осажденным сноситься с внешним миром и отступить, — является пока еще проблемой неразрешенной.
«Все согласны в том», — говорит офицер, у которого мы заимствовали вышеприведенную таблицу, — «что о взятии Дели штурмом не может быть и речи».
В то же самое время он сообщает нам, на что, собственно, надеются в лагере, а именно, на «артиллерийский обстрел города в течение нескольких дней с тем, чтобы пробить достаточно большую брешь в стене». Но тот же самый офицер добавляет, что
«по скромным подсчетам силы неприятеля должны составлять теперь около сорока тысяч человек, не считая большого количества прекрасно действующей артиллерии; пехота их тоже хорошо дерется».
Если принять во внимание отчаянное упорство, с каким мусульмане обычно сражаются за укреплениями, то представляется весьма и весьма сомнительным, удастся ли немногочисленной английской армии, если она ворвется в город через «достаточно большую брешь», вырваться через нее обратно.
В действительности для успешного штурма Дели наличными силами англичан остается только один шанс — это возникновение внутренних разногласий среди повстанцев, истощение их боевых припасов, деморализация их войск и исчезновение веры в свои силы. Однако надо признать, что непрерывные бои, которые они вели с 31 июля по 12 августа, по-видимому, дают мало оснований для такого предположения. В то же время одно письмо из Калькутты весьма недвусмысленно дает понять, почему английские генералы, вопреки всем правилам ведения войны, решили оставаться под стенами Дели.
«Когда несколько недель тому назад», — говорится в письме, — «возник вопрос, не должны ли наши войска отступить от Дели, ибо они были слишком измучены ежедневными боями, чтобы выносить дальше непосильное напряжение, это намерение встретило самый решительный отпор со стороны сэра Джона Лоренса, который откровенно сообщил генералам, что их отступление послужит сигналом для восстания местного населения этого района и тем самым подвергнет их неминуемой опасности. Это мнение одержало верх, и сэр Джон Лоренс обещал генералам послать к Дели все подкрепления, какие он сможет собрать».
Теперь, когда сэр Джон Лоренс все же оставил Пенджаб совсем без войск, в этой провинции в свою очередь может вспыхнуть восстание, в то время как солдаты в военном лагере под Дели, по всей вероятности, будут страдать от болезней и массами погибать от ядовитых испарений, поднимающихся с земли в конце сезона тропических дождей. Об отряде генерала Ван-Кортландта, который, согласно сообщениям, четыре недели тому назад достиг Хиссара и направился далее к Дели, больше ничего не слышно. Очевидно, он либо натолкнулся на серьезные препятствия, либо был расформирован в пути.
Положение англичан на Верхнем Ганге, в сущности, отчаянное. Генералу Хавлоку угрожают действия аудских повстанцев, которые движутся от Лакнау через Битхур и пытаются отрезать ему пути отхода у Фатихпура, находящегося к югу от Канпура; в то же время гвалиорский контингент движется на Канпур от Калпи — города, лежащего на правом берегу Джамны. Это концентрическое движение, руководимое, быть может, Нана Сахибом, в руках которого, как говорят, находится верховное командование в Лакнау, впервые обнаруживает у повстанцев известное представление о правилах стратегии, между тем как англичане словно только о том и думают, чтобы утрировать свой глупый центробежный метод ведения войны. Так, нам сообщают, что 90-й пехотный и 5-й фузилерный полки, отправленные из Калькутты для усиления отряда генерала Хавлока, были перехвачены в Динапуре сэром Джемсом Утремом, которому взбрело в голову вести их через Файзабад на Лакнау. Лондонская газета «Morning Advertiser» приветствует этот план действий как мастерской маневр, так как теперь-де Лакнау будет находиться между двух огней: справа ему будет угрожать Канпур, а слева — Файзабад. Согласно обычным правилам ведения войны, если неизмеримо более слабая армия, вместо того чтобы попытаться сосредоточить свои разбросанные отряды, сама разбивается на две части, разделенные всем протяжением неприятельского фронта, то она тем самым избавляет противника от труда уничтожить ее. И действительно, для генерала Хавлока задача заключается уже не в том, чтобы спасать Лакнау, а в том, чтобы спасти остатки небольших отрядов — как своего собственного, так и генерала Нейла. Весьма вероятно, что ему придется отступить на Аллахабад. Аллахабад поистине является позицией решающего значения, так как он расположен у слияния Ганга и Джамны и представляет собой ключ к Доабу[250], расположенному между этими двумя реками.
С первого же взгляда на карту видно, что главное операционное направление английской армии, пытающейся вернуть себе Северо-Западные провинции, проходит по долине Нижнего Ганга. Поэтому позиции Динапура, Бенареса, Мирзапура и, в первую очередь, Аллахабада, который должен стать отправным пунктом настоящих боевых действий, должны быть усилены посредством сосредоточения в этих городах всех гарнизонов из более мелких и не имеющих стратегического значения пунктов расквартирования войск в собственно Бенгалии. О том, что это главное операционное направление в настоящий момент само находится под серьезной угрозой, свидетельствует следующая выдержка из письма, присланного из Бомбея в лондонскую газету «Daily News»:
«В связи с недавним мятежом трех полков в Динапуре прервано всякое сообщение между Аллахабадом и Калькуттой (за исключением пароходного сообщения по реке). Мятеж в Динапуре — самое серьезное из всех событий последнего времени, поскольку пожаром восстания охвачен весь Бихарский округ, находящийся не более чем в 200 милях от Калькутты. Сегодня пришло известие, что санталы[251] снова восстали, и поистине ужасным может стать положение Бенгалии, наводненной 150000 дикарей, для которых кровь, грабеж и разбой — родная стихия».
