становится вследствие чрезмерного труда разрушительным для человека. Он может делать такое-то количество ударов молотом в день, такое-то количество шагов, совершать столько-то дыхательных движений, исполнять такую-то работу и прожить, в среднем, скажем, 50 лет. Его принуждают производить на столько-то больше ударов, проходить на столько-то больше шагов, на столько-то учащать дыхание, и это в общей сложности увеличивает затрату его жизненных сил на одну четверть. Он делает усилия в этом направлении, и в результате оказывается, что в продолжение какого-то ограниченного периода он выполняет работ на одну четверть больше и умирает в 37 лет вместо 50”.[284 — Dr. Richardson, цит. статья]
4. Дневной и ночной труд. Система смен
С точки зрения процесса увеличения стоимости средства производства, постоянный капитал, существуют лишь для того, чтобы впитывать труд и с каждой каплей труда впитывать соответственное количество прибавочного труда. Поскольку они этого не делают, простое существование их образует для капиталиста отрицательную потерю, так как в продолжение всего времени, пока средства производства остаются без употребления, они представляют бесполезно авансированный капитал; потеря эта становится положительной, если возобновление прерванного производства делает необходимыми добавочные затраты. Удлинение рабочего дня за пределы естественного дня, удлинение за счет ночи действует только как паллиатив, лишь до известной степени утоляет вампирову жажду живой крови труда. Присвоение труда в продолжение всех 24 часов в сутки является поэтому имманентным стремлением капиталистического производства. Но так как физически невозможно высасывать днем и ночью одни и те же рабочие силы, то, чтобы преодолеть физические препятствия, требуется чередование между теми рабочими силами, которые потребляются днем, и теми, которые потребляются ночью, чередование, допускающее различные методы, например организованное таким способом, что часть рабочего персонала одну неделю выполняет дневную работу, а на другой неделе – ночную и т. д. Как известно, такая система смен, такое попеременное хозяйство господствовало в полнокровный юношеский период английской хлопчатобумажной промышленности и т. д. и процветает в настоящее время, между прочим, на бумагопрядильных фабриках Московской губернии. Как система, этот 24-часовой процесс производства существует и поныне во многих до сих пор еще “свободных” отраслях промышленности Великобритании, между прочим на доменных печах, в кузницах, на железопрокатных заводах и других металлических мануфактурах Англии, Уэльса и Шотландии. Процесс труда продолжается по 24 часа, но только в каждый из 6 будничных дней, но в большинстве случаев охватывает также и 24 часа воскресных суток. В состав рабочих входят мужчины и женщины, взрослые и дети обоего пола. Дети и подростки представлены всеми возрастами от 8 (в иных случаях от 6) до 18 лет.[285 — “Children’s Employment Commission. Third Report”. London, 1864, p. IV, V, VI.] В некоторых отраслях девушки и женщины работают ночью совместно с мужским персоналом.[286 — “В Стаффордшире и в Южном Уэльсе молодью девушки и женщины работают в каменноугольных копях и коксовальнях не только днем, но и ночью. В отчетах, представляемых парламенту, это явление нередко отмечалось как причина серьезного и обще-известного зла. Женщины, работающие вместе с мужчинами и едва отличающиеся от них своей одеждой, покрытые грязью и копотью, подвергаются опасности утратить свой нравственный облик вследствие утраты самоуважения, что неизбежно обусловливается несвойственным женщине занятием” (там же, 194, стр. XXVI. Ср. “Fourth Report” (1865), № 61, p. XIII). To же и на стекольных заводах.]
Не говоря уже об общих вредных последствиях ночного труда,[287 — “Представляется естественным”, – замечает один фабрикант стали, у которого применяется ночной труд детей, – “что подростки, работающие ночью, не имеют возможности спать днем и получить необходимый отдых, а принуждены весь следующий день слоняться без отдыха” (“Children’s Employment Commission. Fourth Report”, № 63, p. XIII). Вот что говорит, между прочим, один врач о важности солнечного света для сохранения и разлития организма: “Свет оказывает непосредственное влияние на ткани тела. которым он придает крепость и упругость. Мускулы животных, лишенных нормального количества света, становятся рыхлыми и теряют свою упругость, нервная сила вследствие отсутствия возбуждения утрачивает свой тонус, и развитие всего, что находится в процессе роста, задерживается… Что касается детей, то для их здоровья особенно важен постоянный обильный приток дневного света и непосредственное действие солнечных лучей в продолжение некоторой части дня. Свет способствует переработке пищи в хорошую пластическую кровь и укрепляет образовавшиеся волокна. Он влияет также как раздражитель на зрительные органы и таким образом вызывает более интенсивную деятельность различных мозговых функций”. Г-н У. Стрейндж, главный врач “General Hospital” в Вустере, из сочинения которого относительно “источников здоровья” (1864 г.) мы заимствовали этот отрывок, сообщает в письме к члену следственной комиссии г-ну Уайту: “Раньше я имел возможность наблюдать в Ланкашире влияние ночного труда на фабричных детей, и, во– преки oбычному уверению некоторых работодателей, я решительно утверждаю, что этот труд быстро наносит ущерб здоровью детей.(Children’s Employment Comission. 4th Report, № 284, p. 55) То, что подобные вещи вообще составляют предмет серьезных споров, лучше всего доказывает, как влияет капиталистическое производство на “мозговые функции” капиталистов и их приспешников.] непрерывный, двадцатичетырехчасовой процесс производства дает в высшей степени удобную возможность переступать границы номинального рабочего дня. Например, в упомянутых выше отраслях промышленности, требующих большого напряжения, официальный рабочий день составляет для каждого рабочего по большей части 12 ночных или дневных часов. Но сверхурочный труд, выходящий за эти пределы, во многих случаях, выражаясь словами английского официального отчета, “поистине ужасен” (“truly fearful”).[288 — Там же, № 57, стр. XII]
