Сайт продается, подробности: whatsapp telegram
Скачать:TXTPDF
Полный курс русской истории Николая Карамзина в одной книге

против своих русские князья ходили куда охотнее! Полоцк был разграблен, простое население частично разведено в плен, а сами полоцкие князья «Давид, Ростислав, Святослав и племянники их Василько, Иоанн, сыновья Рогволодовы, с женами и детьми были на трех ладиях отвезены в Константинополь». Это была первая высылка такого рода по обвинению в неучастии против общегосударственных врагов, все тех же половцев.

После решения «полоцкого вопроса» Мстислав руками сына воевал с чудью и эстами, а затем (благо Полоцк наш) проводил зачистку Литвы (тамошнее население, как и чудь с эстами, русских ненавидело лютой ненавистью — и было за что). Но этот литовский поход был для Мстислава последним: после возвращения он слег и больше не встал.

Великий князь Ярополк

1132–1139

В 1132 году на киевский стол сел Ярополк, прежде занимавший Переяславль. В этот город по праву перешел сын Мстислава Всеволод, но на Переясль претендовал дядя Всеволода Юрий Владимирович, больше известный как Долгорукий, князь Ростовский и Суздальский, и в священном деле изъятия Переяславля у Всеволода принимал активное участие его сын Андрей Юрьевич, известный больше как Боголюбский.

Об этом Юрии в комментариях Карамзин приводит выписку из Татищева: князь был высок ростом, толст, бел лицом, нос имел длинный и кривой, глазки маленькие, бородку жидкую; к тому же он был сластолюбив, и первое, чем занимались его суздальцы, — грабили и насиловали женщин. Долгоруким его прозвали за непомерную завистливость и жадность. Юрий ставил перед собой более далекие планы: Переяславль был только трамплином на этом пути, он мечтал о Киеве и великом княжении.

Стараясь потушить костер, Ярополк передал Переяславль полоцкому мономашичу Изяславу, а Всеволода отправил в Новгород. Новгородцы были обижены на князя (прежде тот сидел в Новгороде, но чуть запахло Переяславлем, оставил горожан вовсе без князя), так что приняли его обратно на условиях: Всеволод был вынужден подписать грамоту об ограничении своих прав. Карамзин видел в этом событии слабость Мстислава, который не смог разрулить ситуацию, и начало гражданского самоуправления Новогорода (в чем находил неприятности для самодержавной власти). Он искренне считал, что до этого народ не принимал в управлении Новгородом никакого участия. В концепции Карамзина до времени Мстислава нет ни единого намека на существования вечевого порядка! В этом он, конечно, весьма заблуждался. Как о неслыханном поступке он говорит о том, что и Полоцк взял пример с Новгорода: горожане «воспользовались отсутствием Изяслава: выгнали брата его, Святополка, и признали Князем своим Василька Рогволодовича, который возвратился тогда из Царяграда». А что и Новгород, и Псков, и Полоцк с самого начала управлялись по типу феодальных республик, об этом он даже не подозревал.

Князья между тем вступили в новую междоусобицу. На северо-востоке Русь делили Юрий с сыновьями против Изяслава и Всеволода. Последние использовали новгородское войско, бились с Юрием у Ждановой горы, потеряли множество убитыми, но положили еще больше суздальцев.

На юге Ольговичи с Мстиславичами бились с самим Ярополком, призвав на помощь безотказных половцев. Ярополк эту войну проиграл: ему пришлось отдать Курск и заключить мир.

Новгородцы тем временем полностью разочаровались в своем Всеволоде и прогнали того с позором. Ярополк в этот спор вмешаться никак не мог. Карамзин, не понимая особенностей взаимоотношений Новгорода со своими князьями, делал такой вывод: он «равнодушно смотрел на то, что древняя столица Рюрикова, всегдашнее достояние Государей Киевских, уже не признавала над собою их власти».

