сравнению с другими странами, и, следовательно, цены товаров, по сравнению с другими странами, повысятся. Золото поэтому будет вывозиться, а товары ввозиться. В противном случае будет иметь место обратный результат. Как раньше производство золота продолжалось до тех пор, пока не восстанавливалось правильное стоимостное соотношение между металлом и товарами, так теперь ввоз или вывоз золота, а вместе с этим повышение или падение товарных цен будет продолжаться до тех пор, пока не восстановится снова равновесие в международных currencies. Как в первом случае производство золота увеличивалось или уменьшалось только потому, что золото стояло выше или ниже своей стоимости, точно так же только по этой причине будет происходить международное перемещение золота. Как в первом случае каждое изменение в производстве золота влияло на количество обращающегося металла и тем самым на цены, так теперь будут оказывать влияние международный ввоз и вывоз золота. Как только была бы восстановлена относительная стоимость золота и товаров, или нормальное количество средств обращения, в первом случае прекратилось бы дальнейшее производство золота, а во втором случае — дальнейший вывоз или ввоз золота, кроме необходимого для замены стершихся монет и потребления промышленностью, изготовляющей предметы роскоши. Отсюда следует, что

«соблазн вывозить золото в качестве эквивалента за товары или неблагоприятный торговый баланс никогда не может иметь место, кроме как вследствие чрезмерного количества средств обращения» {«An unfavourable balance of trade never arises but from a redundant currency» (Ricardo, 1. с., р. 11, 12) [«Неблагоприятный торговый баланс никогда не возникает иначе как только вследствие избытка средств обращения». (Рикардо, цитированное произведение, стр. 11, 12)]}.

Только обесценение или слишком высокая оценка металла в результате расширения или сокращения массы средств обращения выше или ниже их нормального уровня, вызывают ввоз или вывоз металла {«Вывоз монеты вызывается ее дешевизной и является не следствием, а причиной неблагоприятного баланса» (цитированное произведение, стр. 14)}. Далее отсюда вытекает следующее: так как в первом случае производство золота увеличивается или уменьшается, а во втором случае золото ввозится или вывозится только потому, что его количество находится выше или ниже его нормального уровня и оно оценивается выше или ниже своей металлической стоимости, а поэтому и товарные цены слишком высоки или слишком низки, — то каждое такое движение действует как корректирующее средство {Цитированное произведение, стр. 17}, ибо путем увеличения или уменьшения обращающихся денег оно приводит цены опять к их нормальному уровню, в первом случае к уровню стоимости золота и товаров, во втором случае — к международному уровню currencies. Другими словами, деньги обращаются в различных странах лишь постольку, поскольку они в каждой стране обращаются в качестве монеты. Деньги представляют собой только монету, и поэтому находящееся в данной стране количество золота должно вступить в обращение, и, следовательно, оно может, в качестве знака своей собственной стоимости, подняться выше или упасть ниже этой своей стоимости. Так окольным путем этих международных перипетий мы вновь благополучно пришли к той простой догме, которая составляет исходный пункт.

Как Рикардо насильственным образом подгоняет действительные явления под свою абстрактную теорию, покажут некоторые примеры. Он утверждает, например, что во времена неурожаев, весьма частых в Англии в период 1800—1820гг, золото вывозилось не потому, что имелась нужда в хлебе, — а золото есть деньги, т. е. всегда действенное покупательное и платежное средство на мировом рынке, — а потому, что золото обесценилось в своей стоимости по сравнению с другими товарами и, следовательно, currency страны, в которой имеет место неурожай, обесценилось по сравнению с другими национальными currencies. Именно потому, что неурожай уменьшил массу обращающихся товаров, данное количество обращающихся денег превысило нормальный уровень, и вследствие этого повысились все товарные цены {Рикардо, цитированное произведение, стр. 74, 75: «Англия в результате неурожая окажется в положении страны, лишившейся части своих товаров и поэтому требующей меньшего количества средств обращения. Средства обращения, которые раньше соответствовали платежам, окажутся теперь чрезмерно обильными и относительно подешевевшими пропорционально уменьшению производства. Вывоз этой суммы, следовательно, опять приведет стоимость средств обращения в соответствие со стоимостью средств обращения других стран». Смешение денег и товара, а также денег и монеты, обнаруживается смехотворным образом в следующем положении Рикардо: «Если бы можно было предположить, что после неурожая, когда Англии необходим необычайно большой ввоз зерна, какая-нибудь другая нация обладает избытком этого товара, но не нуждается ни в каких других товарах, то, бесспорно, подобная нация не станет вывозить свое зерно в обмен на товары. Но также не будет она вывозить зерно и за деньги, так как деньги — товар, в котором все нации нуждаются не абсолютно, а лишь относительно». Цитированное произведение, стр. 75. В поэме Пушкина отец героя никак не может понять, что товар — деньги. Но что деньги — товар, это русские поняли уже давно, что доказывается не только ввозом хлеба в Англию в 1838—1842гг, но и всей историей их торговли}. В противоположность этому парадоксальному объяснению, было статистически доказано, что с 1793г и до последнего времени в случае неурожаев в Англии наличное количество средств обращения оказывалось не чрезмерным, а недостаточным, и поэтому в обращении находилось и должно было находиться больше денег, чем прежде {Ср. Thomas Tooke. «History of prices» [Томас Тук. «История цен»] и James Wilson. «Capital, currency and banking» [Джемс Уилсон. «Капитал, средства обращения и банковское дело»]. (Последняя книга представляет собой перепечатку ряда статей, появившихся в 1844, 1845 и 1847гг в Лондоне, в «Economist»}.

