определенных односторонних метаморфозов других товаров, потому что каждый метаморфоз первого товара есть его превращение в другой товар, следовательно, превращение другого товара в него, следовательно, двустороннее превращение, совершающееся в одной и той же стадии обращения. Мы должны сначала рассмотреть отдельно каждый из двух процессов обмена, на которые распадается обращение Т — Д — Т.
Т — Д, или продажа: Т, товар, вступает в процесс обращения не только как особенная потребительная стоимость, например как тонна железа, но как потребительная стоимость определенной цены, предположим в 3 ф. ст. 17 шилл. 101/2 п., или в 1 унцию золота. Эта цена, будучи с одной стороны показателем содержащегося в железе количества рабочего времени, т. е. величины его стоимости, вместе с тем выражает благое желание железа превратиться в золото, т. е. придать содержащемуся в нем самом рабочему времени форму всеобщего общественного рабочего времени. Если эта перемена субстанции не удается, тонна железа перестает быть не только товаром, но и продуктом, ибо она является товаром только потому, что представляет собой непотребительную стоимость для своего владельца, иначе говоря, труд последнего есть действительный труд только в качестве полезного труда для других, для него же самого он полезен только в качестве абстрактно-всеобщего труда. Поэтому задача железа или его владельца заключается в том, чтобы найти в мире товаров тот пункт, где железо притягивает золото. Но эта трудность, salto mortale {головоломный прыжок. Ред.} товара, преодолевается, если продажа, как мы и предполагаем здесь в анализе простого обращения, действительно совершается. Тонна железа, реализуясь как потребительная стоимость путем своего отчуждения, т. е. своего перехода из рук, где она является не потребительной стоимостью, в руки, где она является потребительной стоимостью, вместе с тем реализует свою цену и превращается из золота лишь мысленно представляемого в действительное золото. На место названия одной унции золота, или 3 ф. ст. 17 шилл. 101/2 п., теперь вступила одна унция действительного золота, а тонна железа освободила свое место. Благодаря продаже Т— Д не только товар, который в своей цене был идеально превращен в золото, превращается в золото реально, но благодаря этому же самому процессу золото, которое в качестве меры стоимости было только идеальными деньгами и в сущности фигурировало только как денежные названия самих товаров, превращается в действительные деньги{61}. Если раньше золото сделалось идеальным всеобщим эквивалентом, потому что все товары измеряли в нем свою стоимость, то теперь в качестве продукта всестороннего отчуждения товаров на золото, — а продажа Т — Д и есть процесс всеобщего отчуждения, — золото становится абсолютно отчуждаемым товаром, реальными деньгами. Но в продаже золото становится деньгами реально только потому, что меновые стоимости товаров в своих ценах были уже золотом идеально.
В продаже Т — Д, как и в покупке Д — Т, друг другу противостоят два товара, каждый из которых представляет собой единство меновой стоимости и потребительной стоимости; но в товаре меновая стоимость его существует лишь идеально как цена, между тем как в золоте, хотя оно само представляет собой действительную потребительную стоимость, его потребительная стоимость существует лишь как носитель меновой стоимости и поэтому лишь как формальная потребительная стоимость, не относящаяся ни к какой действительной индивидуальной потребности. Таким образом, противоположность между потребительной стоимостью и меновой стоимостью разделяется полярным образом между обоими членами формулы Т — Д, так что товар противостоит золоту как потребительная стоимость, которая свою идеальную меновую стоимость, цену, должна еще реализовать в золоте, между тем как золото противостоит товару как меновая стоимость, которая свою формальную потребительную стоимость материализует только в товаре. Лишь путем этого раздвоения товара на товар и золото и, далее, путем двойного противопоставления, в котором каждый крайний член идеально представляет собой то, что противоположный ему член есть реально, и реально представляет собой то, что противоположный член есть идеально» т. е. только путем представления товаров как двусторонне полярных противоположностей, разрешаются противоречия, заключенные в процессе их обмена.
