150000 человек.
Офицерский состав набирается из среды всех образованных классов нации. От кандидатов не требуется большого теоретического образования: на установленных экзаменах предъявляются требования, которые заставили бы рассмеяться прусского прапорщика. Все же в армию стараются привлечь все большее количество молодых людей из военной школы в Сандхерсте[383], предоставляя лицам, наиболее успешно выдержавшим экзамены, должность прапорщика без покупки. Знание языков требуется лишь в небольшом объеме, при этом кандидату предоставляется большая свобода выбора между несколькими европейскими и индийским языками; требования по математике крайне низки; но на хорошую, ясную, простую манеру изложения в английских сочинениях на практические темы обращается гораздо большее внимание, чем в немецких армиях, где почти каждая армия пишет на своем особом немецком языке, и не всегда на немецком языке, достаточно вразумительном с точки зрения здравого смысла. Тот факт, что при этом не интересуются политическими убеждениями, само собой понятен в стране, где обе главных партии имеют почти одинаковое число своих представителей среди аристократии; самая знаменитая военная фамилия Англии, Нейпиры, состояла и состоит почти исключительно из откровенных радикалов. В общем, внимание обращается не столько на знания, сколько на мужественность характера, и так как английский офицер определенно может рассчитывать на отправку в любую часть света и на скорое участие в бою, то можно себе ясно представить, что английская армия не является в такой мере, как некоторые другие армии, учреждением для призрения людей, у которых почти полностью отсутствуют все физические и моральные качества солдата. Но именно эти качества и являются главной гарантией хорошего офицерского корпуса; ибо, несмотря на все вышеприведенные прекрасные правила, нигде не существует такого кумовства и семей ственности, как в английской армии. Без влиятельных связей никто не может попасть в офицерский корпус, а без денег никто не продвигается вверх, если не выпадет такое счастье, что ближайший по старшинству службы офицер будет убит в бою. Правда, и здесь бывают славные исключения; некий сын сапожника из Глазго умер в прошлом году как фельдмаршал лорд Клайд, после того как вновь завоевал утраченную Индию; по тот же бедный Колин Кэмпбелл, который еще в 1807 г. во время похода на Буэнос-Айрес был уже офицером, в 1854 г., когда отправился в Крым, был всего лишь полковником, причем, не будь у него какого-то дальнего родственника, командовавшего полком, он никогда не стал бы офицером.
Английские офицеры образуют, особенно в самой Англии, весьма замкнутую корпорацию. У них даже есть, как и в Пруссии, свой собственный диалект, или скорее акцент, и они очень мало связаны с населением городов, где расположены их гарнизоны. Этой замкнутости способствует то, что холостые офицеры живут в казарме (то есть в отдельном флигеле во дворе казармы) и должны питаться за общим офицерским столом. В стране, где армия подсудна гражданским судам за все проступки, не имеющие строго военного характера, это совместное проживание в казарме является необходимостью. Молодые офицеры сурово наказываются за сумасбродные проступки, совершенные в городе, которые могли бы вызвать столкновение с гражданскими властями, но зато в самих казармах царит довольно большая свобода. Доступ всякого рода женщинам совершенно свободен, бывают изрядные выпивки и азартные игры, и молодые люди разыгрывают друг над другом самые грубые шутки. Если к ним попадет какой-нибудь ханжа, то тем хуже для него. Несколько лет тому назад эти practical jokes [грубые шутки. Ред.], доведенные в некоторых полках до крайностей, вызвали скандальные процессы в военных судах, и с тех пор против них издано несколько строгих приказов; на деле, однако, на подобные шутки в большинстве случаев смотрят с удовольствием, лишь бы не было публичного скандала. Для офицерского стола правительство отпускает ежегодную субсидию в 25 ф. ст. на роту; он должен быть экономным, но приличным, с тем чтобы менее обеспеченные офицеры не были вынуждены производить расходы, превышающие их средства. Несмотря на это, все же имеется достаточно поводов для траты денег, и ростовщики путем векселей и долговых расписок и здесь доводят до беды столько же молодых офицеров, как и в любом другом месте.
Такой образ жизни накладывает на поведение английского офицера свой отпечаток. По отношению к штатским — хотя вне службы он сам почти всегда носит штатское платье — он по большей части аристократически сдержан; высокомерный, заносчивый тон по отношению к гражданским лицам встречается лишь в виде исключения в таких гарнизонных городах, как Портсмут, или в стрелковых школах, где скопляется много офицеров и где они задают тон. В общем, офицер должен показать, что он «офицер и джентльмен»; в любой момент он может предстать перед военным судом, быть уволенным и даже разжалованным «за поведение, недостойное офицера и джентльмена»; и это делается без всякой пощады, как только какой-нибудь офицер своим публичным поведением вызовет скандал и если только он сам еще раньше не подаст в отставку. Затушевывание публичных скандальных историй, что, как известно, происходит в Германии, в Англии невозможно, и дух армии от этого может только выиграть.
Право офицера носить вне службы штатское платье, как это ни непривычно для нас, немцев, все же имеет свои весьма положительные стороны, а то, что это никоим образом не влияет на воинственный дух офицерства, вполне доказывается примером Англии. Впрочем, надо заметить, что в главных гарнизонах, таких как чатамский, портсмутский и т. п., где офицеры очень заняты по службе, они реже появляются в штатском.
