в общем заимствованы из закона, который был издан с подобной же целью 70 лет тому назад в Пенсильвании. Четвертый закон объявляет свободными всех рабов мятежников, как только они попадают в руки республиканской армии. Другой закон, впервые проводимый теперь в жизнь, разрешает организацию военных отрядов из этих освобожденных негров и отправку их в бой против южан.

Признана независимость негритянских республик Либерии и Гаити[335] и, наконец, заключен договор с Англией об отмене работорговли.

Таким образом, как бы ни выпал жребий военной удачи, можно уже теперь с уверенностью сказать, что рабство негров ненадолго переживет гражданскую войну.

К. МАРКС

ПРОТЕСТ РАССЕЛА ПРОТИВ АМЕРИКАНСКОЙ ГРУБОСТИ. — ПОВЫШЕНИЕ ЦЕН НА ЗЕРНО. — К ПОЛОЖЕНИЮ В ИТАЛИИ

Лондон, 20 августа

Лорд Джон Рассел известен среди англичан в качестве «letter-writer» (сочинителя писем). В своем последнем письме г-ну Стюарту он сетует по поводу оскорблений, наносимых «Старой Англии» североамериканскими газетами. Et tu, Brute! [И ты, Брут! Ред.] Нет такого добропорядочного англичанина, который в разговоре с вами с глазу на глаз не выразил бы своего изумления этим tour de force [ловким приемом. Ред.]. Известно, что английская журналистика периода 1789–1815 гг. была непревзойденной в своих яростных враждебных выпадах против французской нации. И тем не менее, «malignant brutality» (лютая ненависть), проявленная ею за последний год по отношению к Соединенным Штатам, превзошла эту традицию! Достаточно привести несколько примеров, относящихся к последнему времени.

«Мы обязаны», — пишет «Times», — «оказывать всяческую моральную поддержку нашим соплеменникам (южным рабовладельцам), которые столь мужественно и упорно сражаются за свою свободу против помеси разбойников и притеснителей».

Нью-йоркская «Evening Post»[336] (орган аболиционистов) замечает по этому поводу следующее:

«Разве эти английские пасквилянты, эти отпрыски бриттов, датчан саксов, кельтов, норманнов и голландцев обладают столь уж чистой кровью, что все другие народы в сравнении с ними кажутся помесью?»

Вскоре после появления приведенной выше цитаты газета «Times» назвала президента Линкольна «достопочтенным шутом», его министров — «бандой жуликов и негодяев», а армию Соединенных Штатов — «армией, офицеры которой — мошенники-янки, а рядовые — немецкие воры». Все это было напечатано в газете жирным шрифтом. И лорд Джон Рассел, не удовлетворенный лаврами, которые ему доставили его письма епископу Дургамскому и сэру Джемсу Хадсону в Турин[337], осмеливается в своем письме Стюарту говорить об «оскорблениях со стороны североамериканской печати», нанесенных Англии!

Но всему есть свой предел. Вопреки наглости и злопыхательству прессы, официальные английские круги будут соблюдать мир с «мошенниками-янки», а их глубокие симпатии к южанам, этим великодушным торговцам человеческой кровью, сведутся к никчемной болтовне и отдельным операциям контрабандного характера, ибо с вздорожанием зерна шутить не приходится, а любой конфликт с янки присоединил бы теперь к хлопковому голоду еще и хлебный голод.

Англия давно перестала удовлетворять свои потребности в хлебе за счет собственного производства зерна. В 1857, 1858 и 1859 гг. она ввезла зерна и муки на сумму в 66 миллионов ф. ст., в 1860, 1861 и 1862 гг. — на 118 миллионов фунтов стерлингов. Что же касается количества ввезенного зерна и муки, то оно составило за 1859 г. 10278774 квартера [Квартер = 12,7 кг. Ред.], за 1860 г. — 14484976 квартеров, а за 1861 г. — 16094914 квартеров. Таким образом, только за последние пять лет импорт зерна возрос на 50 %.

