заявление, подписанное самим Холлингером и неким Вие, наборщиком, который, по его собственным словам, работал у Холлингера одиннадцать месяцев без перерыва. На это совместное заявление Блинда, Холлингера и Вие я ответил в «Аугсбургской газете», но Блинд в свою очередь выступил вторично со своим опровержением и снова сослался на свидетельство Холлингера и Вие. Фогт, который с самого начала из своих личных целей указывал на меня, как на тайного автора листовки, опубликовал тогда брошюру с самыми подлыми клеветническими выпадами против меня.
Прежде чем я предприму дальнейшие шаги, я хочу разоблачить молодцов, которые явным образом сыграли на руку Фогту. С этой целью я публично заявляю, что показание Блинда, Вие и Холлингера, будто анонимная листовка не была напечатана в типографии Холлингера, 3, Личфилд-стрит, Сохо — является преднамеренной ложью. Во-первых, г-н Фёгеле, один из наборщиков, работавший прежде у Холлингера, готов заявить под присягой, что названная листовка была напечатана в типографии Холлингера, была написана почерком г-на Блинда и была набрана частично самим Холлингером. Во-вторых, в судебном порядке может быть доказано, что эта листовка и статья в «Volk» набраны были одним и тем же шрифтом. В-третьих, будет показано, что Вие не работал у Холлингера одиннадцать месяцев подряд и, в частности, не работал у него в то время, когда печаталась листовка. Наконец; можно вызвать свидетелей, в присутствии которых сам Вие признавался, что Холлингер уговорил его подписать заведомо ложное заявление, напечатанное в «Аугсбургской газете». На основании всего этого я снова называю вышеупомянутого Карла Блинда преднамеренным лжецом.
Если я не прав, то он легко может меня опровергнуть, обратившись в английский суд.
Карл Маркс
К. МАРКС
ЗАЯВЛЕНИЕ В РЕДАКЦИИ НЕМЕЦКИХ ГАЗЕТ
Настоящим заявляю, что мною сделаны подготовительные шаги для привлечения к суду берлинской «National-Zeitung» по обвинению ее в клевете за передовые статьи в №№ 37 и 41 по поводу брошюры Фогта «Мой процесс против «Allgemeine Zeitung»». Фогту я отвечу в печати позднее, так как для этого потребуется опросить ряд лиц, находящихся за пределами Европы.
Поэтому ограничусь пока следующим:
Судя по букету, составленному «National-Zeitung», — самой книжки Фогта мне, несмотря на все старания, не удалось до сих пор раздобыть в Лондоне ни у книготорговцев, ни у знакомых, которым прежде Фогт присылал свои так называемые «Исследования», — стряпня Фогта лишь дальнейшее развитие статьи, опубликованной им девять месяцев назад в его личном «Moniteur», в бильском «Handels-Courier». Тогда я дал перепечатать его пасквиль в Лондоне без комментариев. Здесь, где знают людей и их взаимоотношения, этого простого мероприятия было достаточно для характеристики господина профессора.
Предлогом, под которым г-н Фогт открыл против меня свой поход, как и предлогом для итальянского похода, послужила «идея». Именно, я якобы автор анонимной листовки «Предостережение». Из опубликованного мной на английском языке циркуляра, который я при сем прилагаю, Вы увидите, как я нашел способ заставить г-на Блинда и его присных, чтобы они или признали своим молчанием, что этот предлог — ложь, или были уличены во лжи английским судом.
Карл Маркс
Лондон, 6 февраля 1860 г. 9, Графтен-террес, Мейтленд-парк, Хаверсток-Хилл
К. МАРКС
ПИСЬМО РЕДАКТОРУ ГАЗЕТЫ «DAILY TELEGRAPH»
В Вашем сегодняшнем номере Вы печатаете письмо под заглавием «Газетные пособники Австрии», полное клеветнических и позорящих меня обвинений. Это письмо, написанное якобы во Франкфурте-на-Майне, составлено, вероятно, в Берлине и представляет собой в сущности только нелепое размазывание двух статей, помещенных в берлинской «National-Zeitung» от 22 и 25 января. Этой газете придется ответить за свою клевету перед прусским судом. Свой пасквиль против меня Фогт выпустил под ложным предлогом, будто я являюсь автором анонимной немецкой листовки «Zur Warnung» («Предостережение»), которая сперва распространялась в Лондоне, а затем была перепечатана в аугсбургской «Allgemeine Zeitung». Как видно из прилагаемого газетного сообщения, я предложил моим противникам передать этот вопрос на рассмотрение английского суда.