Мы рассматривали до сих пор Т — Д как продажу, превращение товара в деньги. Но если мы взглянем со стороны другого крайнего члена, то этот же самый процесс представится, напротив, как Д — Т, как покупка, как превращение денег в товар. Продажа неизбежно есть одновременно и ее противоположность, покупка: это продажа, если рассматривать процесс с одной стороны, и покупка, если рассматривать его с другой стороны. Иначе говоря, в действительности этот процесс различается лишь тем, что в Т — Д инициатива исходит со стороны товара, или продавца, а в Д — Т — со стороны денег, или покупателя. Следовательно, представляя первый метаморфоз товара, превращение товара в деньги, как результат завершения первой стадии обращения Т—Д, мы вместе с тем предполагаем, что какой-то другой товар уже превратился в деньги и, стало быть, находится уже во второй стадии обращения Д — Т. Таким образом, мы попадаем в порочный круг предпосылок. Само обращение есть этот порочный круг. Если мы не будем рассматривать Д в Т — Д как уже совершившийся метаморфоз какого-нибудь другого товара, то мы вырвем данный акт обмена из процесса обращения. Но вне последнего исчезает форма Т—Д, и друг другу противостоят только два различных Т, например железо и золото, обмен которых представляет собой не особый акт обращения, а акт непосредственной меновой торговли. Золото у источника своего производства — такой же товар, как и всякий другой товар. Его относительная стоимость и относительная стоимость железа или любого другого товара представляется здесь в тех количествах, в которых они взаимно обмениваются. Но в процессе обращения эта операция уже предполагается; в товарных ценах собственная стоимость золота уже дана. Поэтому не может быть ничего ошибочнее, чем представление, будто в процессе обращения золото и товар вступают между собой в отношение непосредственной меновой торговли, и поэтому их относительная стоимость устанавливается якобы посредством их обмена как простых товаров. Если кажется, будто в процессе обращения золото обменивается на товары как простой товар, то эта иллюзия проистекает просто оттого, что в ценах определенное количество товара уже приравнено к определенному количеству золота, т. е. отнесено уже к золоту как к деньгам, как к всеобщему эквиваленту, и поэтому может непосредственно на него обмениваться. Поскольку цена товара реализуется в золоте, товар обменивается на золото как на товар, как на особую материализацию рабочего времени; но поскольку в золоте реализуется цена товара, последний обменивается на золото не как на товар, а как на деньги, т. е. на золото как всеобщую материализацию рабочего времени. Но в обоих отношениях количество золота, на которое обменивается товар в процессе обращения, определяется не обменом, а, наоборот, обмен определяется ценой товара, т. е. его меновой стоимостью, выраженной в золоте{62}.
В процессе обращения золото в любых руках выступает результатом продажи Т— Д. Но так как Т— Д, продажа, вместе с тем есть Д— Т, покупка, то оказывается, что в то время как Т, товар, с которого процесс начинается, совершает свой первый метаморфоз, другой товар, составляющий противоположный полюс Д, совершает свой второй метаморфоз и поэтому проходит вторую половину обращения, в то время как первый товар находится еще в первой половине своего пути.
Как результат первого процесса обращения, продажи, появляется исходный пункт второго процесса, деньги. На место товара в его первоначальной форме вступил его золотой эквивалент. Этот результат может прежде всего образовать пункт приостановки процесса, так как товар в этой второй форме обладает способностью к самостоятельному стойкому существованию. Товар, не имевший в руках своего владельца никакой потребительной стоимости, находится теперь в форме, всегда пригодной для потребления, ибо всегда может быть обменен, и только от обстоятельств зависит, когда и в каком пункте товарного мира он вступит опять в обращение. Пребывание товара в виде золотой куколки образует самостоятельный период в его жизни, в котором он может находиться более или менее продолжительное время. В то время как в меновой торговле обмен одной особенной потребительной стоимости непосредственно связан с обменом другой особенной потребительной стоимости, всеобщий характер труда, создающего меновую стоимость, проявляется в разделении и в произвольном распадении актов покупки и продажи.
Д—Т, покупка, есть движение, обратное Т—Д, и вместе с тем второй или заключительный метаморфоз товара. В качестве золота или в своем бытии в качестве всеобщего эквивалента товар обладает способностью быть непосредственно представленным в потребительных стоимостях всех других товаров, которые в своих ценах все стремятся к золоту как к своему потустороннему существованию, но вместе с тем указывают количество звонкой монеты, потребное для того, чтобы их тела, потребительные стоимости, перескочили на сторону денег, а их души, меновая стоимость, перешли в самое золото. Всеобщий продукт отчуждения товаров есть абсолютно отчуждаемый товар. Не существует никакого качественного предела для превращения золота в товар, а существует лишь количественный предел, определяемый его собственным количеством или величиной стоимости. «Все куплю, — сказало злато». В то время как товар в движении Т — Д, путем своего отчуждения в качестве потребительной стоимости, реализует свою собственную цену и потребительную стоимость чужих денег, в движении Д — Т он, путем своего отчуждения в качестве меновой стоимости, реализует свою собственную потребительную стоимость и цену другого товара. Если товар, реализуя свою цену, тем самым превращает золото в действительные деньги, то своим обратным превращением он превращает золото в свое собственное лишь преходящее денежное бытие. Так как товарное обращение предполагает развитое разделение труда, следовательно, многосторонность потребностей отдельного лица, в противоположность односторонности, его продукта, то покупка Д — Т иногда представляется в виде уравнения с одним товарным эквивалентом, иногда же раздробляется на ряд товарных эквивалентов, определяемый кругом потребностей покупателя и размерами его денежной суммы. Как продажа есть вместе с тем покупка, так и покупка есть вместе с тем продажа, Д — Т есть вместе с тем Т — Д, но инициатива здесь принадлежит золоту, или покупателю.
Если мы вернемся теперь к обращению Т — Д — Т в целом, то окажется, что в нем товар проходит полный ряд своих метаморфозов. Но одновременно с тем как он начинает первую половину обращения и совершает первый метаморфоз, другой товар вступает во вторую половину обращения, совершает свой второй метаморфоз и выпадает из обращения; и наоборот, первый товар вступает во вторую половину