Во время наполеоновской континентальной блокады и английского декрета о блокаде Рикардо утверждал также, что англичане вывозили на континент золото вместо товаров по той причине, что их деньги обесценились по сравнению с деньгами континентальных стран, их товары вследствие этого относительно повысились в цене, и, таким образом, более выгодной торговой спекуляцией являлся вывоз золота вместо товаров. По его мнению, Англия являлась тем рынком, где товары были дороги и деньги дешевы, тогда как на континенте товары были дешевы и деньги дороги.

«Это факт», — говорит один английский писатель, — «что цены наших фабрикатов и колониальных продуктов под влиянием континентальной системы в последние шесть лет войны были разорительно низкими. Например, цены на сахар и кофе, выраженные в золоте, были на континенте в четыре или пять раз выше, чем те же цены в Англии, выраженные в банкнотах. Это было время, когда французские химики изобрели свекловичный сахар и заменили кофе цикорием, тогда как английские фермеры в это время делали опыты откармливания быков патокой и сиропом; это было время, когда Англия овладела Гельголандом, чтобы устроить здесь складочный пункт для товаров с целью облегчения контрабандной торговли с севером Европы, и когда более ходкие сорта британских фабрикатов искали себе путь в Германию через Турцию … Почти все товары земного шара были накоплены на наших товарных складах и лежали там неподвижно, кроме небольшого количества, которое продавалось по французской лицензии, за которую гамбургские и амстердамские купцы уплачивали Наполеону от 40000 до 50000 фунтов стерлингов. Это были, должно быть, забавные купцы, если они платили такие суммы за разрешение перевезти партию товара с дорогого рынка на дешевый! Какая очевидная альтернатива стояла перед купцом? Либо купить кофе по 6 пенсов в банкнотах за фунт и отправить его туда, где он непосредственно мог быть продан по 3 или 4 шиллинга золотом, либо купить на банкноты золото по цене 5 ф. ст. за унцию и переслать его туда, где оно оценивалось в 3 фунта стерлингов 17 шиллингов 10,5 пенсов. Следовательно, нелепо говорить, что пересылка золота вместо кофе представляла собой более предпочтительную торговую операцию… Ни в одной стране в мире нельзя было в то время получить такое большое количество желанных товаров, как в Англии. Бонапарт постоянно внимательно следил за английскими прейскурантами. Пока он находил, что золото в Англии дорого, а кофе дешево, он был доволен действием своей континентальной системы» {James Deacon Hume. «Letters on the cornlaws». London, 1834, p. 29—31 [Джемс Дикон Юм. «Письма о хлебных законах». Лондон, 1834, стр. 29—31]}.

Как раз в то время, когда Рикардо впервые выдвинул свою теорию денег, а комитет о слитках воспользовался ею в своем парламентском докладе, в 1810г имело место разорительное падение цен на все английские товары по сравнению с 1808 и 1809гг, тогда как золото сравнительно поднялось в своей стоимости. Исключение составляли продукты сельского хозяйства, так как ввоз их извне наталкивался на препятствия, а их количество, находившееся внутри страны, уменьшилось вследствие неурожаев {Томас Тук. «История цен и т. д.». Лондон, 1848, стр. 110}. Рикардо настолько не понимал роли благородных металлов как международного платежного средства, что в своем выступлении перед комитетом палаты лордов (1819г) заявил:

«Утечка золота вследствие вывоза совершенно прекратится, как только будут восстановлены платежи наличными и денежное обращение будет возвращено к своему металлическому уровню».

Он умер вовремя, как раз перед началом кризиса 1825г, который показал ошибочность его пророчества. Период, к которому относится литературная деятельность Рикардо, вообще был мало подходящим для изучения функции благородных металлов как мировых денег. До введения континентальной системы торговый баланс был почти всегда благоприятным для Англии, во время же этой системы сделки с европейским континентом были слишком незначительны, чтобы влиять на английский вексельный курс. Пересылки денег носили преимущественно политический характер, и Рикардо, по-видимому, совершенно не понимал той роли, которую в английском экспорте золота играли денежные субсидии {Ср. У. Блейк, цитированные выше «Замечания и т. д.»}.

Среди современников Рикардо, образовавших школу последователей принципов его политической экономии, наиболее значительным является Джемс Милль. Он попытался изложить теорию денег Рикардо на основе простого металлического обращения, без тех не относящихся сюда осложняющих международных моментов, за которыми Рикардо скрывал несостоятельность своих взглядов, и без всякого полемического отношения к операциям Английского банка. Главные его положения следующие {James Mill. «Elements of political economy» [Джемс Милль. «Основы политической экономии»]. В тексте дан перевод с французского перевода, осуществленного Ж. Т. Паризо, Париж, 1823}.

«Стоимость денег равна пропорции, в которой их обменивают на другие предметы, или количеству денег, которое отдают в обмен за определенное количество других вещей. Это отношение определяется совокупным количеством денег, находящихся в данной стране. Если мы предположим на одной стороне все товары данной страны, а на другой — все ее деньги, то очевидно, что при обмене обеих этих сторон стоимость денег, т. е. количество товаров, на которое они обмениваются, целиком зависит от количества самих денег. Совершенно так же обстоит дело в действительном ходе вещей. Совокупная масса товаров данной страны обменивается на совокупную массу