Пока Агра держится, второстепенными операционными направлениями для бомбейской армии являются пути, идущие через Индур и Гвалиор на Агру, а для мадрасской армии — пути, идущие через Саугор и Гвалиор на Агру, с которой пенджабская армия, так же как и отряд, занимающий Аллахабад, должны восстановить свои линии коммуникаций. Однако если колеблющиеся князья Центральной Индии открыто выступят против англичан и восстание в бомбейской армии примет серьезный характер, то всем военным расчетам наступит на время конец, и можно будет предсказать лишь колоссальную резню на всем пространстве от Кашмира до мыса Коморин. В лучшем случае все, что можно будет сделать, — это отсрочить решающие события до ноября, когда прибудут войска из Европы. Осуществится ли даже это — будет зависеть от способностей сэра Колина Кэмпбелла, о котором до сих пор ничего не известно, кроме того, что он храбрый человек. Если он окажется на высоте положения, он любой ценой, независимо от того, падет Дели или нет, создаст хотя бы небольшую, но боеспособную армию, с которой можно начать решительные действия. Но все же мы считаем нужным повторить, что окончательный исход дела зависит от бомбейской армии.
К. МАРКС
ВОССТАНИЕ В ИНДИИ
Почта, доставленная пароходом «Аравия», принесла нам важное известие о падении Дели. Насколько можно судить на основании скудных данных, которыми мы располагаем, это событие, очевидно, объясняется совпадением ряда обстоятельств: сильнейшими раздорами среди повстанцев, изменением в численном соотношении борющихся сторон и прибытием 5 сентября осадного парка, ожидавшегося еще 8 июня.
После прибытия подкреплений под командой Николсона мы определили численность армии у Дели в общей сложности в 7529 человек, и наш расчет с тех пор полностью подтвердился. После того как к этим силам присоединились позже еще 3000 кашмирских войск, переданных в распоряжение англичан раджой Ранбир Сингхом, численность британских войск, по словам «Friend of India»[252], достигла в общем примерно 11000 человек. В свою очередь силы повстанцев, по утверждению лондонского «Military Spectator»[253], уменьшились примерно до 17000 человек, в числе которых насчитывается 5000 кавалеристов, между тем как «Friend of India» исчисляет их силы приблизительно в 13000 человек, в том числе 1000 человек иррегулярной кавалерии. Так как после пробития бреши и начала борьбы внутри города кавалерия стала совершенно бесполезной и вследствие этого спаслась бегством, покинув город в момент проникновения туда англичан, то все силы сипаев, по определению как «Military Spectator», так и «Friend of India», не могли превышать 11000 или 12000 человек. Таким образом, численность англичан почти сравнялась с численностью повстанцев, не столько за счет увеличения первой, сколько за счет уменьшения второй; несколько меньшая численность англичан более чем компенсировалась моральным эффектом успешной бомбардировки города и преимуществами наступления, которое позволило англичанам выбирать места для нанесения удара главными силами, в то время как защитникам города приходилось разбрасывать свои явно недостаточные силы по всем пунктам угрожаемой окружности.
Уменьшение численности повстанческих войск было вызвано в гораздо большей степени уходом целых контингентов в результате внутренних раздоров, нежели тяжелыми потерями, которые они несли при своих беспрестанных вылазках в течение, примерно, десяти дней. Не говоря уже о том, что сам призрачный Могол тяготился господством сипаев не менее, чем купцы Дели, у которых они отнимали все накопленные ими сбережения до последней рупии, — религиозных разногласий между сипаями-индусами и сипаями-мусульманами и раздоров между старым гарнизоном и новыми подкреплениями оказалось достаточно для того, чтобы подорвать их шаткую организацию и обеспечить их поражение. Все же, принимая во внимание, что англичанам пришлось бороться с противником, лишь незначительно превосходящим их численно, лишенным единства командования, ослабленным и упавшим духом вследствие раздоров в своих собственных рядах, и что этот противник после 84-часовой бомбардировки все же целых шесть дней выдерживал канонаду и уличные бои внутри стен города, а потом спокойно переправился через Джамну по понтонному мосту, — учитывая все это, надо признать, что, в конце концов, повстанцы со своими главными силами сделали все возможное в столь тяжелом положении.
Подробности взятия города, по-видимому, таковы: 8 сентября английские батареи были установлены на значительном расстоянии впереди основного расположения их войск, в 700 ярдах от стен. Между 8-м и 11-м тяжелые пушки и мортиры англичан были выдвинуты еще ближе к укреплениям. Батареи были установлены на приготовленные для них ложементы с сравнительно небольшими потерями, принимая во внимание, что гарнизон Дели сделал две вылазки — 10-го и 11-го, предпринимал неоднократные попытки поставить новые батареи и непрерывно вел беспокоивший наступавших ружейный огонь из стрелковых ложементов. 12-го англичане понесли потери в количестве около 56 человек убитыми и ранеными. Утром 13-го был взорван важный пороховой погреб противника на одном из бастионов, а также зарядный ящик одного легкого орудия, которое обстреливало продольным огнем британские батареи из предместья Талвара, и у Кашмирских ворот британские батареи пробили достаточно широкую для штурма брешь. 14-го начался штурм города. Войска проникли в брешь у Кашмирских ворот, не встретив серьезного сопротивления,