Дуэль совершенно исчезла в английской армии. Последняя дуэль между офицерами состоялась 20 лет назад между двумя свояками — майором и лейтенантом; майор был убит, а лейтенант оправдан присяжными ввиду того, что он подвергся неслыханной провокации. Взгляды на честь, которые установились среди английского офицерства, — при горячем участии самого Веллингтона — покоятся на принципе, что тот, кто без повода оскорбляет кого-либо другого, лишает чести самого себя, а не оскорбленного и что он может восстановить свою честь лишь исправлением, насколько это в его силах, своего несправедливого поступка. Следовательно, тот, кто первым оскорбит товарища, подвергается обвинению в поведении, недостойном джентльмена, если он не исправит своей вины или же если оскорбление вообще такого рода, что оно не может быть исправлено; военный суд быстро приводит дело в порядок. Эти взгляды в некоторых кругах, особенно в прусской армии, могут показаться довольно странными, по в них безусловно больше здравого смысла, чем это имеет место у некоторых людей, фанатически превозносящих дуэль как point d’honneur [дело чести. Ред.]. Что при этом в полной мере сохраняется чувство воинской чести, доказывают сами английские офицеры, которые в этом отношении могут выдержать любое сравнение.
Повышение в чине производится в полку повсюду в соответствии со старшинством по службе, соединяемым с покупкой должностей. А именно, как только открывается вакансия, старшему офицеру следующего чина предоставляется право выбирать, покупает он эту должность или нет; если он отказывается, что бывает лишь при недостатке денежных средств, то очередь переходит ко второму по старшинству и т. д. Эта продажа должностей является безусловно одним из самых скверных порядков в английской армии, с которым никогда не примирились бы офицеры других армий. Такой порядок остается нелепым и отвратительным, даже если учесть все смягчающие доводы, приводимые англичанами в его защиту: что благодаря ему молодые офицеры быстрее продвигаются по службе, что он является традиционным институтом, который трудно упразднить, и т. д. Для английской армии остается позором, что она не смогла преодолеть этой системы, и духу офицерства безусловно в высшей степени вредит то, что способные офицеры должны прозябать в низших чинах из-за того, что они располагают только своим жалованьем, но не имеют капитала.
Цена патента прапорщика (то есть младшего лейтенанта) линейной пехоты — 450 ф. ст. (3000 талеров); если прапорщик хочет получить чин лейтенанта, он должен заплатить еще 250 ф. ст. (1700 талеров); за патент капитана — снова 1100 фунтов (7030 талеров); патент майора — опять 1400 фунтов (9030 талеров); патент подполковника — еще 1300 фунтов (8700 талеров). Этот патент стоит, следовательно, в общем итоге 4500 ф. ст., или свыше 30000 талеров, которые владелец патента получает обратно от своего преемника, достигнув чина полковника. В гвардии и в кавалерии цены еще выше; в артиллерии и в инженерных войсках продажи должностей нет. В случае смерти офицера весь вложенный капитал теряется, и ближайший по старшинству службы занимает его место без покупки. Начиная с полковника, продажа должностей уже не производится; каждый подполковник, пробывший в этой должности на действительной службе три года, становится по закону полковником. Под угрозой отставки запрещено платить свыше установленной цены за офицерскую должность, однако на практике это происходит сплошь и рядом.
Так как требования при экзамене на прапорщика вообще не включают никаких военных знаний, то перед производством в лейтенанты и в капитаны бывает еще специальный экзамен, ограничивающийся знанием практики службы, уставов, военного законодательства и строевого учения. Теоретические знания по тактике не требуются.
Гвардейские офицеры имеют более высокие чины: прапорщик гвардии соответствует лейтенанту линейных войск, лейтенант — капитану, капитан — подполковнику. Это вызывает большое недовольство в линейных войсках.
Унтер-офицеры производятся в офицеры лишь в исключительных случаях. Основная повседневная работа в батальоне ложится на трех офицеров: адъютанта, квартирмейстера и казначея. Поэтому на эти должности часто берутся старые надежные унтер-офицеры, которые затем никогда не поднимаются выше чина лейтенанта, предоставляемого им бесплатно. Вообще же производство в офицеры случается весьма редко, только за особые отличия в боях. Характер английской армии, набираемой путем вербовки, что обусловливает весьма значительную примесь низменных и грубых элементов, зависящий от этого тон в войсках и необходимый при этом вид дисциплины делают неизбежным то обстоятельство, что офицеры принадлежат к более высокому классу общества, чем солдаты. Расстояние между офицером и солдатом в Англии поэтому больше, чем где бы то ни было. А потому и продвижение по служебной лестнице низших чинов здесь очень затруднено и впредь будет оставаться редким исключением, пока будут существовать, с одной стороны, продажа должностей, а с другой — система вербовки. Случаи, когда молодые образованные люди вступают в армию в качестве вольноопределяющихся, чтобы дослужиться до офицерского чина, как это часто бывает в Пруссии и Франции, в Англии не могут иметь места; характер войска таков, что все бы подумали — молодой