Англия, действительно, уже сейчас ввозит из-за границы половину необходимого ей количества зерна. И есть все основания предполагать, что в будущем году этот импорт увеличится еще на 30 %—мы имеем в виду его стоимостное выражение, — так как весьма обильный урожай в Соединенных Штатах воспрепятствует чрезмерному росту цен на зерно. А что урожай зерна в Англии в нынешнем году будет почти наверняка ниже среднего на 1/4—1/5, это доказывают подробные сообщения из всех земледельческих округов, только что опубликованные в «Mark-Lane Express»[338] и в «Gardeners’ Chronicle and Agricultural Gazette». Если после заключения мира в 1815 г. лорд Брум утверждал, что государственный долг Англии в сумме одного миллиарда фунтов стерлингов служит для Европы залогом ее «good behaviour» (хорошего поведения), то неурожай хлеба в нынешнем году является для Соединенных Штатов лучшей гарантией того, что Англия «will not break the Queen’s peace» (не нарушит общественного спокойствия).

Мне переслали письмо, полученное из Генуи от одного из лучших друзей Гарибальди, из которого я привожу здесь несколько выдержек» В письме, между прочим, говорится:

«Вчера (16 августа) сюда были доставлены последние письма Гарибальди и нескольких офицеров его армии. Письма датированы 12 августа. Все они проникнуты непоколебимой решимостью генерала твердо отстаивать свою программу «Рим или смерть!» и содержат категорические предписания в этом духе его друзьям. С другой стороны, генерал Куджа получил вчера из Турина настоятельный приказ прибегнуть к крайнему средству, то есть всеми силами обрушиться на добровольцев и захватить в плен Гарибальди и его друзей, если он откажется сложить оружие в течение 24 часов. Если войска подчинятся этому приказу, то произойдет ужасная катастрофа. Решение о применении крайних мер было принято вследствие телеграммы из Парижа, которая гласит: «Император не снизойдет до переговоров с итальянским правительством, пока не будет разоружен Гарибальди». Если бы Раттацци любил свою родину больше, чем свой пост, он ушел бы в отставку и разрешил бы Рикасоли или другому в меньшей степени непопулярному министру занять его место. Он бы подумал тогда о том, что идти с Луи Бонапартом против Италии, а не с Италией против Бонапарта, — это значит подвергать опасности монархию, которой он, по его словам, служит. Если в Сицилии проливается итальянская кровь руками итальянцев, то повинен в этом не Гарибальди, так как его девиз: «Да здравствует итальянская армия!». Энтузиазм, с которым повсюду встречают эту армию, доказывает, каким авторитетом пользуется Гарибальди. Если же армия прольет кровь добровольцев, то кто осмелится рассчитывать на то, что народ спокойно стерпит это?»

Написано К. Марксом 20 августа 1862 г.

К. МАРКС

АБОЛИЦИОНИСТСКИЕ ВЫСТУПЛЕНИЯ В АМЕРИКЕ

На страницах нашей газеты уже отмечалось, что президент Линкольн — человек юридически осторожный, ищущий примирения на почве конституции, родом из пограничного рабовладельческого штата Кентукки — лишь с большим трудом высвобождается из-под контроля «лояльных» рабовладельцев, всячески старается избежать открытого разрыва с ними и именно поэтому вступает в конфликт с принципиально последовательными партиями Севера, все более и более выдвигаемыми ходом событий на передний план. Прологом к этому конфликту можно считать речь, произнесенную Уэнделлом Филлипсом в Абингтоне (Массачусетс) по случаю годовщины освобождения рабов в английской Вест-Индии.