“Никакой человеческий ум”. – говорится в отчете, – “не может представить себе той массы труда, которая, согласно свидетельским показаниям, выполняется мальчиками 9 —12 лет, и не прийти после этого к тому неизбежному выводу, что такое злоупотребление властью родителей и работодателей не может быть долее терпимо”.[289 — Там же (“4th Report”, 1865), № 58, стр. XII]
“Одно то обстоятельство, что мальчиков вообще заставляют работать попере-менно то днем, то ночью, приводит как во время оживления дел, так и во время их обычного хода к позорному удлинению рабочего дня. Это удлинение во многих случаях носит не только ужасающий, но прямо-таки невероятный характер. Всегда бывает так, что кто-нибудь из мальчиков, которые должны сменить окончивших работу, по той или иной причине но является. В таком случае один или несколько из присутствующих мальчиков, уже закончивших свой рабочий день, должны заменить недостающего. Система эта настолько общеизвестна, что директор одного прокатного завода на мой вопрос, каким образом заполняются места отсутствующих мальчиков, ответил: “Я ведь знаю, что вам это так же хорошо известно, как и мне”, – и, не колеблясь, признал отмеченный факт”.[290 — Там же]
“На одном прокатном заводе, где номинальный рабочий день продолжается с 6 часов утра до 51/2 часов вечера, один мальчик работал четыре ночи еженедельно по меньшей мере до 81/2 часов вечера следующего дня… и так в продолжение 6 месяцев”. “Другой, в девятилетнем возрасте, работал иногда три двенадцатичасовых смены подряд, а в десятилетнем возрасте – два дня и две ночи подряд”. “Третий мальчик, которому теперь 10 лет, работал с 6 часов утра до 12 часов ночи в продолжение трех ночей подряд и до 9 часов вечера в продолжение остальных ночей”. “Четвертый, которому теперь 13 лет, работал целую неделю с 6 часов вечера до 12 часов следующего дня, а иногда три смены одну за другой, например, с утра понедельника до ночи вторника”. “Пятый, которому теперь 12 лет, работал на чугунолитейном заводе Стейвли с 6 часов утра до 12 часов ночи в продолжение двух недель; он уже не способен продолжать такую работу”. Джордж Аллинсуорт, девяти лет: “Я пришел сюда в прошлую пятницу. Мы должны были начать работу на следующий день в три часа утра. Поэтому я оставался здесь всю ночь. Я живу в 5 милях отсюда. Спал на полу, подостлав кожаный фартук и прикрывшись курткой. Следующее два дня я приходил в 6 часов утра. Да, это горячее место! До поступления сюда я также целый год работал у доменной печи. Это был очень большой завод, расположенный в сельской местности. Моя работа тоже начиналась в субботу с 3 часов утра, но я мог, по крайней мере, уходить спать домой, так как жил недалеко. В другие дни я начинал работу с 6 часов утра, а оканчивал в 6 или 7 часов вечера” и т. д.[291 — ам же, стр. XIII. Уровень развития этих “рабочих сил” неизбежно должен быть таков, как он представляется в следующем диалоге с одним из членов следственной комиссии: Джеримая Хейнс, 12 лет: “…четырежды четыре восемь, но четыре четверки (4 fours) шестнадцать… Король для него тот, у кого все деньги и все золото (Л king is him that has all the money and gold). У нас есть король; говорят, что он королева, ее называют принцессой Александрой. Говорят, что она вышла замуж за сына королевы. Принцесса – это мужчина”. У. Тернер, двенадцати лет: “Я живу не в Англии. Полагаю, что такая страна существует, но ничего не знал о ней до сих пор”. Джон Моррис, четырнадцати лет: “Я слышал, что бог сотворил мир и что весь народ утонул, кроме одного человека; я слышал, что этот человек был маленькая птичка”. Уильям Смит, пятнадцати лет: “Бог создал мужчину, мужчина создал женщину”. Эдуард Тейлор, пятнадцати лет: “Ничего не знаю о Лондоне”. Генри Матьюмен, семнадцати лет: “Несколько раз бывал в церкви… Одно имя, о котором они проповедуют, это некий Иисус Христос, но других имен я назвать не могу, да и о нем ничего не могу сказать. Он не был убит, а умер, как умирают все люди. Он отличался в некотором роде от других людей, так как в некотором роде был религиозен, а другие не религиозны (Не was not the same as other people in some ways, because he was religious in some ways, and others isn’t)” (там же, № 74, стр. XV). “Дьявол – доброе существо. Я не знаю, где он живет”. “Христос был злой человек” (“The devil is a good person. I don’t know where he lives”. “Christ was a wicked man”). “Эта девочка (10 лет) вместо God [бог] по буквам говорит Dog [собака] и не знает имени королевы” (“Children’s Employment Commission. 5th Report”, 1866, p. 55, № 278). Такая же система, как па упомянутых металлических мануфактурах, господствует на стекольных и бумажных фабриках. На бумажных фабриках, на которых бумага производится посредством машин, ночная работа существует, как общее правило, для всех процессов, кроме сортировки тряпья. В некоторых случаях