Изгнанного Всеволода взяли себе псковичи, из-за чего сильно повздорили с новгородцами. Последние разграбили все имущество псковских купцов в своем городе, Святослав, сидевший в нем, призвал на помощь брата Глеба из Курска, началась подготовка к войне, но Псков выставил такую защиту, что новгородцам пришлось отступиться от задуманного. Попробовав пройти к городу сквозь лесные засеки, они повернули назад. С той поры, считал Карамзин, Псков стал особым княжением и Всеволод передал власть по наследству своему брату Святополку.

На самом деле псковские события интересны в другом плане: Новгороду пришлось признать независимость своего младшего брата (так Новгород именовал свои пригороды). С этой поры новгородцы уже не могли назначать князя для управления Псковом, это делали сами горожане.

Не понимая принципа средневековых республик, Карамзин разобраться в этом не мог. Для него такое неправильное поведение прежде не отмеченного мятежами города выглядело как создание «особого княжения». Впрочем, новгородцам не понравился и Святослав. Скоро они от князя избавились. По дороге в Чернигов князь был пойман смоленскими Ольговичами и посажен под замок. Ярослав не преминул пойти войском на Чернигов, предпочел обойтись заключением мира, но, вернувшись в Киев, умер.

Тут же на освободившийся стол стал претендовать Вячеслав Переяславский. Но не успел он утвердиться на этом столе, как на Киев двинул рать Всеволод Ольгович. Он давно ждал такого хорошего момента. В 1139 году он стал великим князем. Это еще больше рассорило Мономашичей и Ольговичей. Киевский стол первые считали собственностью.

Великий князь Всеволод Ольгович

1139–1146

Суздальские князья, желая отнять Киев у Ольговичей, пытались использовать новгородцев, но те отказались. Княживший в Новгороде Ростислав вынужден был уехать к отцу. Юрий Долгорукий тут же нашел оптимальный путь воздействия на непокорных: он отрезал от новгородцев Торжок, единственный путь, по которому в северную Русь возили продовольствие из южной.

Новгородцы послали к Всеволоду за Святославом. «Сии люди выгоняли Князей, — пояснял Карамзин, — но не могли жить без них: звали к себе вторично Святослава и в залог верности дали аманатов Всеволоду. Святослав приехал; однако ж спокойствия и тишины не было. Распри господствовали в сей области. Князь и любимцы его также питали дух несогласия и мстили личным врагам: некоторых знатных Бояр сослали в Киев или заключили в оковы; другие бежали в Суздаль. Всеволод хотел послать сына своего на место брата, и граждане, в надежде иметь лучшего Князя, отправили за ним Епископа Нифонта в Киев.

Тогда, не уверенный в своей безопасности, Святослав уехал тайно из Новагорода вместе с Посадником Якуном. Народ озлобился; догнал несчастного любимца Княжеского, оковал цепями и заточил в область Чудскую, равно как и брата Якунова, взяв с них 1100 гривен пени.

Сии изгнанники скоро нашли верное убежище там же, где и враги их: при Дворе Георгия Владимировича, и, благословляя милостивого Князя, навсегда отказались от своего мятежного отечества».

Итак, пункт приписки образующейся коалиции против Ольговичей назван — Суздаль. Что же касается новгородцев, те сначала стали просить мономашичей, получили отказ, затем снова бросились за киевским ставленником.

Но было поздно. Всеволод оскорбился. Князя в городе не было. Юрий запер Торжок. «Новогородцы, лишенные защиты Государя, были всячески притесняемы: никто не хотел везти к ним хлеба, и купцы их, остановленные в других городах Российских, сидели по темницам. Они терпели девять месяцев, избрав в Посадники врага Святославова, именем Судилу, который вместе с другими единомышленниками возвратился из Суздаля: наконец прибегнули к Георгию Владимировичу и звали его к себе правительствовать.

Он не хотел выехать из своей верной области, но вторично дал им сына и скоро имел причину раскаяться: ибо Всеволод, в досаду ему, занял Остер (городок Георгиев), а Новогородцы — сведав, что Великий Князь, в удовольствие супруге или брату ее, Изяславу Мстиславичу, согласился наконец исполнить их желание и что шурин его, Святополк, уже к ним едет, — заключили, по обыкновению, Георгиева сына в Епископском доме.