В заключение я требую, чтобы Вы — если Вы не желаете предстать перед судом в качестве обвиняемого в клевете, — поместили в следующем же номере amende honorable {извинение. Ред.} за то легкомыслие, с которым Вы осмелились позорить человека, личный характер, политическое прошлое, литературные произведения и социальное положение которого — Вы должны это признать — Вам совершенно не известны.
д-р Карл Маркс
Лондон, 6 февраля 1860 г. 9, Графтен-террес, Мейтленд-парк, Хаверсток-Хилл
К. МАРКС
ПИСЬМО В РЕДАКЦИЮ «ALLGEMEINE ZEITUNG»
Манчестер, 21 февраля 1860 г. 6, Торнклифф-гроув, Оксфорд-роуд
В ЧАСТНОМ ПОРЯДКЕ
В одном из двух писем, полученных мною от редакции аугсбургской «Allgemeine Zeitung» и датированных 16 октября 1859 г., говорится дословно следующее:
«Будьте уверены, что мы с особой признательностью воспользуемся всяким случаем, чтобы выразить Вам, глубокоуважаемый г-н Маркс, нашу благодарность».
Я не желал и не ждал от аугсбургской «Allgemeine Zeitung» ни «благодарности» ни «особой признательности», это достаточно ясно доказывает мое ответное письмо от 19 октября {См. настоящий том, стр. 692. Ред.} . Но чего я ждал специально в данном случае — это, по крайней мере, common fairness {обыкновенной справедливости. Ред.}, в которой не решится отказать ни одна английская газета, какого бы направления она ни была.
«Особая признательность» и «благодарность» проявились в следующем:
1) Мое первое заявление не было напечатано {См. настоящий том, стр. 693–696. Ред.}. Вместо него было напечатано наглое заявление Блинда вместе с двумя ложными свидетельскими показаниями, полученными путем conspiracy {тайного сговора. Ред.}. Гамбургская «Reform» напечатала мое заявление немедленно.
2) Мне пришлось прибегнуть к douce violence {известному давлению. Ред.}, чтобы добиться помещения моего ответного заявления против Блинда {См. настоящий том, стр. 697–698. Ред.}.
При этом, вопреки моему законному требованию, оно не появилось там же, где были помещены нападки Блинда, то есть в основном выпуске газеты.
3) Аугсбургская «Allgemeine Zeitung» помещает второе заявление Блинда, в котором он имеет наглость называть мои слова явной ложью и опять ссылаться на два свидетельских показания, Вие и Холлингера, которые представляют собой уголовно наказуемые деяния. Газета заявляет, что считает вопрос исчерпанным и лишает меня возможности ответить.
4) 6 февраля я посылаю в аугсбургскую «Allgemeine Zeitung» свое последнее заявление вместе с циркуляром на английском языке {См. настоящий том, стр. 699–702. Ред.}. Достопочтенная редакция откладывает мое заявление в сторону и вместо этого печатает заявление Блинда, которое было написано лишь в результате появления моего циркуляра. Газета, правда, поостереглась перепечатать billet doux {любовное послание. Ред.}, которое приложил этот великий дипломат. Далее, она печатает заявление Бискампа, датированное тремя днями позже моего (а именно: Лондон, 9. февраля). Наконец, после того, как газета убедилась, что мое заявление давно напечатано в «Kolnische Zeitung», «Volks-Zeitung» и т. д., она решилась напечатать его, но… при этом любезно взяла на себя смелость подвергнуть меня цензуре и внести в него произвольные изменения. В 1842–1843 гг. я подвергался в Кёльне двойной королевско-прусской цензуре[617], но никогда не предполагал, что в 1860 г. мне еще придется попасть под цензуру г-на д-ра Кольба и К°.
Я считаю совершенно бесполезным характеризовать более подробно подобное поведение.
К. Маркс