Уэнделл Филлипс, наряду с Гаррисоном и Дж. Смитом, является главой аболиционистов в Новой Англии. В течение тридцати лет он неустанно и с опасностью для жизни провозглашал в качестве боевого лозунга освобождение рабов, одинаково равнодушный к насмешкам газет, к улюлюканью продажных rowdies [хулиганов. Ред.] и к предостережениям заботливых друзей. Как один из крупнейших ораторов Севера, как человек железной воли, соединяющий огромную энергию с самым возвышенным образом мыслей, он пользуется признанием даже со стороны своих противников. Лондонская «Times» — что может более убедительно характеризовать эту великодушную газету? — в сегодняшнем номере доносит вашингтонскому правительству о речи Уэнделла Филлипса в Абингтоне. «Times» считает эту речь «злоупотреблением» свободой слова.

«Невозможно», — говорит «Times», — «придумать что-либо более необузданное. Никогда ни в одной стране ни один человек, находящийся в здравом уме и хоть сколько-нибудь ценящий свою жизнь или свободу, не произносил столь безумные слова во времена гражданской войны. Читая эту речь, нельзя не прийти к выводу, что оратор поставил своей целью добиться преследования со стороны правительства».

И «Times», несмотря на свою ненависть к правительству Союза, — а может быть, именно благодаря ей, — по-видимому, не прочь выступить в роли государственного обвинителя!

Речь Уэнделла Филлипса в Абингтоне при нынешних условиях имеет более важное значение, чем какая-либо военная сводка. Мы приводим поэтому наиболее яркие места из этой речи.

«Правительство», — сказал между прочим Уэнделл Филлипс, — «борется за сохранение рабства, и поэтому борьба его бесполезна. Линкольн ведет политическую войну. Но еще и по сей день он страшится штата Кентукки больше, чем всего Севера. Он доверяет Югу. Негры, сражавшиеся на стороне южан, на вопрос, не страшен ли им град пушечных ядер и бомб, разрывающих вокруг землю и разбивающих деревья в щепки, отвечали: «Нет, масса [Масса (massa) — искаженное английское слово «master» (хозяин), употреблявшееся неграми на юге США. Ред.]; мы знаем, что они предназначены не для нас!» То же самое могли бы сказать мятежники о бомбах Мак-Клеллана. Они знают, что эти бомбы предназначены вовсе не для того, чтобы причинить им зло. Я не утверждаю, что Мак-Клеллан предатель, но я утверждаю, что если бы он был предателем, то он должен был бы действовать в точности так, как он действовал. Не опасайтесь за Ричмонд, Мак-Клеллан не возьмет его. Если война будет и дальше вестись таким же образом, без разумной цели, то это будет бесполезной потерей крови и золота. Лучше пусть уж Юг стал бы независимым сегодня, чем рисковать хотя бы еще одной человеческой жизнью ради войны, которая ведется на основе нынешней вызывающей отвращение политики. Для продолжения войны в прежнем масштабе требуется 125000 человек ежегодно и миллион долларов ежедневно. Но от Юга вам все равно не избавиться. Джефферсон как-то сказал о рабстве: «У южных штатов волк под самым носом, но они не могут его ни поймать, ни прогнать прочь». Так и у нас Юг под самым носом, но мы не можем ни поймать его, ни прогнать прочь. Признайте его завтра, и вы все-таки не добьетесь мира. Целых 80 лет жил он вместе с нами, страшась нас все это время, ненавидя нас на протяжении доброй половины этого периода, постоянно причиняя нам хлопоты и клевеща на нас. В случае уступки его нынешним притязаниям, он, упоенный своим успехом, не оставался бы и года в пределах своей воображаемой границы — нет, в тот момент, когда мы заговорим о мирных условиях, он станет кричать о своей победе. Мы не добьемся мира до тех пор, пока не будет искоренено рабство. Пока вы оставляете во главе нашего нынешнего правительства черепаху, вы делаете дыру одной рукой для того, чтобы заткнуть ее другой рукой. Пусть вся нация подтвердит решения Нью-йоркской торговой палаты, и тогда