Как скоро Святополк приехал, граждане отпустили Ростислава к отцу».

Вражда между Ольговичами и Мономашичами разгорелась после этого еще сильнее. Хотя Всеволод пытался уладить дела с Юрием Владимировичем, ничего из их переговоров не получилось. Суздальский князь ожидал только смерти Ольговича, чтобы отнять киевский стол.

Перед смертью Всеволод назначил своим преемником Игоря, своего брата. Князья вынуждены были тому присягнуть на верность, хотя многие этого не желали.

В 1146 году Игорь Ольгович принял титул великого князя. Но его правление было краткосрочным и несчастным. Оно началось с народного бунта. Кто взбунтовал чернь, этого летописцы не поминают, но явно это было дело рук противников Ольговичей.

Чернь требовала казни целого ряда бояр, которые, как народ считал, грабили простой люд и наживались на его бедах. Игорь отказался казнить неугодных бояр и судей. Тогда чернь предложила стать великим князем Изяславу Мстиславичу. Тот собрал войско и двинул его на Киев.

Самое худое, что в самом княжеском доме за спиной Игоря активно шли переговоры с Изяславом. Так что оказалось, что сторонников у князя практически нет, одни враги. Когда Изяслав подошел к Киеву, Игорь выставил против него дружину, но силы были неравны. Самого Игоря схватили, насильно постригли и бросили в темницу в Переяславле. Великим князем стал Изяслав Мстиславич.

Великий князь Изяслав Мстиславич

1146–1154

Изяслав был великими киевским князем восемь лет — до 1154 года. Все это время ему приходилось воевать с Ольговичами и своим дядей Вячеславом. Освобождения Игоря боялись и Давыдовичи. Положение осложнилось и тем, что сторону брата Игоря Святослава принял ростовско-суздальский князь Юрий.

Давыдовичи, дабы усмирить Святослава и отвратить его от выручки Игоря, пожгли и пограбили все его и Игоревы волости. Святослав не отступался. Он ушел, по пути разбив одного из Давыдовичей, а следом за ним шла погоня во главе с киевским князем.

Однако догнать Святослава не удалось, зато медленная работа по переманиванию недругов на свою сторону принесла успех Святославу. Через какое-то время уже и Давыдовичи целовали ему крест. Общими княжескими усилиями было решено заманить Изяслава в ловушку и вынудить освободить Игоря.

В ловушку Изяслав не попался, но Игоря решил освободить. В то время, как рассказывает Карамзин, Игорь был уже очень слаб. «Изнуренный печалию и болезнию, он изъявил желание отказаться от света, когда Великий Князь готовился идти на его брата. «Давно, и в самом счастии, я хотел посвятить Богу душу мою, — говорил Игорь: — ныне, в темнице и при дверях гроба, могу ли желать иного?» Изяслав ответствовал ему: «Ты свободен; но выпускаю тебя единственно ради болезни твоей».

Его отнесли в келью: он 8 дней лежал как мертвый; но, постриженный Святителем Евфимием, совершенно выздоровел и в Киевской Обители Св. Феодора принял Схиму, которая не спасла его от гнева Судьбы.»

Союзником Святослава в борьбе с Изяславом выступил Юрий Долгорукий. Именно в рассказе о событиях той усобицы и всплывает впервые название Москвы: «Летописцы современные не упоминают о любопытном для нас ее начале, ибо не могли предвидеть, что городок бедный и едва известный в отдаленной земле Суздальской будет со временем главою обширнейшей Монархии в свете. По крайней мере знаем, что Москва существовала в 1147 году, Марта 28, и можем верить новейшим Летописцам в том, что Георгий был ее строителем. Они рассказывают, что сей Князь, приехав на берег Москвы-реки, в села зажиточного Боярина Кучка,

Скачать:TXTPDF

против своих русские князья ходили куда охотнее! Полоцк был разграблен, простое население частично разведено в плен, а сами полоцкие князья «Давид, Ростислав, Святослав и племянники их Василько, Иоанн, сыновья Рогволодовы,