самого кагана. Он взял Белую Вежу и Саркел, по пути завоевав ясов и касогов, присоединил к Киеву побережье Азовского моря, будущее княжество Тьмутараканское, и от былого величия хазар на западе осталась только Таврида.

К этому времени начались войны болгар с Византией. И Святослав вошел в союз с ромеями против болгар. По существовавшему между Византией и Киевом договору русский князь должен был оказать военную помощь. Он оказал. Болгары были разбиты, Святослав получил хорошее вознаграждение. Болгарский царь, как пишет историк, умер от горести.

Однако, выполнив интернациональный долг, Святослав вовсе не собирался возвращаться в Киев. Он решил взять Болгарию себе и утвердился в Переяславце. Греков такое положение дел радовать не могло, но пока они терпели. Святослав подумывал и вовсе расстаться с Киевом, а столицу перенести на запад, создав новое русско-болгарское государство.

Этому помешало вторжение печенегов. Они едва не взяли Киев. Только мужество горожан и военная хитрость позволили киевлянам отразить удар. К Святославу тут же послали гонца, и он вынужден был вернуться и начать войны с печенегами. Скоро те прекратили набеги на Русь.

Князь думал вернуться в свой Переяславец, где, по его словам, была середина его земли (включая, очевидно, Болгарское царство), но Ольга уговорила дождаться хотя бы ее смерти. Эта смерть вскоре и последовала. Княгиню погребли по христианскому обычаю, князь плакал, но вскоре покинул Киев и вернулся в Болгарию.

Теперь он решил выбить греков за пределы царства и упрочиться в Болгарии навсегда. Была только одна проблема: между Русью и Болгарией имелись еще Валахия, Молдавия и Бессарабия, а там властвовали печенеги — следовало сначала разобраться с этой проблемой.

Перед отъездом он выделил своим сыновьям земельные владения, которыми они должны были управлять: в Киеве оставил Ярополка, в прежде свободную деревскую землю — Олега, в Новгород (по просьбе новгородцев) — младшего, Владимира. В этом историк видел начало всей грядущей беды: «Святослав первый ввел обыкновение давать сыновьям особенные Уделы: пример несчастный, бывший виною всех бедствий России».

Но в Болгарии, куда он думал вернуться как желанный царь, его встретили как врага. И не удивительно: для болгар он и был завоевателем, который совсем недавно выступал на стороне ромеев. Против князя из Переяславца выступило болгарское войско. Ценой больших потерь Свястолаву удалось разбить неприятеля. После чего он ввел в Болгарии своеобразное двойное правление: его соправителем был сын умершего царя болгар Борис.

Византии новое положение дел не понравилось. Она давно желала полностью урезать самостоятельность мизян (так в Византии именовались болгары) и лишить их автономии. С приходом Святослава могла возникнуть неприятная ситуация, когда Болгария полностью бы отошла от Империи.

В Византии стали собирать войско. Святослав упредил греков и нанес удар первым. В летописи эта битва описывается так: «Император встретил Святослава мирными предложениями и хотел знать число его витязей, обещая на каждого из них заплатить ему дань. Великий Князь объявил у себя 20 000 человек, едва имея и половину. Греки, искусные в коварстве, воспользовались временем и собрали 100 000 воинов, которые со всех сторон окружили Россиян. Великодушный Святослав, покойно осмотрев грозные ряды неприятелей, сказал дружине: Бегство не спасет нас; волею и неволею должны мы сразиться. Не посрамим отечества, но ляжем здесь костями: мертвым не стыдно! Станем крепко. Иду пред вами, и когда положу свою голову, тогда делайте, что хотите! Воины его, приученные не бояться смерти и любить Вождя смелого, единодушно ответствовали: Наши головы лягут вместе с твоею! Вступили в кровопролитный бой и доказали, что не множество, а храбрость побеждает. Греки не устояли: обратили тыл, рассеялись — и Святослав шел к Константинополю, означая свой путь всеми ужасами опустошения…».

На стороне русских в битве принимали участие союзники — венгры и печенеги. Этих союзников в Империи боялись куда больше Святослава. Дружина Святослава умела биться только в пешем строю, а его союзники были великолепными всадниками.

Второе сражение с Цимисхием было гораздо менее удачным. «Оставив главное войско назади, — пишет Карамзин, — Император с отборными ратниками, с Легионом так называемых Бессмертных, с 13 000 конницы, с 10 500 пехоты, явился нечаянно под стенами Переяславца и напал на 8000 Россиян, которые спокойно занимались там воинским ученьем. Они изумились, но храбро вступили в бой с Греками. Большая часть их легла на месте, и вылазка, сделанная из города в помощь им, не имела успеха; однако ж победа весьма дорого стоила Грекам, и Цимисхий с нетерпением ожидал своего остального войска.

Как скоро оно пришло, Греки со всех сторон окружили город, где начальствовал Российский Полководец Сфенкал. Сам Князь с 60 000 воинов стоял в укрепленном стане на берегу Дуная. Между тем 8000 воинов Святославовых заперлись в Царском дворце, не хотели сдаться и мужественно отражали многочисленных неприятелей. Напрасно Император ободрял Греков: он сам с оруженосцами своими пошел на приступ и должен был уступить отчаянной храбрости осажденных. Тогда Цимисхий велел зажечь дворец, и Россияне погибли в пламени.

Святослав, сведав о взятии Болгарской столицы, не показал воинам своим ни страха, ни огорчения и спешил только встретить Цимисхия, который со всеми силами приближался к Доростолу, или нынешней Силистрии. В 12 милях оттуда сошлись оба воинства. Цимисхий и Святослав — два Героя, достойные спорить друг с другом о славе и победе, — каждый ободрив своих, дали знак битвы, и при звуке труб началось кровопролитие.

От первого стремительного удара Греков поколебались ряды Святославовы; но, вновь устроенные Князем, сомкнулись твердою стеною и разили неприятелей. До самого вечера счастие ласкало ту и другую сторону; двенадцать раз то и другое войско думало торжествовать победу. Цимисхий велел распустить священное знамя Империи; был везде, где была опасность; махом копия своего удерживал бегущих и показывал им путь в средину врагов.

Наконец судьба жестокой битвы решилась: Святослав отступил к Доростолу и вошел в сей город. Император осадил его. В то же самое время подоспел и флот Греческий, который пресек свободное плавание Россиян по Дунаю. Великодушная Святославова бодрость возрастала с опасностями. Он заключил в оковы многих Болгаров, которые хотели изменить ему; окопал стены глубоким рвом, беспрестанными вылазками тревожил стан Греков.

Нередко, побеждаемые силою превосходною, обращали тыл без стыда: шли назад в крепость с гордостию, медленно, закинув за плеча огромные щиты свои. Ночью, при свете луны, выходили жечь тела друзей и братьев, лежащих в поле; закалывали пленников над ними и с какими-то священными обрядами погружали младенцев в струи Дуная.

Пример Святослава одушевлял воинов. Но число их уменьшалось. Главные Полководцы, Сфенкал, Икмор (не родом, по сказанию Византийцев, а доблестию Вельможа) пали в рядах неприятельских. Сверх того Россияне, стесненные в Доростоле и лишенные всякого сообщения с его плодоносными окрестностями, терпели голод. Святослав хотел преодолеть и сие бедствие: в темную, бурную ночь, когда лил сильный дождь с градом и гремел ужасный гром, он с 2000 воинов сел на лодки, при блеске молнии обошел Греческий флот и собрал в деревнях запас пшена и хлеба. На возвратном пути, видя рассеянные по берегу толпы неприятелей, которые поили лошадей и рубили дрова, отважные Россияне вышли из лодок, напали из лесу на Греков, множество их убили и благополучно достигли пристани. Но сия удача была последнею».

После нескольких кровопролитных сражений Святослав был вынужден начать мирные переговоры с Византией. По этому договору русское войско выходило из Болгарии свободно и между двумя государствами возобновлялся мир. Однако далее произошла некоторая странность: на обратном пути на Святослава напали бывшие союзники-печенеги, и он был убит.

Византийские историки видели причину в том, что Святослав нарушил слово, данное союзникам, воевать Болгарию и не заключать сепаратного мира с греками. Нестор, и следом за ним Карамзин — в вероломстве греков, которые подкупили печенегов, натравив их на русского князя.

Карамзин полностью отдавал должное мужеству, отваге, выносливости и открытому духу Святослава, но тем не менее вывод из событий его жизни сделал такой: «Святослав, образец великих Полководцев, не есть пример Государя великого: ибо он славу побед уважал более государственного блага и, характером своим пленяя воображение Стихотворца, заслуживает укоризну Историка».

Иными словами, деяния князя явно не пошли на благо его собственному государству, хотя как личность Святослав заслуживает уважения.

Великий князь Ярополк

972–980

Трое сыновей Святослава после его смерти так и сидели на своих землях. Но земли эти по качеству изначально предполагали неравенство. Карамзин, следуя за летописцем, считал, что кровавой междоусобицы могло бы и не произойти, если бы в окружении Ярополка киевского не оказался воевода Святослава Свенельд. По летописи, вся вина за кровавые распри между братьями перенесена именно на него. Воевода считал Олега виновным в смерти своего сына (тот подстрелил юношу на охоте).

По тогдашним меркам, добавляет, впрочем, историк, причина убийства сына Свенельда была серьезной: он нарушил права владения и охотился в земле Олега. Но Свенельд подговорил Ярополка пойти на брата войной. Олег бежал в Овруч, но случайно погиб, раздавленный толпой, прямо на городском мосту.

Деревская земля осталась без князя, и Ярополк присоединил ее к своим владениям. Это напугало младшего Святославича, Владимира. Он бежал из Новгорода за море и там набрал варяжскую дружину. Новгород остался без управления. Ярополк тут же отправил туда своих наместников или посадников. Таким образом, он объединил всю землю умершего отца.

Но у Ярополка оказался сильный соперник. Вернувшись через два года с варягами, Владимир начал завоевывать все земли с севера на юг. Попутно он взял и полоцкое княжество, которое вообще не входило во владение Святослава.

В Полоцком княжестве имелся свой князь Рогволод. Его дочь Рогнеда официально считалась невестой Ярополка. «Владимир, готовясь отнять Державу у брата, — пишет Карамзин, — хотел лишить его и невесты и чрез Послов требовал ее руки; но Рогнеда, верная Ярополку, ответствовала, что не может соединиться браком с сыном рабы: ибо мать Владимира, как нам уже известно, была ключницею при Ольге.

Раздраженный Владимир взял Полоцк, умертвил Рогволода, двух сыновей его и женился на дочери. Совершив сию ужасную месть, он пошел к Киеву. Войско его состояло из дружины Варяжской, Славян Новогородских, Чуди и Кривичей: сии три народа северо-западной России уже повиновались ему, как их Государю. Ярополк

Скачать:TXTPDF

по церковному закону это невозможно — она стала его крестной дочерью. Карамзин на этот рассказ смог только добавить, что император мог плениться разве что умом Ольги, но уж никак не